Бесценная - Мэнделин Кей Страница 50

И ей тотчас стало ясно, какую чудовищную ошибку она совершила. Сама того не желая, она раскрыла Эллиоту тайный план Ховарда. Ведь если ее бывший благодетель действительно задумал сокрушить своего соперника, она уже бессильна предотвратить надвигающуюся катастрофу. Из-за своего упрямства она дала Дэрвуду ключ к его же собственному падению. До сих пор Эллиот сохранял твердость духа, зная, что Ховард стал причиной позора, павшего когда-то на его отца. Теперь же ему известно, как, впрочем, и ей, что отец Дэрвуда знал о махинациях Хаксли. Более того, многие из них произошли при его непосредственном участии, а следовательно, Эллиот потерял ту последнюю соломинку, за которую еще мог цепляться ради сохранения собственного достоинства. То есть теперь он лишился даже доброго имени, на котором, как на фундаменте, выстраивал свое будущее. А произошло это по ее вине. Осознание своей чудовищной ошибки лишило Либерти последних сил, и она с рыданиями упала на пол, на груду книг.

Выходило, Ховард поставил себе целью уничтожить их обоих.

На протяжении двух последующих недель жизнь их приняла неожиданный оборот. Либерти проводила дни в безрезультатных поисках Арагонского креста, пытаясь внутренне приготовиться к надвигающейся катастрофе. Как и предсказывал Брэкстон, ее финансовые дела с каждым днем шли все хуже. Либерти убедилась, что ее средства тают едва ли не на глазах.

После таинственного исчезновения Брэкстона деловые партнеры Ховарда забеспокоились, принялись то и дело наносить ей визиты. Лишь Эллиот, казалось, оставался невозмутимым. После бурной сцены в зале приемов, он совершенно замкнулся в себе и избегал ее общества. Более того, если не считать вечерних обедов, на которых неизменно присутствовал Гаррик Фрост, могло показаться, что он начисто забыл о ее существовании.

Иногда Либерти случалось столкнуться с Дэрвудом в коридоре. Порой за обеденным столом, сидя напротив нее со странным выражением лица, он доводил ее молчанием до умопомрачения, сердце ее начинало бешено колотиться. Дважды Либерти поймала его на том, что он стоит у дверей и наблюдает за ней. Но стоило ей заметить на себе загадочный взгляд его зеленых глаз, как Дэрвуд тотчас разворачивался и уходил. Исполненные одиночества, дни ее тянулись однообразно и уныло, как, впрочем, и ночи, и единственным спасением от тоски стали беседы с Гарри-ком Фростом, которые в последнее время случались все чаще. Не зная почему, Либерти с удовольствием проводила время в обществе человека, который был Эллиоту преданным другом.

Одним дождливым днем она сидела, погрузившись в изучение очередной партии книг.

— А это что такое? — неожиданно поинтересовался Гаррик, беря в руки медную урну.

Либерти подняла глаза от инвентарного списка.

— Это останки царя Махатмута Хан-Мадена.

— Понятно.

Гаррик нахмурился и поставил урну на письменный стол.

— Не бойтесь, — рассмеялась Либерти. — Вряд ли они все еще внутри. Как мне кажется, Ховарда откровенно надули при этой покупке.

Сунув руки в карманы, Гаррик наблюдал за собеседницей.

— Либерти, — наконец произнес он. — Надеюсь, за последние две недели я сумел завоевать ваше доверие.

— Разумеется, Гаррик. Я к вам отношусь с глубочайшей симпатией.

— Но ведь не с большей, чем к Эллиоту? — осмелев, задал он вопрос.

Либерти с завидным спокойствием отложила в сторону перо.

— Мне кажется, это неприличный и нескромный вопрос.

Гаррик уселся на стул напротив ее письменного стола.

— Разумеется. Но поскольку я все-таки осмелился задать бестактный вопрос, то позвольте задать еще один, в высшей степени личный вопрос и, возможно, еще более неблагопристойный и взыскательный.

— Боюсь, вы уже начали…

— Либерти, что произошло между вами и Эллиотом?

— Разве он не говорил с вами об этом? — спросила она и поспешила отвести глаза.

— Прямо — нет. Но у меня такое подозрение, что между вами произошла ссора, причем в ту самую ночь, когда вы встречались с Брэкстоном.

— «Ссора» — не совсем точное слово для того, что в действительности имело место.

— Хорошо, пусть будет спор. Правда, он не сказал мне, по какому поводу. Единственное, что мне известно, что с тех пор он сам не свой от злости.

— Эллиоту не понравилось, что я отправилась на встречу с Брэкстоном, не спросив у него согласия.

— А он говорил вам, что в тот же вечер мы встречались с Карлтоном?

Либерти подняла на него изумленный взгляд:

— Нет.

— Представьте себе. Эллиот пытался выяснить, откуда исходят угрозы.

— И он подумал, что это, возможно, дело рук Карлтона?

— Нет. Но он был почти уверен, что Брэкстон тут тоже ни при чем. Я думал, вы в курсе, — Гаррик понизил голос едва ли не до шепота, — что он до сих пор сомневается, что угрозы — дело рук Брэкстона.

— Да, но ведь угрозы прекратились. Значит, отъезд Брэкстона — единственное тому объяснение.

— Позволю себе не согласиться. С самого начала в этой истории было нечто такое, что плохо поддавалось объяснению. Вот почему Эллиот до сих пор опасается, что ваша жизнь под угрозой.

Либерти на минуту задумалась.

— Он сказал почему? — все-таки поинтересовалась она.

— Нет. Как вам известно, Дэрвуд умеет хранить секреты.

— Ясно.

— Что возвращает меня к исходному вопросу. — С этими словами Гаррик склонился над ее рабочим столом. — Мне очень любопытно узнать — вы с Эллиотом любовники или нет?

Либерти оставалось только надеяться, что он не заметит, как она покраснела.

— Думаю, мне не пристало отвечать на подобные вопросы.

— Значит, ваш ответ — да?

— Гаррик!

— Черт! — раздраженно воскликнул Фрост и откинулся на спинку стула. — Я так и знал!

Он рассеянно провел ладонью по лицу. Могло показаться, что он погружен в собственные мысли.

— У меня такое чувство, что за последние две недели я неплохо узнал вас. И потому готов спорить на что угодно, что вы никогда не были любовницей Ховарда Ренделла. Более того, — Фрост многозначительно посмотрел на Либерти, — я готов поспорить, что до Эллиота вы не были в любовных отношениях ни с одним мужчиной.

Либерти окаменела:

— Вы это серьезно?

— Но ведь я прав, не так ли?

Либерти на мгновение задумалась, а потом кивнула:

— Да. Вы правы.

Фрост печально вздохнул:

— Неудивительно, что Эллиот в таком состоянии. Черт, вы бы посмотрели на него! Он выиграл столько денег за карточным столом, что теперь с ним сядет играть только полный идиот. Если бы он потребовал с меня все проигранные суммы, я бы уже давно пошел по миру. Если не ошибаюсь, я должен ему восемнадцать тысяч.