Просто совершенство - Мэри Бэлоу Страница 53

– На особе, равной тебе по положению, – перебила его Клодия. – На той, низкого происхождения и дурных манер которой ты не будешь стыдиться.

Он обернулся.

– Нет, не так, – возразил он. – По отношению к тебе подобные мысли мне и в голову не приходили.

– Да неужели? Значит, кто-то подделал твой почерк и написал за тебя последнее письмо ко мне?

– Ничего подобного я не писал, – настаивал Чарли.

– В письме ты сожалел о том, что так обошелся со мной, но добавлял, что тебе вообще не следовало жить со мной и папой, зная, что когда-нибудь ты можешь унаследовать герцогский титул. Тебе требовались дом и воспитание, более подходящие твоему положению в обществе. В сущности, теперь тебе неловко перед людьми своего круга за все годы, которые ты прожил у нас. Я должна понять, почему ты считаешь необходимым раз и навсегда порвать со мной. Теперь ты герцог. Тебе не пристало поддерживать слишком близкие отношения с людьми, которые настолько ниже тебя по положению. Ты женишься на леди Моне Честертон, полностью соответствующей твоим представлениям о герцогине и твоей жене.

– Клодия! – В ужасе он побледнел. – Этого я не писал!

– Если не ты, то кто? Потерять любимого человека – худшее, что может случиться в жизни, Чарли. Особенно если теряешь его потому, что тебя отвергли, сочли недостойной и заслуживающей презрения, просто не парой… Мне понадобились годы, чтобы вернуть уверенность и уважение к себе. И собрать воедино осколки разбитого сердца. Неужели ты не заметил, что я вовсе не обрадовалась, встретив тебя в Лондоне несколько недель назад?

– Клодия! – В волнении он пригладил редеющие волосы. – Боже мой! Я, должно быть, просто растерялся…

Она не поверила ему ни на секунду. Вероятнее другое: герцогский титул вскружил ему голову. Чарли стал надменным и чванливым, а она и не подозревала, что он на такое способен.

Он опустился на стул возле окна, не сводя с нее глаз.

– Прости меня, – выговорил он. – Господи, Клодия, прости! Я и забыл, каким был болваном. Но ведь ты выстояла. Ты прекрасно перенесла удар.

– Вот как?

– Ты доказала, что я не ошибся, у тебя и вправду есть сила и характер, – продолжал Чарли. – Я поплатился за свои грехи уже дважды: первый раз – когда меня, пятилетнего, вырвали из привычной среды, и второй – когда в восемнадцать лет мне пришлось жить в совершенно чуждом мне обществе. Но я не понимаю, почему бы нам сейчас не вернуться к тому, на чем мы остановились в наши восемнадцать и семнадцать лет. Что нам может помешать?

О чем это он? К чему он предлагает вернуться?

– У меня своя жизнь, – напомнила она, – и долг перед другими людьми. У меня есть школа. А у тебя свои обязанности, которые не может исполнить никто, кроме тебя, – к примеру, перед твоим сыном.

– Непреодолимых препятствий не бывает, – возразил Чарли. – Клодия, мы не виделись восемнадцать лет, половину моей жизни. Неужели и остаток наших дней мы проживем в разлуке только потому, что у тебя есть школа, а у меня – сын, который, кстати, уже почти взрослый? Или ты наконец выйдешь за меня?

Вспоминая эту минуту, Клодия подозревала, что у нее от неожиданности открылся рот.

Если бы она предвидела такой оборот, если бы только поверила Элинор, она могла бы подготовиться заранее. Вместо того чтобы глупо таращиться на Чарли и молчать, словно набрав в рот воды.

Он прошел через комнату, остановился перед Клодией и взял ее за руки.

– Вспомни все, что нас связывает, Клодия, – заговорил он. – Вспомни, как мы любили друг друга и не боялись всепоглощающей страсти, свойственной юности. Вспомни нашу любовь на том холме – поверь, больше я ни разу в жизни не предавался такой любви. Позади у нас долгие и унылые годы, но еще не все потеряно. Стань моей женой, любимая, и я постараюсь загладить свою вину, искупить и то письмо, и восемнадцать пустых лет твоей жизни.

– Моя жизнь не была пустой, Чарли, – возразила она, хотя помнила, чего ей недоставало все эти годы.

Он заглянул в ее глаза.

– Скажи, что не любила меня. Скажи, что не любишь.

– Любила. – Клодия закрыла глаза. – Ты же знаешь, что любила.

– И любишь по-прежнему.

Она пришла в смятение, разом вспомнив и давнюю любовь, и близость, которой она увенчалась, и тоску долгой разлуки, и ее жестокий, неожиданный финал. Невозможно повернуть время вспять, забыть, что даже в юности Чарли был способен уничтожить человека, которого, по его словам, он любил больше жизни.

И кроме того, он опоздал.

Он не тот, кто ей нужен.

– Чарли, – через силу вымолвила она, – за восемнадцать лет мы оба изменились. Мы стали другими.

– Да, – согласился он, – я лысею, ты уже не девушка, а женщина. Но в глубине души мы все те же, кем были и будем всегда – разве нет? Ты так и не вышла замуж, хотя еще до моего отъезда не знала отбою от поклонников. Это о многом говорит. Да и я признался тебе, что никогда не был счастлив с Моной, хотя редко изменял ей.

Редко? Ну и ну, Чарли!

– Я не могу выйти за тебя, – придвинувшись ближе, объяснила она. – Если бы мы поженились в юности, Чарли, мы повзрослели бы вместе и я любила бы тебя всю жизнь. Но мы расстались.

– Значит, и любовь умирает? Может, ты и не любила меня вовсе?

В душе Клодии плеснулся гнев. А он? Он любил ее?

– Иногда любовь бывает смертной, – сказала она. – Если не поддерживать ее огонь, он гаснет. Но с тех пор, как мы вновь встретились в Лондоне, я избавилась от неприязни к тебе и стала относиться как к другу детства.

Его подбородок закаменел – Клодия помнила, что так бывало всегда, когда Чарли злился или раздражался.

– Я поспешил, – заявил он. – Признаться, сила собственных чувств удивила меня. Но я дам тебе время привыкнуть ко мне. Не отвергай меня сразу. Правда, ты уже мне отказала, но давай будем считать, что этого не было. Дай мне время завоевать тебя, заставить забыть то, что я когда-то тебе написал.

Он пожал ее руки и отпустил их.

– Боже мой, Чарли, ты только взгляни на меня! Я тридцатипятилетняя старая дева, школьная учительница!

Он расплылся в улыбке.

– Ты Клодия Мартин, – возразил он, – смелая и полная жизни девушка, которую я люблю, в маскарадном костюме учительницы. «Вот потеха!» – наверняка сказала бы ты, если бы могла заглянуть в будущее.

Если бы Клодия заглянула в будущее, то умерла бы от ужаса.

– Это не маскарад, – ответила она.

– Не могу с тобой согласиться. Но мне пора – меня ждут в Элвесли ко второму завтраку. Если ты не против, я приеду снова.

Он вышел, а Клодия долго сидела, глядя на свои руки, сложенные на коленях. Жизнь полна неожиданностей. Долгие годы школа заменяла ей целый мир, о любви, романтике и браке она даже не мечтала. Но с тех пор, как она приняла на первый взгляд безобидное решение отвезти Флору и Эдну в Лондон, а заодно поговорить с мистером Хэтчардом, весь ее мир изменился до неузнаваемости.