Завоеватель - Бренда Джойс Страница 52

Рольф расстегнул пряжку на плаще, и тяжелый бархат с шелестом упал на пол; за плащом последовала перевязь с мечом. Его намерения не вызывали сомнений. Он возьмет ее прямо сейчас, когда это стало угодно ему, а не ей.

— Это невозможно! — вырвалось у нее.

Норманн рывком стянул с себя тунику. В свете свечей его загорелый торс отливал бронзой.

Кейдре все еще не могла прийти в себя, захваченная врасплох его жестокой, самоуверенной выходкой.

— Ты же только что сам отдал меня Гаю!

— По-твоему, я этого не знаю?

— Но как же она? Алис — моя сестра… и твоя жена!

— Я — лорд Эльфгар! — Громовые раскаты его голоса ошеломляли подобно гласу богов. — И я здесь хозяин!

Кейдре охватила паника. Она помчалась вокруг кровати, Рольф за ней. Ей некуда бежать, некуда!

— Нет! — Она, крича, забилась в конвульсиях.

В конце концов норманн опрокинул ее на пол, а сам навалился сверху и одним рывком располосовал платье и сорочку до самого пояса. Кейдре все же успела извернуться и вонзить ногти в ненавистное лицо, но тут же ее руки оказались схваченными и прижатыми к полу.

— Не смей со мной бороться! — рявкнул Рольф. — Это бесполезно!

— Не надейся! Я буду бороться с тобой до самой смерти! — визжала она.

Не обращая внимания на ее возню, он раздвинул ей ноги и задрал подол. Время остановилось, словно во сне, когда Кейдре вдруг почувствовала у себя между ног влажную гладкую головку его члена. Она хотела сдвинуть ноги, но было поздно: он уже вошел внутрь.

Она охнула от острой боли, зажмурилась и отвернулась, а он задвигался внутри ее: все глубже и чаще… Она отчетливо ощущала каждый дюйм его неумолимого, грозного оружия — пока он не вздрогнул и не рухнул поверх нее с хриплым стоном.

Вот, значит, как было суждено этому случиться. По ее щеке заскользила одна-единственная слезинка. Не было ни соблазнения, ни любовных игр — ее просто изнасиловали. Ну что ж, по крайней мере он управился достаточно быстро. Она затаилась, едва дыша и мечтая лишь о том, чтобы он как можно скорее пришел в себя и оставил ее в покое.

Однако норманн явно не спешил подниматься, и Кейдре ничего не могла тут поделать. Она почувствовала его теплое дыхание и колючую щетину, пока он лежал неподвижно, уткнувшись лицом ей в грудь; волосы у него на груди щекотали ее напряженные соски, и то, что так неистово пульсировало и билось в ее лоне, все еще оставалось там…

Кейдре почувствовала, как напряглись его руки, и решила, что наконец-то он решил подняться. Это породило во всем ее теле волну непонятной и нежеланной, но тем не менее довольно приятной истомы.

Внезапно она ощутила его губы у себя на шее и попыталась вырваться, но Рольф с легкостью удержал ее, продолжая щекотать шею. Ласковые пальцы осторожно потеребили сосок. А там, внутри… Кейдре почувствовала, как наливается кровью его копье и как ее тело с предательской готовностью отвечает на это, охватывая его все сильнее, все жарче — пока он не застонал от удовольствия и не заглянул ей в лицо.

Она отвечала ему рассеянным взором, целиком сосредоточившись на той вспышке острого желания, что подбросило навстречу Рольфу ее тело. Он, едва заметно улыбнувшись, припал к ее губам, и она отдалась ему вся, без остатка. Позабыв обо всем, кроме их близости, Кейдре отвечала на его рывки с той же безумной страстью, пока окружающий мир не взорвался миллиардом цветных осколков.

Она медленно, с неохотой открыла глаза, возвращаясь в реальность. Он все еще нависал над ней, опираясь ладонями об пол, и его копье билось и пульсировало в ее лоне. Что же она натворила? Ведь он был и остался ее кровным врагом, который только что изнасиловал ее, — а она вместо ненависти и проклятий отдавалась ему сама, сгорая от похоти! Ее охватили ярость и стыд.

— Убирайся! — прошипела Кейдре, стараясь толкнуть его побольнее.

Но он уже наклонился на ее грудью и взял в рот сосок, отчего по всему ее телу прошла горячая волна. В забытьи она обхватила его голову руками, побуждая к новым ласкам. Он хрипло рассмеялся — голос его дрожал от восторга. Они снова слились воедино, и на этот раз разрядка пришла к ним в один и тот же миг.

Кейдре едва успела прийти в себя, когда он, перекатившись на бок, сказал:

— Не хочу от тебя уходить!

Она подняла взгляд. Норманн стоял перед ней на коленях: широкоплечий, узкобедрый, прекрасный, как молодой языческий бог. Символ его мужественности висел совершенно спокойно, влажный и обмякший. Кейдре посмотрела ему в лицо.

Оказывается, он тоже любовался ее наготой. Сильная рука с поразительной нежностью скользнула по ее пышной груди. В глазах у него вспыхнуло странное пламя. Он подхватил ее на руки и понес к кровати. Значит, еще не конец. Как ни странно, эта мысль породила у нее в груди жгучую радость.

Он не спеша улегся рядом, прижимаясь к ней всем телом, и снова провел рукой по ее животу. На этот раз его ласки были неторопливыми, но не менее чувственными. Кейдре молча следила за его рукой — такой огромной и сильной, как все его тело. Его мужское копье налилось кровью и все упрямее толкалось ей в бедро. Она словно со стороны услышала свой гортанный стон, закрыла глаза и выгнулась навстречу новым ласкам. В ответ его пальцы коснулись завитков рыжих волос, скрывавших средоточие ее женственности. Кейдре охнула — то ли наслаждаясь, то ли пытаясь возражать.

Рольф со стоном раздвинул пальцами влажные чуткие складки кожи, и ей стало не до возражений. Она подалась вперед и выдохнула:

— Еще!

Он взял в рот напряженный сосок, по-прежнему лаская ее лоно, и Кейдре застонала во весь голос, распахнувшись ему навстречу. Не в силах больше медлить, он снова слился с ней воедино.

Рольф всю ночь пролежал без сна, не выпуская ее из объятий.

Несмотря на то что он овладел Кейдре не один раз и сам успел трижды испытать наивысшее блаженство, он не чувствовал усталости. Такое состояние предельной собранности охватывало его после удачного сражения, когда кровь еще не остыла от недавней схватки, а мысль работала быстро и четко.

Зажженные слугами свечи давно догорели, но Рольф не поленился сам оставить на минуту свою прекрасную партнершу, чтобы зажечь новые. Он хотел все время видеть ее, любоваться дикими вспышками страсти, которые будили в Кейдре его ласки. Его мечты оправдались полностью — еще ни одна женщина не отдавалась ему с таким самозабвением.

С легкой улыбкой он поцеловал ее в макушку и, не удержавшись, стал гладить пышные рыжие волосы.

Вскоре его кровь снова забурлила от страсти. Рольф предпочитал не вдаваться в причины столь невероятной чувственности. Конечно, благоразумнее было бы дать Кейдре передышку после бурной ночи, но пусть это будет потом; сегодня ночь целиком принадлежит им двоим. А вот завтра — завтра Кейдре будет принадлежать другому.

При одной мысли об этом рыцаря охватила ярость; однако он умел владеть своими чувствами и заставил себя сосредоточиться на том, как его пальцы скользят по нежному округлому плечу.