Розовое гетто - Лиз Айлэнд Страница 51

— Щедро с ее стороны.

Он пожал плечами:

— Вообще-то это часть нашего плана по выплатам.

Ранее ни о каком таком плане я не слыхивала.

— Я сказал ей, что мне нужно шесть месяцев, отданных только писательству, и она согласилась, что должна на это пойти. Поскольку ни она, ни отец не выложили ни цента за мое образование.

Я в недоумении вытаращилась на него. Мы вместе учились в колледже. Флейш не работал, чтобы оплачивать учебу. Не получал гранты, не брал ссуды. Но проблем с оплатой никогда не испытывал.

— Моя учеба была оплачена из доверительного фонда, — объяснил Флейшман. — Но это деньги родителей моего отца.

Я кивнула. Флейшман так доходчиво все объяснял, и без намека на иронию.

— Понятно. Они у тебя в долгу. Пожалуй, надо сказать моим родителям, что они должны оплатить мне европейское турне, потому что отправили меня в обычную, а не в частную школу.

Флейшман одарил меня взглядом, исполненным страдания.

— Как бы то ни было, Наташа согласилась, что в моей сфере деятельности очень важно показывать товар лицом, то есть мне нужен надежный компьютер и новый принтер.

Он сопроводил меня в свой уголок и представил новому компьютеру.

— Это всего лишь «Делл», но мне нравится.

У меня тоже был «Делл», но его модель была куда дороже. Я почувствовала укол зависти. Не то чтобы мне требовался компьютер — прекрасно знала, что ничего писать не буду, — но так хотелось иметь щедрую благодетельницу…

— Его привезли этим утром, я уже подключился к Интернету и зарегистрировался. И когда искал в твоей комнате диски с программами — надеюсь, ты не возражаешь, — наткнулся на эту рукопись.

— Какую? — спросила я.

— «Ранчер и леди»! Или, как я ее назвал, «Писательница и словесный понос».

Я поморщилась.

— Не такая уж она плохая. Что-то в ней есть. — Пусть и не очень интересное…

— Она ужасна! — взревел Флейшман. — Зачем ты принесла домой такое барахло?

— Ее написала подруга одной нашей сотрудницы.

Он закатил глаза:

— Я так и знал — кто-то на тебя надавил. Иначе ты не продвинулась бы дальше первого абзаца.

— И что, по-твоему, там не так?

— А что так? Прежде всего человек, который так пишет, должно быть, каким-то чудом или на машине времени перенесся к нам из девятнадцатого столетия. А может, учил английский, читая викторианскую прозу. Или эта женщина просто слегка не в себе. Чудачка.

Последнее предположение показалось мне очень даже логичным, учитывая странности, свойственные Мюриэль.

— Мне показалось, что книге недостает оригинальности, — заметила я. — Хотела прочитать рукопись сегодня вечером, а завтра отослать с отказным письмом.

— Избавь себя от лишней головной боли. Напиши отказное письмо этим вечером, а ночью выспись. Не забивай голову мыслями о «Ранчере и леди».

Его идея мне понравилась.

— Но сначала пообедай со мной.

Я вздохнула:

— Пожалуй, нет. На кухне есть макароны.

— На кухне всегда есть макароны, — возразил Флейшман. — А может, сходим в «Сеньор Энчилада» [65]?

Он произнес магические слова. Ресторан «Сеньор Энчилада» мы обнаружили во время наших прогулок. Нам понравилось и название, и интерьер. Так что поход в «Сеньор Энчилада» тянул на событие.

— Может, подождем Уэнди? — Мне не хотелось, чтобы подруга по-прежнему чувствовала себя отрезанным ломтем.

— Нет… она может вернуться поздно, — ответил Флейшман. — И потом, я хочу пойти только с тобой.

Эти слова пронзили бы мне сердце, да только брови его сошлись у переносицы — думал он совсем не о сексе.

Я схватила сумочку, и через мгновение Макс остался в квартире один.

Напряжение дня покинуло меня, как только передо мной поставили тарелку кукурузных оладий с мясом и сыром. Я всегда их заказываю, уверяя себя, что съем только начинку, а сами оладьи оставлю. Обычно так не бывает, но, как говорил мой консультант по похуданию, иногда мы должны аплодировать даже побуждению, пусть этим все и заканчивается.

— В последнее время ты разговаривала с Дэном Уитерби? — осведомился Флейшман, принявшись за энчилады. Они выглядели куда лучше моих оладий. Его тарелка напоминала море расплавленного сыра.

— Нет, — ответила я. — Наверное, увижу его на большой конференции в Далласе.

Его глаза широко раскрылись.

— Правда? Она ведь скоро состоится, так?

— Я не говорю, что буду с ним общаться. Скорее всего увижу только издалека.

Флейшман определенно рассчитывал на другое.

— Может, тебе все-таки стоит с ним пообщаться.

С какой стати Флейшман вообще интересовался Дэном? Я только недавно перестала ругать себя за свое поведение в Портленде. Мне следовало вести себя более сдержанно. Сделать вид, что в появлении Флейшмана нет ничего особенного. Я же разволновалась, завелась… но, с другой стороны, такой уж у меня характер.

— Наверное, я действительно все испортил.

Я не верила своим ушам. Он уже извинился. И обычно не любил возвращаться к ошибкам, совершенным ранее.

— Да ладно тебе. Наверное, и портить-то было нечего.

— Откуда ты знаешь?

— Если бы я ему нравилась, он бы позвонил. Наверняка нашел бы какой-нибудь повод.

— Он не стал бы звонить, помня обо мне и думая, что он третий лишний.

Меня так и подмывало спросить: «Неужто он действительно третий?» С другой стороны, Флейшман ни с кем не встречался, а мы находились в состоянии благостного перемирия. Частично потому, что он так усердно работал и у нас как-то не было возможности в очередной раз сцепиться. Вот я и подумала…

Но такие мысли посещали меня и раньше. Глупые мысли.

— Не думаю, что Дэн вообще заинтересовался мной. Его врожденное обаяние заставило меня подумать, что он проявляет ко мне интерес.

— Полагаю, ты ошибаешься.

— Почему?

— Когда я увидел вас вдвоем, мне показалось, что он явно интересуется тобой.

— После того как ты увидел нас, ты назвал его сандвичем с копченой колбасой.

— Я ревновал, — признался он.

Сердце замерло. Ревновал? Флейшман? К Дэну?

— Проявил эгоизм, — продолжил он. — И теперь это понимаю. Вероятно, разбил что-то такое, из чего мог выйти толк.

— Нет. — Слова давались мне с трудом. — Я, во всяком случае, в этом очень сомневаюсь.