Благородный разбойник - Лаура Кинсейл Страница 50

– Оставайся у кровати.

Элейн замерла на месте, дрожа от холода в роскошном халате из белого дамасского шелка, сохранившем запах лаванды.

Он прикрыл рукой небольшую масляную лампу и начал медленно обходить комнату, ощупывая великолепный геометрический узор из красных алмазов и нарисованных виноградных лоз, опоясывающий спальню. Он вдруг остановился, поднял кинжал и осторожно исследовал пятнышко на стене. Элейн внимательно следила за ним. Поскольку он был в одних штанах, она видела красные следы от ногтей. После того что они сделали, она чувствовала себя настолько расстроенной, будто совершила некое злодеяние. И все же ей нравилось смотреть на него. Такой уверенности, такого изящества движений она не видела ни у кого из мужчин. Теперь полное обладание им, столь болезненное, грубое и нежное, приводило ее в отчаяние.

Наконец он уперся плечом в стену и нажал. Элейн подпрыгнула и упала на кровать, услышав позади грохот рухнувшего дерева.

На расстоянии вытянутой руки оттого места, где она стояла, ковер вдруг осел над раскрывшимся люком, опутанная бахрома свисала в темноту, откуда тянуло холодом и доносилось гуканье встревоженных голубей. Элейн с ужасом поняла, что открылась ловушка для падения с башни.

– Елена, теперь посмотри сюда. – Он поднес лампу к стене. – Когда увидишь такой алмаз с зубцом на двух гранях, мысленно проведи между ними линию, а от нее стрелу. Перпендикулярно, на расстояние пяти шагов. Это произойдет здесь.

– Что произойдет? – тихо спросила она.

– Что-то неприятное. Слушай меня, ведьма. И не забывай об этом, как забыла про дверь. – Элейн кивнула. – Я собираюсь убить Франко Пьетро. Я не могу добраться до него, пока он в Монтеверде, в цитадели города. Его надо выманить, дать ему знать, что я здесь и ты со мной. Ты говоришь, я убил троих в Венеции, но там был четвертый, которому я оставил жизнь, чтобы он мог передать новость Франко Пьетро и навести его на наш след.

– Значит, нас преследуют? – с беспокойством спросила Элейн.

– Не думаю.

Подойдя к ловушке, он вытащил из дыры ковер, потом встал на колени и сунул руку под пол. Мышцы на спине и руках напряглись, пол заскрипел, и опускная дверь закрылась. Он с силой оперся на нее, проверяя.

– Будем надеяться, что Зафер устроит им прекрасную охоту. Но у Франко Пьетро достаточно людей в Венеции. По моим расчетам, они схватят их на третий день, и Зафер выдаст меня Риате, чтобы избежать пыток.

– Нет, Зафер тебя не предаст!

Он с улыбкой взглянул на нее.

– Думаешь, нет? Ты плохо знаешь Франко Пьетро.

– Господи, это же не входило в твои планы! Что Риата схватит их!

– Да, именно на это я и рассчитывал. Заферу все известно до последней мелочи. Но ты права, он не выдаст меня. Не из-за пыток, даже Риата поймет это. Чтобы спасти Маргарет. Элейн покачала головой:

– Нет!

– Мы сами придумали эту хитрость, любимая. Они должны ему поверить.

– Но ведь может произойти что угодно, какая-нибудь случайность, несчастье... Как ты можешь быть уверен?

– Могу. Я верю в ловкость Зафера не меньше, чем в собственную. – Он хрипло засмеялся. – Несчастье тут, в моей голове. Я не помню то, что должен знать. Черт бы побрал твою любимую верховую лошадь!

Элейн подтянула ноги, обхватила руками колени.

– Ужасно! С ними Маргарет. Ее ребенок. И Маттео!

– Это выбор Маргарет. Я имел в виду Фатиму, но Маргарет умоляла меня послать ее. Она сделает все возможное. И Заферу будет легче убедить их, поскольку он ее любит.

– Он тебе сказал?

– У меня есть глаза. – Порывшись в сундуке, он бросил на кровать гребень из слоновой кости и с горечью добавил: – Зачем он будет мне говорить? Она все равно не позволит ухаживать за ней, потому что Зафер не христианин.

Элейн и сама все знала. Хотя Маргарет не говорила ни о своих чувствах, ни о Зафере, правда была на ее лице, когда она смотрела на него. Любила до такой степени, что попросилась сопровождать его в этом смертельно опасном деле.

Элейн наблюдала за пиратом, который облокотился на кроватный столбик. Раньше она считала невозможным оставаться с ним, потому что он так легко убивал, так легко лгал. Теперь она чувствовала, что сердце и рассудок тянут ее в разные стороны. Вскочив с кровати, она повернулась к нему.

– И тебя не интересует, что с ними случилось? Зачем тебе это делать? Почему ты непременно должен убить Риату? – Она схватила гребень и прошипела: – Монтеверде! Ненавижу само имя!

Она взялась расчесывать еще не просохшие волосы, с силой дернула и вскрикнула от боли. Когда пират начал обходить кровать, она не повернулась, только напряглась в ожидании новой ловушки или какого-нибудь фокуса. Но он просто взял гребень из ее дрожащей руки, откинул назад волосы и стал их расчесывать так ласково и умело, будто опытная служанка.

– Я тебя не понимаю, – сказала Элейн, глотая слезы. Он не ответил. – Зафер – ладно, это его выбор служить тебе. Но Маргарет. И ее ребенок. Что они сделали, чтобы рисковать из-за тебя? – Пират осторожно вел гребнем по ее волосам. – А Маттео! Совсем малыш. Он так боится тебя и все равно любит. Ты мог оставить в безопасности хотя бы его. Зачем ты вообще увез его с острова? Какая тебе здесь от него помощь?