Игра или страсть? - Элизабет Торнтон Страница 51

– Керр сказал мне, что тебе было семь лет, когда умерла первая жена твоего отца.

– Да? Полагаю, он узнал это по дате ее смерти в приходских записях. Мне известно лишь то, что я родилась задолго до того, как она умерла. О чем ты думаешь?

– Я пытаюсь поставить себя на место твоего отца. Пусть для тебя я уже не мог бы ничего исправить, но уж точно позаботился бы, чтобы остальные дети были законными. На его месте я бы женился на твоей матери. Так поступил бы любой здравомыслящий человек.

– Да, я тоже об этом думала, но доказательств нет. Я пересмотрела все отцовские бумаги. Я сходила к поверенному и поинтересовалась, не давал ли ему отец что-нибудь на хранение. Нет ничего.

– Однако ты утверждала, что твои родители женаты. Надежда в ее глазах погасла.

– Это была бравада, я выдавала желаемое за действительное, основываясь лишь на том, что мама в отдельной коробке хранила платье, завернутое в бумагу. Она говорила, что это ее свадебное платье, что дочери наденут его, когда будут выходить замуж. – Марион отхлебнула вина. – Бедная мама. Печально, правда? Я начинаю понимать, как тяжело, должно быть, давался ей этот обман.

А он начинал понимать, почему Марион отказывалась от светского сезона в Лондоне и представления ко двору. Ее отец виноват в этом.

– Думаю, ты ошибаешься, Марион, – тихо сказал он. – Думаю, твои родители все же были женаты. Не знаю, что сталось с их свидетельством о браке, но полагаю, что знаю, где они обвенчались. Где-то неподалеку. Нет, не в Лонгбери. Имя твоей матери здесь слишком хорошо известно. В одном из других приходов.

Она прижала руку ко лбу.

– Не понимаю как…

– Нет, выслушай меня. Тебе было семь лет, когда твой отец стал вдовцом и смог жениться на твоей маме. Именно тогда вы приезжали навестить тетю Эдвину.

– Ты забываешь одну вещь: отец не приезжал в Лонгбери. Они с тетей не ладили.

– Возможно, он оставался в Брайтоне. – Брэнд вскинул руки, когда она начала возражать. – Хорошо, я слишком увлекся, но все равно считаю, что они были женаты. Ты была единственным ребенком. Твой отец имел титул и состояние. Он наверняка хотел сына.

В ее голосе прозвучали резкие нотки:

– Если это действительно так, значит, поделом, что родились еще две дочери! – Она покачала головой. – Прекрасное мнение у тебя, должно быть, сложилось о моих родителях. Но они были хорошими. Их уважали в Кесвике. Они не жили на широкую ногу и всегда помогали тем, кто нуждался. Мы были счастливой семьей. Несмотря ни на что, мы были счастливой семьей. – Ее голос дрогнул. – Я не имею права судить их.

Он потянулся через стол и взял ее за руку.

– Я знаю, что они были хорошими людьми.

– Откуда ты можешь знать?

– Я знаю тебя и твоих сестер. Вы бы не были такими, какие вы есть, если бы вас не воспитывали хорошие родители. Потому-то я и убежден, что ваши родители исправили ошибку лри первой же возможности.

– Тогда где их брачное свидетельство?

– Не знаю, но думаю, можно отыскать его. Ты никогда не обращалась ни в какие епархии, чтобы посмотреть епископские копии?

– Нет, а что это?

– Церковно-приходские записи, которые священники ежегодно отсылают епископам. Не обязательно объезжать все церкви. Все, что тебе нужно знать, – это год, в котором брак имел место, и приход. Любой клерк может просмотреть эти сведения.

– Неужели все так просто? Брэнд потер подбородок.

– Я не сказал, что это просто. Нам нужно знать, к какому епископу обратиться и в каком году был заключен брак. На это потребуется время. Утром я первым делом разошлю нарочных.

– А что ты собираешься делать с Дэвидом Керром? Его улыбка была демонической.

– Мистер Керр попадет в собственную ловушку. Она округлила глаза.

– Каким образом?

– Это ты подала мне идею. Нет, я не расскажу тебе ничего, пока не запушу механизм в действие, но вначале заплачу ему за так называемые доказательства.

– Должна предупредить тебя, они подлинные.

– Я и не сомневался, но они не здесь. Когда Керр заберет их у своего поверенного, мы встретимся, чтобы окончательно обговорить условия. А до этого у меня будет время подготовить небольшой сюрприз для мистера Керра.

Он вновь наполнил их бокалы, подождал, пока она сделает глоток, затем продолжил:

– Давай вернемся к тем запискам. Ты полагала, что это дело рук Керра.

– Не лично его, естественно, он не стал бы заниматься грязной работой. Но мог нанять кого-то для этой цели.

– Я в этом не уверен. Думаю, записки подбрасывал тот человек, который напал на тебя в коттедже.

Она уставилась на него, на несколько долгих мгновений буквально онемев, затем ее прорвало:

– Но это значит, что он последовал за мной из Лондона в Лонгбери, не так ли?

– Не знаю. Но в одном уверен: не Дэвид Керр стоит за этими нападениями. Он шантажист, Марион, а шантажисты не подвергают своих жертв риску. Кто-то боится, что ты вспомнишь, что произошло в ту ночь, когда исчезла Ханна. Эти записки – предостережение, имеющее целью продемонстрировать, насколько ты уязвима.

– Тогда почему не убить меня? Зачем щадить? Брэнд покачал головой:

– Понятия не имею. Но все равно не вздумай предпринимать расследование в одиночку. Давай действовать осторожно.

Марион усмехнулась:

– Какое расследование? Об исчезновении Ханны? Но я же ничего не знаю, ничего не помню, и, честно говоря, сейчас все, о чем я могу думать, – это мои собственные неприятности, а не загадка двадцатилетней давности.

Марион поднялась и заходила по комнате. Когда она остановилась у камина и уставилась на огонь, Брэнд тоже поднялся и встал рядом.

Медленно повернув к себе ее лицо, он приподнял Марион за подбородок и прижался к губам в легчайшем поцелуе.

– Послушай меня, Марион. Я имел дело с более прожженными негодяями, чем Дэвид Керр. Я низвергал министров. Я разорял корыстных землевладельцев и закрывал рудники капиталистов, которые богатели за счет эксплуатации детского труда. Я не всегда действовал честными методами, я играл по их правилам и готов сделать это снова.

Поскольку это ее явно не убедило, Брэнд взял Марион за плечи и тихонько встряхнул.

– Дэвид Керр – слизняк, паразит, и я раздавлю его каблуком.

Голос вернулся к ней:

– Хотела бы я, чтоб это было так! Я бы сама давно пристрелила его, да не умею пользоваться оружием.

– Я тебя научу.

– Это неразумно. Женщин тоже вешают за убийство, а что тогда будет с Эмили и Фебой?

Он привлек ее к себе, и Марион придвинулась ближе, ища убежища в тепле его тела. Никогда она не чувствовала себя такой защищенной, но понимала, что это ненадолго. Даже если он обезвредит Дэвида, найдется кто-нибудь другой, кто займет место Керра, кто узнает, что была только одна леди Пенрит. Она всегда будет оглядываться через плечо, не зная, когда упадет топор. И он упадет не только на нее. Брэнд потеряет гораздо больше, чем она.