Подкидыш для депутата. Выбор сердца - Вероника Лесневская Страница 50

— Дмитрий Ник…колаевич, — заикающимся голосом лепечет женщина.

Медлит в нерешительности, нервно кусает губы и крепче прижимает к себе ребенка. Заметно, что не привыкла никого ни о чем просить, а ко мне ее привело нечто действительно серьезное.

— Елизавета, карточка обращения где? — бросаю секретарше, чтобы избавить посетительницу от необходимости передо мной унижаться.

Женщина вздыхает с явным облегчением. И терпеливо ждет моего вердикта.

Быстро пробегаю глазами суть обращения. Замираю. Перечитываю текст. Поднимаю взгляд на мать, медленно перевожу на ребенка, замечая неестественную бледность последнего.

И там, где поначалу оборвалось, теперь начинает противно ныть.

— Документы? — говорю нарочито бесстрастно.

Женщина вздрагивает, растерянно хлопает ресницами. Потом поспешно кивает, наконец, сообразив, о чем я, и свободной рукой достает из сумки внушительную папку с анализами и заключениями врачей.

Не могу удержаться от того, чтобы еще раз мельком просканировать ребенка. Кроха совсем, а больниц столько повидала, сколько я за свой век не обошел.

— Аленке операция нужна срочно, — осмелев, начинает говорить измученная мама, пока я листаю документы малышки. — Дату уже назначили. Сама операция бесплатная, однако лекарства и реабилитация дорогостоящие. И за свой счет. Мы собрали больше половины необходимой суммы. Но сроки поджимают, — не выдержав, всхлипывает, а ребенок, словно почувствовав настроение матери, жалобно хныкает.

— О какой сумме речь? — резко прерываю ее.

Когда женщина озвучивает цифры, я невольно хмыкаю. Копейки! По крайней мере, для меня. Но… целое состояние для обычной матери-одиночки (о ее статусе я тоже узнаю из документов). Тем не менее, она пойдет на все, чтобы добыть деньги. Продаст ценности, влезет в долги, переступит через свою гордость и будет молить о помощи зажравшегося депутата вроде меня. Ведь на кону здоровье ребенка…

Вспоминаю, как мы с Катей посреди ночи везли плачущую Машеньку в клинику. Как ожидали заключения врачей. Как, словно по команде, облегченно выдохнули, узнав, что ребенку не грозит серьезная опасность. Как потом Катя не смыкала глаз, дежуря у Машиной кроватки…

Черт!.. Мороз по спине.

— Может, есть какая-то муниципальная программа, по которой нам могли бы выделить денежную помощь? — неуверенно мямлит женщина. — Нам не к кому больше обратиться…

— Не вариант, — чеканю строго. — Решения сессии вы будете месяц ждать.

— Ясно, — вздыхает она разочарованно.

Со стороны я могу показаться холодным и равнодушным подонком. Депутатом, которому плевать. Но дело в том, что когда я думаю, я вырубаю эмоции. Так легче. И продуктивнее.

Молча подключаю мобильный интернет, вхожу в онлайн-кабинет. Параллельно перебираю документы малышки, находя нужный лист.

— Так, номер карты… Это ваш? — уточняю у матери, указав пальцем на вереницу цифр.

Женщина судорожно сглатывает, смотрит на бумагу, потом — на меня. И недоуменно кивает.

Нажимаю пару кнопок. Короткое «подтвердить» — и с моего счета на указанный в документе улетает нужная сумма (даже больше, я округлил).

Через минуту на весь кабинет раздается короткое пиликание. От неожиданности посетительница подскакивает на стуле, рискуя напугать ребенка, и тянется в карман. Дрожащей рукой достает мобильный и открывает смс-уведомление, как я подозреваю, о начислении денег.

Глаза мамы наполняются слезами. Она устремляет на меня полный благодарности взгляд.

Признаться, чувствую себя неловко. На самом деле, мелочь для меня. Ничто по сравнению с полноценной, не омраченной болячками, жизнью ребенка.

— Боже, спасибо, — рвано выдыхает женщина. — Я за вас молиться буду, — на эмоциях чмокает ребенка в щеку. — Ах да, и голосовать, — улыбается искренне. — Да. Голосовать буду тоже за вас. Спасибо!

Чуть приподнимаю уголки губ. Насчет последнего она немного погорячилась. Не в этот раз. Судя по тому, как цепко меня схватили за… одно место с подачи Екатерины, кресло в высших эшелонах власти мне в ближайшее время не светит. С грязью смешали. Впрочем, я и раньше возился в ней, но хотя бы тайно. А сейчас…

Ладно, гори оно все огнем!

— Будьте здоровы, — по-доброму говорю я и подмигиваю мелкой.

Делаю глубокий вдох, провожая женщину взглядом. Ответственно заявляю: это был один из сложнейших приемов граждан в моей практике. И в то же время, наиболее полезный.

Дожидаюсь, пока все покинут мой кабинет, и обессиленно роняю голову, обхватывая ее руками. Устало потираю виски.

Пять минут посижу — и домой. К Машеньке.

Но, кажется, отключаюсь на мгновение.

***

Прихожу в себя от ощущения, что кто-то массирует мои плечи. Делает это хреново, но… неожиданно.

— Дмитрий Николаевич, — поет над самым ухом знакомый писклявый голосок. — Вы так напряжены. Вам нужно расслабиться, — заканчивает с придыханием, эротично.

Не спорю. Расслабиться было бы неплохо…

Чувствую влажное касание за ухом. Умелый язычок движется вниз по шее.

Смело.

Поворачиваю голову и внимательно, чуть приподняв бровь, смотрю на Лизоньку. Выглядит эффектно, как и всегда. Она игриво улыбается, обходит меня, останавливаясь сбоку от кресла. Пользуясь тем, что оно крутится, разворачивает меня к себе. И наклоняется, демонстрируя свои «сильные стороны» в особо выгодном свете.

— С удовольствием помогу вам, — призывно облизывает губы и приоткрывает рабочий ротик.

Не свожу с блондинки взгляда. Ее лицо напротив моего, так близко, что сбивчивое дыхание касается губ, а маленькая женская рука уверенно скользит по торсу вниз, пока не… ложится четко на ширинку.

Глава 7

В нос проникает приторно-сладкий запах. Противный. Чужой.

Лиза прикрывает глаза, тянется ко мне за поцелуем, а попутно слегка, но ощутимо сжимает свою ладонь.

— Уволена, — холодно, безэмоционально выдаю прямо в ее накрашенные кричаще-алой помадой губы.

Хмурюсь, сводя брови к переносице. Недовольно смотрю на этот красный рот. Бляха, следы наверняка на мне оставила. И рубашку испачкала. Интересно, свежие и выглаженные остались еще? После вчерашнего вечера с Машенькой выжили не все.

Какой день недели? И когда домработница прибудет по графику? Может, увеличить количество ее рабочих часов? Теперь она мне гораздо чаще нужна будет.

Так, стоп! О чем это я?

Точно, Лиза!

От шока она замирает растерянно, нарощенными ресницами хлопает: не отвалились бы.

Отстраняю девушку, сбрасываю с себя ее руки. Многозначительно киваю в сторону выхода.