К дальним берегам - Джил Грегори Страница 51

Роберт грубо привлек Элизабет к себе, и она почувствовала на щеке горячее и прерывистое дыхание.

— Я готов поверить всему, что ты скажешь, Элизабет, моя крошка. И готов взять тебя куда тебе будет угодно. Но за услуги тебе придется заплатить.

Пораженная, она постаралась оттолкнуть его, но он только крепче прижал ее к себе.

— Не беспокойся, Элизабет. Цена не так велика. Брак, моя дорогая. — Он говорил спокойным, приятным голосом. — Я из тебя сделаю уважаемую женщину, а ты из меня — богатого мужчину.

Элизабет взглянула на него так, будто перед ней стоял незнакомец. Обходительный, воспитанный человек исчез. Элизабет увидела новое лицо — алчное, с горящими диким блеском глазами и пугающими складками вокруг рта. Оказывается, Роберт был совершенно таким же, как все остальные! Он не любил ее, никогда не любил! Все, что ему было нужно от нее, — это ее состояние!

— Нет! — прошептала она сдавленным голосом. — Я не выйду за тебя замуж. Не хочу связывать свою жизнь с выскочкой и охотником до чужих состояний!

— Очень хорошо! — отрезал Роберт. — В таком случае покинь немедленно корабль. Надеюсь, твое пребывание в Калькутте доставит тебе массу удовольствий.

— Ты не оставишь меня здесь!

— Как бы не так! Еще как оставлю! Да, я вовсе не собираюсь брать тебя с собой! Конечно, если ты не согласишься на мои условия.

Секунду она боролась с желанием закричать, выплеснуть все свое отвращение к миру. Но это быстро прошло. Элизабет прямо посмотрела в лицо Роберта Мабри, глаза ее сузились. «Очень хорошо, — решила она про себя. — Соглашусь, скажу Роберту, что исполню все его желания, — только бы вернуться в Англию. Но когда вернусь… тогда поговорю с ним по-другому. Он не сможет насильно жениться на мне. Я просто-напросто расторгну помолвку. И с этим он не сможет поделать абсолютно ничего».

— В случае, если ты намереваешься меня одурачить, — добавил Роберт мягко, как будто читая ее мысли и разбивая все ее планы вдребезги, — помни, что мне известны все подробности твоих здешних приключений. Я не буду колебаться ни минуты и вынесу их на всеобщее обозрение — в большой свет, как говорят в Лондоне. О, — продолжал Роберт дружеским тоном, как будто приглашал ее на прогулку, — разумеется, ты можешь от всего отказаться. Но в таком случае проведешь остаток своих дней в атмосфере постоянного скандала, чудовищных сплетен и сожалений, которые будут сопровождать тебя везде, где бы ты ни появилась. На мой взгляд, не слишком приятное существование.

— Ты грязный ублюдок!

Он с пониманием улыбнулся.

— Прекрасно, Элизабет. Так что же ты предпочитаешь? Соединить наши жизни в брачном блаженстве или остаться на пожизненное заключение в Калькутте с майором Синклером?

Она подняла подбородок. В ее синих глазах появилось ядовитое выражение.

— Хорошо, я выйду за тебя замуж, подлая, низкая змея. Но будь я проклята, если ты тысячу раз не пожалеешь о том дне, когда в первый раз меня увидел!

— В таком случае иди сюда. Зачем нам ждать медового месяца? — сказал он, снова привлекая ее к себе. — Я прекрасно могу насладиться прелестями, которые так хорошо известны другим мужчинам. — Роберт шутливо поцеловал ее, затем неожиданно оттолкнул от себя. В его глазах светилась веселая усмешка.

«Неужели я принимала его за порядочного человека?!» — с ужасом думала Элизабет. Теперь он вызывал в ней только отвращение. Роберт оказался порочным и вероломным человеком, использующим женщину в своих корыстных целях. Все это было омерзительно! Забыв о дожде, она смотрела на него с презрением. А дождь между тем хлестал ее по лицу.

Внезапно раздался глухой удар, и Роберт рухнул на палубу. Элизабет отпрянула назад, хотела закричать, однако чья-то рука грубо зажала ей рот, а другая схватила за талию. Она оказалась накрепко схваченной, не способной ни двигаться, ни говорить. Пока Элизабет безуспешно пыталась вырваться, из тени выступила чья-то фигура. Бен Тукер разглядывал поверженное тело Мабри, затем с удовлетворением щелкнул по своему мушкету.

— Готов, — провозгласил он.

Элизабет посмотрела на него умоляющим взглядом. «Сделай что-нибудь, спаси меня», — просили ее глаза. На лице Бена отразилась нерешительность.

— А что вы намереваетесь сделать с ней, сэр? — Его слова звучали так, как будто он вовсе не ожидал услышать ответ.

— Разумеется, взять с собой, — ответил голос, который Элизабет узнала бы в любом состоянии. Она забилась с еще большей энергией, но ее мучитель только рассмеялся.

— Что случилось, Лиззи? — насмешливо спросил Александр Бурк. — Ты беснуешься, потому что я нарушил ваш тет-а-тет?

Тут его голос изменился, став отрывистым и деловым:

— Быстрее, парень. Подай мне какой-нибудь обрывок веревки и любую тряпицу. Мы уберем ее с дороги.

Бен колебался, раздираемый противоречивыми желаниями.

— Ты меня слышишь? — рявкнул Алекс, так что Элизабет забилась с новой силой. — Разорви наконец свою рубашку, чтобы заткнуть ей рот, а потом найди веревку. А может быть, тебе больше понравится, если я оглушу ее ударом мушкета, как ты сделал с Мабри?

— Но, капитан… разве мы должны брать ее с собой?

— Я здесь командую, Тукер. Ты получил приказ, и я не собираюсь его повторять. Если и дальше будешь медлить, сюда успеют собраться все вооруженные силы Британии, которые имеются в Индии. Так что поторапливайся!

Бросив последний, беспомощный взгляд на Элизабет, Бен стянул с себя истрепанную, пропитанную грязью рубашку, оторвал от нее большой кусок и отдал Алексу. Затем поспешил к большому мотку веревки, лежащему возле поручней.

Элизабет почувствовала, как Алекс перестал зажимать ей рот, но в следующую секунду он набросил ей на голову эту тряпку и крепко привязал. Тряпка отвратительно воняла, на языке от нее оставался привкус крови. Элизабет почувствовала себя в ловушке: судьба позволила ей выскочить из рук одного подонка — но только затем, чтобы тут же попасть в руки другого, а потом и третьего — худшего из всех! И бороться бесполезно. Бен уже возвращался с веревкой, и через минуту ее руки и ноги были накрепко связаны. Теперь она могла только стонать от боли, но Алекс перекинул ее через плечо и потащил в хорошо знакомую ей каюту. Затем ударом ноги распахнул дверь и бросил ее с плеча прямо на пол.

— Я скоро вернусь к тебе, Лиззи, — пообещал он. — Ночь только начинается.

Дверь захлопнулась за его спиной, и она оказалась в одиночестве в темноте, с руками и ногами, скрученными веревкой, с кляпом во рту.

Элизабет прекрасно понимала бесполезность любых попыток освободиться от пут. Алекс сделал свое дело, и кроме того, после всех переживаний сегодняшнего вечера она чувствовала себя совершенно измученной и неспособной на дальнейшую борьбу. В голове ее проносились тысячи разных вопросов. Каким образом Алекс и Бен смогли удрать? Что здесь на самом деле происходит? И главное — что теперь будет с ней? Слишком много вопросов, на которые не было ответа. И к тому же в ее положении это уже не имело никакого значения. Она оказалась жертвой. Роберта или Алекса. В конечном итоге никакой разницы для нее нет. Свобода и уверенность в будущем ушли навсегда. Единственной реальностью стали вечная опасность и обман, и то, что она здесь лежит, — всего лишь короткая передышка в нескончаемом потоке истязаний, в который превратилась ее жизнь. Скоро вернется Алекс или Роберт, и пытки начнутся снова.