Романтичная леди - Сильвия Торп Страница 51

Гай Рэйвиншоу уезжал из Брайтстоун-парка, глубоко погруженный в тяжелые думы, так как никак не мог избавиться от мысли, что Каролайн чем-то сильно встревожена. В своих раздумьях он, вероятно, не заметил бы девушку, идущую ему навстречу, если бы та так очевидно не испугалась и не постаралась спрятать свое лицо. Бросив полный тревоги взгляд на приближающийся экипаж, она начала нервно озираться вокруг, словно в поисках пути спасения, а затем поспешно натянула на голову капюшон. Все это волей-неволей привлекло его внимание. Мистер Рэйвиншоу обладал превосходной памятью на лица и без особого труда узнал в случайной прохожей гувернантку Дженнифер Линли. Гай остановил лошадей.

– Вы – гувернантка мисс Линли, не так ли? И что вы здесь делаете?

– С вашего позволения, сэр, я живу здесь, – заикаясь, стала оправдываться Агнесс, с испугом глядя на него. – Мой отец – главный конюх у мистера Уайльда.

Мистер Рэйвиншоу сурово прищурился.

– Понятно, – заметил он глубокомысленно. – Надеюсь, я вас не испугал в такой поздний час?

Агнесс кивнула, еще не уверенная, куда заводят эти вопросы. Она с ужасом узнала мистера Рэйвиншоу и уже приготовилась выслушать град упреков за обман, но, к ее огромному удивлению, ничего подобного не последовало. Холодные серые глаза мистера Рэйвиншоу задумчиво остановились на ней.

– Позвольте спросить, откуда вы идете?

– Из поместья, сударь, – ответила она. – Мисс Крессуэлл послала за мной не больше получаса назад, чтобы я немедленно принесла ей ее муфту.

– Какую муфту? – нахмурился он.

Агнесс объяснила, как муфта оказалась у нее. Несколько секунд он разглядывал девушку, все еще продолжая хмуриться:

– Понятно. Не смею больше вас задерживать.

– Благодарю вас, сэр, – с некоторым удивлением произнесла Агнесс и поклонилась мистеру Рэйвиншоу, когда его лошади тронулись. Она не могла прийти в себя от растерянности, но обрадовалась, что так легко отделалась.

Гай продолжил свой путь еще более озадаченный, чем прежде, поскольку, хотя внезапное желание Каролайн отправиться в Хартфордшир теперь объяснялось, это только углубило тайну. Одно лишь стало ясно: эта муфта обладала каким-то секретом, так как ее возвращение имело едва ли не жизненную важность. Ведь стоило Каролайн переступить порог дома своей кузины, как она тут же послала за Агнесс. Но мистер Рэйвиншоу никак не мог сообразить, в чем именно состояла великая ценность незамысловатого предмета женского туалета. Стало понятно, что и Джордж Крессуэлл также проявлял повышенный интерес к муфте, а раз Джорджа интересовала муфта, то при чем тут Бартоломью Тренч?

Гай сначала решил добраться до Лондона без остановки, но, когда он достиг Барнета, какое-то внезапное побуждение заставило его остановиться в гостинице в центре города и заказать себе обед.

Рэйвиншоу не относился к числу людей, верящих в предчувствия, но он ощущал странное нежелание оставлять Хартфордшир и возрастающую уверенность, что назревает какая-то беда. Ему не пришлось долго мучиться неопределенностью. События начали стремительно развиваться.

Он стоял у окна отведенной ему комнаты, безучастно наблюдая оживленную суету на улице, пока официант накрывал на стол. Город высился на бойком месте, через него проходило движение и по Большой северной дороге, и по Холихедской дороге, но Гая больше занимали собственные мысли, чем сценки из городской жизни. Неожиданно что-то привлекло его внимание, он наклонился вперед и стал внимательно следить за двуколкой, по-видимому направлявшейся на север. Даже на таком расстоянии острое зрение Гая позволило ему признать в вознице Бартоломью Тренча. Около него, скорбно сгорбившись, сидел молодой Джордж Крессуэлл, представлявший собой жалкое зрелище.

Двуколка скрылась за поворотом, а Гай сел обедать с более серьезными предчувствиями, чем прежде, поскольку не могло идти и речи о простом совпадении, по которому этих двоих вдруг понесло на север Хартфордшира. Прежде чем он закончил трапезу, решение было принято. Он без промедления вернется в Брайтстоун-парк, сообщит Каролайн об увиденном и потребует у нее чистосердечного признания. Его уже не интересовало, сочтет ли девушка его вопросы непозволительными, а его нахалом, сующим нос в ее личные дела. Новое появление на сцене негодяя Тренча разрешало все подобные сомнения.

Гай не слишком спешил, поскольку понимал, что, даже если Тренч и его спутник остановятся где-нибудь в пути, его четыре резвые лошади с легкостью нагонят их. Оплатив счет, он вышел во двор, ожидая, пока запрягут серых. И тут до его ушей случайно донесся обрывок разговора.

– Нет, сэр, не припомню я такой двуколки, как вы описываете. Бог мой, да неужто вы думаете, я в силах запомнить каждый экипаж, что останавливается у нас за день? Мало того, они и вовсе могли здесь не останавливаться. Полно других гостиниц в городе, к тому же те, кто стремится на север, квартируют в «Красном льве».

Гай прислушался. Говорил один из конюхов. Человек, который к нему обращался, был крепкого телосложения, достойно, но скромно одетый, со спокойным лицом и безупречными манерами. Когда конюх поспешно ушел, этот человек, поймав заинтересованный взгляд мистера Рэйвиншоу, пожал плечами.

– Предположим, малый прав, сэр, – заметил он, – но это отнюдь не облегчает мою задачу. Я и так боялся, что, как только въеду в Барнет, потеряю их, а тут эта проклятая лошадь захромала. – Он замолчал, глубокомысленно потер подбородок и затем добавил с надеждой: – А вы не встречали видавшую виды двуколку, рыжую лошадь и двоих седоков?

– Точно сказать не могу, – равнодушно ответил Гай. – Можно увидеть дюжину подобных двуколок на каждой миле пути. Не могли бы вы описать, что ищете, конкретнее?

– Пожалуй, попробую! – задумчиво произнес незнакомец. – Возница малый видный, не такой высокий, как вы, сэр, но весит побольше вашего. С каштановыми волосами, среднего возраста. Второй – совсем юный, почти подросток. Светлые волосы, голубые глаза, одет щегольски.