Наощупь - Юлия Резник Страница 5

— Я готова, доктор.

Подхожу к кушетке, на которой она лежит. Меня так штырит, что не справляюсь с внутренним навигатором и врезаюсь в стол. Опрокидываю стоящие на нём пузырьки. Слышится шум — Таня вскакивает.

— Я сейчас все соберу…

— Я сам!

Она отступает мгновенно! В ней нет этого уродского желания сделать все на свой нос, во что бы то ни стало. Пусть даже ценой гордости другого человека. Да… Она отступает, а я приседаю и начинаю шарить руками по полу. Мне удается довольно быстро собрать салфетки, которые я отправляю в мусорную корзину, и две баночки с маслом для массажа.

— Слева под тумбочкой антисептик… — подсказывает Таня. Я сдвигаю ладонь чуть влево и нашариваю злосчастный пузырек. — Всё! — раздается ее тихий голос. Киваю и вытягиваюсь во весь рост. Возвращаюсь к раковине, мою повторно руки и достаю из шкафа чистые бумажные полотенца.

Меня немного выбило из колеи произошедшее. Все-таки демонстрация слабости всегда дается нелегко. Любому мужчине, даже тому, кто примирился со своим статусом человека с ограниченными возможностями.

— Сегодня мы несколько увеличим нагрузку.

— Ладно…

Я наливаю масло, грею его в ладонях и, наконец, касаюсь ее… Кажется, что в этот момент меня прошибает током, я даже вздрогнул, отчего она, удивленная, завозилась.

— Не шевелитесь, — мой голос осип. А опускаю веки и веду по узкой спине руками. Все, что я при этом испытываю, настолько мощно, что я боюсь отпустить контроль. Не знаю, что со мной случится, если впущу в себя эти чувства. С удивлением отмечаю, что дыхание Тани учащается. Будто мы, и правда, с ней одно целое — я так же жадно пью кислород. Становится жарко, хотя система кондиционирования в нашем спорткомплексе исправно функционирует. Так уж сложилось, что летом в наших широтах уж слишком тепло, а зимой довольно прохладно. И те деньги, которые мы берем за абонемент, подразумевает, что мы не только в курсе этих непреложных истин, но и готовы обеспечить клиентам комфортную температуру в любое время года. Комфортную — это такую, которая в жару не убьет их сердечным приступом. Который, клянусь, вот-вот случится со мной.

Заставляю себя сконцентрироваться на процедуре. Начинаю круговые поглаживания. Иду руками от поясницы к шее. Прислушиваюсь к Таниному частому дыханию. Чем сильнее углубляюсь в её мышцы, тем настойчивее испытываю собственные пределы. Я как будто завоеватель, вплотную подобравшийся к вовсю обороняющейся крепости. Ставлю себя под удар. Пусть тысячи стрел взмоют в небо, для меня нет обратной дороги. Она моя. Я либо сорву банк, либо все проиграю. А без нее ничего не будет… И других не будет. Никогда. Она моя истинная любовь. Я прожил сотни жизней, и каждый раз возвращался на землю лишь для того, чтобы ее отыскать. Осознание правды ставит меня на колени. От моей отстранённости не остается следа, стены падают, и меня закручивает водоворотом.

— Все в порядке? — слышу ее нерешительный голос.

Нет… Ни черта! Почему в тебе столько боли, Танечка? Почему ты вся — обнаженная рана? Мне хочется выть. Мне хочется все разнести, к чертям собачьим. Почему?! Почему я не нашел тебя раньше?

Отворачиваюсь к окну, в котором, один хрен, ничего не увижу. Дурацкая привычка. Никак от нее не избавлюсь.

— Мне нужна минуточка.

— Хорошо, — голос Тани наполнен удивлением и покорностью.

Я стою так некоторое время, и лишь обретя контроль, вновь поворачиваюсь к ней лицом:

— Вы что-нибудь слышали о массаже тибетскими чашами?

Кажется, мой вопрос ставит Таню в тупик. Она тихонько откашливается:

— Нет… Понятия не имею, что это за зверь.

Я возвращаюсь к столу. Касаясь ее плеча, приказываю:

— Ложитесь, продолжим…

Она укладывается на кушетку, и я возвращаюсь к прерванному массажу, сопровождая свои действия целым потоком слов:

— Тибетский массаж поющими чашами — это уникальная оздоровительная система, позволяющая восстановить энергетический баланс организма воздействием звука на первопричину заболевания. Методика такого массажа сводится к следующему: чаши накладываются на лежащего человека или расставляются в определенной последовательности вокруг его тела, после чего кручением специальной палочки-резонатора по краю чаши либо ударами по ней специалист извлекает из чаши звук. Из различных комбинаций таких действий и состоит виброакустический массаж.

Я замолчал, и она неожиданно рассмеялась:

— Признайтесь, вы шарлатан?

— Нет, — невольно улыбнулся я в ответ, еще глубже разбивая ее окаменевшие мышцы. Таня застонала, а я продолжил. — Скорее даже, напротив, — на секунду мой голос оборвался, но после уверенно продолжил. — Вам нужен этот массаж, Таня. Он… вызывает глубокое расслабление, уменьшает беспокойство, повышает стрессоустойчивость, способствует нормализации сна…

— А как же ваш плотный график?

— А… Да. Вот черт…

Она тихо смеется, а я, как дурак, счастлив от того, что невольно подарил ей радость.

— Если вы захотите попробовать, я найду время. Просто позвоните…

Заканчивая с массажем, накрываю ее простыней и отхожу к столу, где-то здесь должны храниться мои визитки. Нащупываю клочок картона. Лишь бы не перепутать и не отдать визитку спорткомплекса. Скольжу по картону пальцами — на моих предусмотрено специальное тиснение.

— Не вставайте… Пятнадцать минут — покой! Забыли?

— Извините…

— Нельзя так часто повторять это слово, — заметил я будто бы между прочим, — вот, здесь указан мой телефон. Позвоните, если все же захотите попробовать. В любое время.

Таня отчего-то смущается, я чувствую эту вибрацию. Выдыхаю только тогда, когда она забирает визитку из моих рук. У нас пока нет других точек соприкосновения, но мое желание ей помочь выходит на первый план, и здесь подойдут любые варианты.

Остальное время молчу. Не хочу быть навязчивым — это может ее испугать. Таня и так довольно настороженно отнеслась к моему предложению массажа. Она не была глупой и, очевидно, поняла, что я далеко не для всех готов менять свой рабочий график. А потому мне нужно быть осторожным. В Тане так много трещин, что, боясь распасться на части, она будет бежать от всего, что может хоть как-то её поколебать.

Время стремительно убегает. Таня встает и одевается, и я не могу ее больше задерживать. Да и у меня полно дел. За дверью, я уверен, уже дожидается один известный широкой общественности футболист. А я, как ни как, профессионал. Напоследок не выдерживаю, напоминаю Тане о своем предложении. Слышу ее голос от двери:

— Да-да, тибетские чаши… Я помню.

— Тибетские звуковые чаши, Танюша! — врывается в наш разговор посторонний голос. — Ну, где бы мы еще встретились?!

— Марик?! Какими судьбами? Ты почему не на сборах?!