Снова влюблены - Карен Рэнни Страница 51

— Ты должен каждый день промывать рану, Питер, — сказала она, накладывая повязку на его поврежденную руку — Я рассказала Изабель, что нужно делать, и она проследит за этим Хэмиш не слишком верил в судьбу, но не сомневался, что само провидение благословило тот день, когда Мэри вошла в его жизнь. Увозя ее из Шотландии, он поклялся подарить ей целый мир и был приятно удивлен, обнаружив в ней такую же любительницу приключений, как и он сам Теперь, спустя десять лет, все его обещания осуществились Они видели Африку, Египет, Восток. Побывали в Новой Шотландии, где прошло его детство, и даже оказались замешанными в стычку между английским кораблем и американским судном.

В каждой стране, где им довелось побывать, Мэри пополняла свои медицинские познания. На борту корабля была специальная кладовка, отведенная исключительно для лекарств — трав, настоек и других снадобий, которые Мэри использовала для лечения множества болезней. Никогда еще Хэмиш так не ценил ее талантов, как в этот последний год, когда они совершали регулярные рейды через Ла-Манш.

Хотя их деятельность по спасению беженцев из Франции становилась псе интенсивнее, оставалось еще немало несчастных, нуждавшихся в помощи. И Мэри, с ее даром целительницы и душевной щедростью, творила чудеса, помогая взрослым и детям. , Скоро они снова отплывут во Францию. Пришло сообщение, что в уединенной гавани их ждут несколько дюжин измученных и напуганных людей.

Хэмиш хорошо представлял себе, что испытывают те, кого они спасали. Каждый раз, видя в зеркале шрамы, покрывавшие его лицо и тело, Хэмиш вспоминал, каким потерянным и одиноким он чувствовал себя в тюрьме А для Мэри тот факт, что она не может ступить на землю Шотландии. служил постоянным напоминанием о пережитых ужасах Каждый из них делал все, что мог, хотя и понимал, что этого недостаточно. Франция в опасности Они видели это по лицам мужчин, женщин и детей, в отчаянии покидавших родную страну.

Хэмиш шагнул вперед, послав Питеру сочувствующий взгляд. Он по собственному опыту знал, что такое строгие предписания Мэри.

— С ней лучше не спорить, — посоветовал он вполголоса, когда Питер проходил мимо.

Тот скорчил гримасу, очевидно, придя к тому же выводу.

Усмехнувшись, Хэмиш подошел к жене — Уж очень ты строга, дорогая. Позволь мужчине сохранить хоть капельку достоинства.

— Ничего, зато он сохранит руку, — сердито возразила Мэри, глядя вслед Питеру. — Еще немного, и у него началось бы заражение.

Она хотела сказать еще что-то, но Хэмиш заключил ее в объятия и крепко поцеловал. Оторвавшись от ее губ, он перечислил ей на ухо симптомы собственного недуга — Он ужасно раздулся, — сообщил он, скорчив жалостную мину, — и нуждается в срочном уходе — Что ты имеешь в виду? — поинтересовалась Мэри. залившись очаровательным румянцем.

— Как насчет ласки? Или поцелуя?

— Пожалуй, мне следует взглянуть на это жуткое увечье, — сказала она, взяв его под руку.

— Я буду более чем счастлив показать его тебе, — ухмыльнулся Хэмиш, галантно пропустив жену вперед, в их общую каюту.

Оставив Маргарет с портнихой, Жанна направилась в библиотеку, где находился Дуглас.

— Мне кажется, Маргарет нужны очки, — войдя, заявила она вместо приветствия.

Дуглас поднял глаза от бумаг, которые подписывал, и нахмурился:

— Это еще зачем? У нее прекрасное зрение.

Неужели он будет так же упорствовать, как ее отец?

По мнению графа, представительница семейства дю Маршан не могла иметь недостатки.

— Не такое прекрасное, как тебе кажется, — стояла на своем Жанна.

Дуглас отложил перо и откинулся в кресле. К ее удивлению, он не стал спорить и молча ждал продолжения.

— Я слышала, в Лондоне есть очень хорошая фирма, но наверняка и в Эдинбурге найдется мастерская, которая могла бы изготовить для нее очки.

— Зачем тебе это?

Жанна опешила:

— Ты нанял меня в качестве гувернантки Маргарет.

Разве я не должна заботиться о своей подопечной?

Дуглас не ответил и, в свою очередь, задал вопрос:

— Кто приходил, когда я был в Гилмуре?

— Кто приходил? — повторила она. Должно быть, кто-то из его преданной прислуги упомянул о посетителе. — Почему ты не спросил меня об этом раньше?

Он улыбнулся:

— Ждал, пока ты сама расскажешь. Но не дождался.

Потом решил, что это не важно, но, похоже, ошибся. Кто это был, Жанна?

— Мой отец, — сказала она, впервые увидев, что Дуглас Макрей буквально лишился дара речи.

— Я думал, он умер, — вымолвил он наконец.

— Мне он показался очень даже живым сказала Жанна.

— Чего он хотел? Неужели я должен нанять еще одного французского эмигранта?

— Сомневаюсь, что мой отец принял бы твое предложение, Дуглас. Ему еще предстоит понять, что Франция изменилась, а вместе с ней и весь мир Он по-прежнему считает себя важной персоной.

— Но ты же так не считаешь. Почему?

— Мой отец сказал бы, что это потому, что я наполовину англичанка.

— Мне плевать, что сказал бы твой отец Меня интересует, что скажешь ты.

Жанна пожала плечами:

— Видимо, девять лет в монастыре изменили мой образ мыслей.

— В таком случае зачем ты ему понадобилась, Жанна?

Почему бы не сказать правду?

— Не ради меня самой. Я перестала быть настоящей дю Маршан девять лет назад. — Она потрогала пальцами медальон и улыбнулась. — Ему понадобился медальон моей матери.

— Зачем?

— Во всяком случае, не из сентиментальных соображений. Вначале я подумала, что он хочет предъявить его семейству Сомервиль, чтобы доказать родство с ними Но они вымерли, как и дю Маршаны. Титул унаследовал дальний родственник моей матери.

Он нахмурился:

— Тем не менее ты могла бы поселиться сними — Возможно, — согласилась она. — Но я предпочитаю жить собственной жизнью и ни от кого не зависеть. В монастыре я стала упрямой. Сестры, наверное, пришли бы в ужас от этого факта.

Дуглас обошел вокруг стола и остановился перед ней.

— И от твоего поведения, полагаю, тоже.

Жанна виновато улыбнулась.

— Ты стала даже красивее, чем в юности, — неожиданно произнес он. — Порой мне кажется, что глаза обманывают меня и ты не можешь быть настолько прекрасна. Но стоит мне увидеть тебя, и я снова пленен.

Он погладил ладонью ее вспыхнувшую щеку.

— Ни у кого нет такой восхитительной кожи, как у тебя. Жанна. И румянца, нежного, словно лепесток розы на рассвете Он обвел кончиком пальца контур ее рта.

— Твои губы созданы для поцелуев. Когда ты говоришь, я наблюдаю за движением твоих губ, вместо того чтобы слушать.