Когда ты ушла - Морган Мэтсон Страница 5

К тому времени я уже знала, что Слоан использует этот аргумент, когда ей выгодно, – не только относительно почерка, но и как объяснение своей неспособности подтянуть алгебру, лазать по канату или водить машину.

Она была единственной среди моих знакомых, у кого в нашем возрасте еще не было водительских прав. Слоан оправдывалась тем, что при всех этих переездах у нее никогда не было достаточно времени, чтобы пройти курсы и получить права. Но у меня было стойкое ощущение, что у Милли и Андерсона попросту всегда находились занятия поинтересней, чем отвести дочь в автошколу и потом каждый вечер проверять, насколько хорошо она выучила правила движения и дорожные знаки, как в свое время делал мой отец.

Когда я заметила, что теперь они наконец-то осели в Стэнвиче и она может без проблем получить права, Слоан только отмахнулась.

– Общие принципы вождения я знаю, – сказала она. – Скажем, если автобус, в котором я еду, вдруг захочет угнать террорист и пристрелит водителя, я смогу перехватить руль без проблем.

Кроме того, Слоан предпочитала везде, где только возможно, ходить пешком – эту привычку она приобрела, большую часть времени живя в мегаполисах, причем не только в таких как Нью-Йорк и Бостон, – в список ее мест жительства входили и Лондон, и Париж, и Копенгаген. Ходить ей нравилось. А мне нравилось водить машину, и я всегда была рада ее подвезти. Слоан была штурманом, навигатором и одновременно диджеем, а заодно сообщала мне, когда в машине кончались чипсы и кола и нужно было пополнить запасы.

Меня случайно толкнула пожилая женщина, выбиравшая запонки, и я отступила от прилавка на пару шагов. Блошиный рынок был похож на все те, где я уже побывала, – всегда в компании Слоан. Мы сюда приехали для того, чтобы купить ей туфли. Но как только заплатили по паре долларов за вход на большую школьную парковку, которую на выходные превратили в остров сокровищ, подруга тотчас потащила меня к прилавку, полному солнцезащитных очков и бижутерии. С самого утра я все выжидала момента поговорить с ней о письме: по дороге это было неудобно, потому что мы были заняты пением песен, обсуждением последних сплетен и притом не забывали следить за указателями.

Слоан улыбнулась и нацепила на нос ужасные зеленые очки, скрывавшие глаза, и я подумала даже, уж не смутилась ли она – такого я за ней никогда не замечала.

– Письмо должно было прийти завтра утром, – пояснила она, любуясь своим отражением в зеркальце. – Я надеялась, что ты его получишь перед самым отъездом в аэропорт. Но почта тут слишком быстро работает.

– Но что это такое и зачем? – настаивала я, развернув листок.

Наверху страницы красовался заголовок – «Эмили отбывает в Шотландию!».

Дальше шел список.

1. Попробуй хаггис. ^[1]

2. Назови хотя бы трех встречных lassie. ^[2]

3. Скажи хотя бы один раз: «Вы можете забрать мою жизнь, но вам не забрать мою свободу!» ^[3] – обязательно громко и в общественном месте!

Список продолжался в том же духе – на другой стороне листа мне предписывалось, в частности, половить рыбу нахлыстом ^[4] и спросить у случайного прохожего, знает ли он, где найти Дж. К. Роулинг. Всего этого я делать, конечно же, не собиралась, и не только потому, что улетала в Шотландию всего на пять дней. Моих родителей пригласили поучаствовать в Эдинбургском фестивале искусств, и они решили превратить поездку в семейное путешествие. Я вдруг заметила, что в самом низу листа Слоан приписала маленькими буквами: «Когда все это сделаешь, непременно расскажи мне, что получилось».

Подруга тем временем отложила зеленые очки и взяла другие, с маленькими круглыми стеклами.

– Это просто список твоих дел в Шотландии, – пояснила она как ни в чем не бывало.

Нацепив очки, Слоан повернулась ко мне, ожидая моего мнения, и я отрицательно покачала головой. Подруга согласно положила очки на место.

– Мне просто хочется, чтобы ты там оттянулась по полной.

– Гм, я не уверена, что мне удастся сделать хоть что-то из твоего списка, – призналась я, складывая письмо обратно в конверт. – Но здорово, что ты столько всего придумала. Спасибо.

Слоан подмигнула мне и продолжила копаться в очках в попытке отыскать что-нибудь особенное. Всю весну она копировала стиль Одри Хепберн: черная подводка для глаз с длинными стрелками, облегающие черные брючки и туфли без каблуков – но теперь дрейфовала в направлении того, что определяла как «калифорнийские семидесятые». В качестве икон стиля она называла каких-то Марианну Фейтфулл ^[5] и Аниту Палленберг ^[6], о которых я ничего не знала, и – наконец-то знакомое имя – Пенни Лейн, героиню фильма «Почти знаменит».

В тот день на Слоан было длинное винтажное платье с пышной юбкой и сандалии, ремешки которых доходили ей до лодыжек. Распущенные вьющиеся светлые волосы волнами сбегали по спине. До знакомства со Слоан я даже не представляла, что можно так стильно одеваться каждый день, а не раз в году для фотосессии. За время нашей дружбы мой гардероб обогатился несказанно, в основном за счет вещей, которые она для меня выбрала, но иногда я и сама себе что-то покупала – из той одежды, которую мне хватало духу надеть только в компании подруги и с ее одобрения.

Слоан тем временем откопала летные очки в металлической, слегка погнутой оправе и тут же надела их, повернувшись ко мне в надежде на одобрение. На этот раз я кивнула – и заметила парнишку на пару лет младше нас, который замер как вкопанный, уставившись на Слоан. Он растерянно держал в руках какой-то старый кружевной воротничок, не вполне осознавая, что он взял с прилавка и зачем. Такова уж моя лучшая подруга – она из тех девушек, которые заметны в любой толпе. Ну да, она красивая: вьющиеся волосы, ярко-голубые глаза, прекрасная кожа с золотистыми веснушками – но дело тут не только во внешности. Она просто так выглядит, будто знает самый важный секрет, и если подойти поближе, может быть, и с вами им поделится.

– Да, это вещь, – убежденно одобрила я находку, отводя взгляд от парня с воротничком. – Нужно брать.

– Вот и я так думаю. Поругаешь их для меня?

– Конечно, – согласилась я и нарочно отошла на несколько шагов в сторону, притворяясь, что разглядываю совершенно жуткие сережки, сделанные из чего-то вроде конфетной фольги.