Брачная ночь джентльмена - Джиллиан Хантер Страница 50

Действительно, сцена была разыграна по всем классическим правилам искусного обольщения. Джулия с задумчивой улыбкой рассматривала частную картинную галерею, озаренную сейчас мерцающим светом свечей. В уголке поместился манящий присесть шезлонг с пухлыми подушками, букет оранжерейных лилий стоял в хрустальной вазе на низком китайском столике с львиными лапами.

Фреска на потолке изображала херувима в шлеме. В стенных нишах помещались мраморные статуи древнеримских богов в человеческий рост. Джулия бурно восхитилась статуей весталки, льющей воду из кувшина.

Она была насторожена, взвинчена, но не боялась и даже не чувствовала себя оскорбленной. Пожалуй, ее просто смутили откровения Джейн. Скорее всего то, что испытывала Джулия, можно было назвать любопытством. Соблазн носился в воздухе, сгущая его. Она оказалась наедине с Хитом в комнате, рассчитанной на интимность. Где была ее сила воли сейчас, в тот момент, когда она гак в ней нуждалась? И вообще, каковы были намерения ее спутника?

Однако Джулия была им слишком заворожена, чтобы остановить, прежде чем он сделает первый ход. От отца она унаследовала удаль азартного игрока и жажду жизни. На своем примере отец показал ей, что иногда нужно рисковать.

Встревоженная тем, что ее тайное влечение к Хиту так никуда и не делось за многие годы, а даже стало сильнее и глубже, Джулия задумалась. Сердце, мучительно сжалось при мысли о том, что она упустила в жизни. А может, упустит снова. Хит был уникальным мужчиной, но она его потеряла. Кого винить за это, как не себя? Осталась ли возможность построить будущее на остатках прошлого?

Он приблизился к ней сзади, и ее тревога исчезла, перешла в более теплый и глубокий поток эмоций. Ровный жар его тела вызвал в ней трепет, прокатившийся от плеч до кончиков пальцев. Его твердый подбородок задел ее затылок. Он был так близко… ее смуглый неотразимый Боскасл! Ей мучительно хотелось упасть в его объятия и сдаться его обаянию.

– Что вы думаете о моем брате? – тихо спросил он с легкой шутливостью в голосе. – Как он тонко действует, правда?

– Он очарователен.

– Он обаятельный повеса.

Она резко повернулась, надеясь, что застанет его врасплох. Но он не отшатнулся и позволил ей немного отступить, не сдвинувшись ни на дюйм. Она стояла с ним лицом к лицу и ощущала скрытую мощь его тела. Уголки его четко очерченного рта приподнялись в легкой улыбке. Джулия знала, что стоит слишком близко к нему, но могла бы купаться в его мужской близости часами. Он был обезоруживающе мужественным, и это ее завораживало.

– Оба вы повесы, – спустя некоторое время пробормотана она.

– Я? – Он положил руку себе на грудь. – Такой джентльмен как я?

– Ну, значит, повеса-джентльмен. Вы более изощрены, а потому более, опасны для женских сердец.

– Вы судите несправедливо, – рассмеялся он.

– Я вообще не в том положении, чтобы вас судить.

– А может быть, стоило бы? – выгнул он черную бровь.

Джулия заколебалась, понимая, что ее к чеку-то подводят, но к чему, не могла догадаться. К чему-то, несомненно, увлекательному.

– Что вы имеете в виду?

– Я имею в виду, что скорее предпочту, чтобы меня судили несправедливо, чем игнорировали.

Теперь пришла ее очередь рассмеяться.

– Как будто кому-нибудь когда-нибудь удавалось игнорировать Боскасла.

Он бережно взял Джулию за локоть, кривой усмешкой признавая ее правоту.

– Присядьте, Джулия. Джейн играет на фортепиано в салоне. Она делает это каждый вечер, надеясь, что это поможет родить добродушного ребенка. Послушайте.

– Выдумаете, это поможет? – спросила она, позволяя ему завести себя поглубже в комнату. В обольщение.

Хит подвел ее к обитому светло-коричневым атласом шезлонгу в темном уголке. До Джулии доносились звуки проникновенной староанглийской мелодии, которую играла Джейн. Магия музыки убаюкивала ее чувства, успокаивала, прогоняла напряженность.

Хит провел указательным пальцем по овалу ее щеки. Джулия затаила дыхание, зачарованная музыкой и его обольстительной лаской.

– По-моему, вы только что задали мне вопрос, – произнес он, приближая свои губы к ее губам. – Но убейте меня, я не помню о чем.

– О том… – Она запнулась, потому что его твердые губы дразнили уголок ее рта.

Его язык играл с ее языком, завлекал, манил к полной покорности. Его поцелуи могли обольстить и мраморную статую, вроде тех, что стояли у них за спиной.

– О том?.. – переспросил он, явно забавляясь разговором.

– Я не помню. – И она действительно – помоги ей небо – не могла думать ни о чем и ни о ком, кроме него.

– Возможно, вы сейчас думаете о другом?

Джулия решила, что, если он сейчас же не прекратит свои игры и не поцелует ее, она просто умрет. И вместе с тем все ее инстинкты предупреждали, что неустойчивое равновесие их отношений сейчас сдвинулось. Но в чью пользу? Это зависело от того, как представляла она себе завершение этой игры. На что надеялась.

Она склонилась к нему, ее тело ослабело, притягиваемое его мужской силой. Розовое сияние свечей в кованых светильниках придавало галерее особый теплый уют. Далекая музыка Джейн и этот мерцающий свет словно сговорились подорвать ее волю.

– Есть кое-что еще, о чем мы позабыли, – промолвила Джулия после долгих колебаний.

Его скульптурный рот вновь прикоснулся к ее губам, возбуждая, маня.

– О чем это вы?

– Я обручена. С Расселом.