Вторая брачная ночь - Мишель Смарт Страница 5

— Да. Не имею ничего против того, чтобы заняться поисками спутницы жизни для тебя, но считаю, что ты мог бы проявить немного больше уважения и выбрать какое-нибудь нейтральное место.

— Мне не нужна спутница жизни. Мне нужна жена.

— А разве это не то же самое?

— Термин «спутница жизни» предполагает длительный срок. Мне же нужна жена лишь на время.

Элизабет достала свой рабочий блокнот и записала: «временный брак».

И, несмотря на стремление сохранить рабочую атмосферу, не смогла удержаться от ремарки:

— Ладно бы ты просто использовал свою бывшую жену для поисков тебе новой. Но назначать интервью в том самом месте, где мы познакомились, — это просто верх бесстыдства. Ты нарочно хотел напомнить мне об этом?

Она взглянула на него. Он смотрел на нее с непроницаемым выражением:

— У меня были причины.

Элизабет была твердо намерена оставаться спокойной. Пусть играет в свои игры в одиночестве.

— Какие у тебя пожелания? И наоборот, стоп-факторы?

Например, высокие блондинки «не вашего круга», которых не одобрит твоя мать.

Будь ее воля, она назначила бы ему свидание с какой-нибудь заядлой курильщицей, у которой к тому же проблемы с зубами.

Она подождала ответа, но он молчал, глядя на нее все тем же странным взглядом. Что-то здесь было не так…

Он отхлебнул пива и поставил бутылку на стол.

— Нет необходимости искать жену, Элизабет. Она уже есть. — Он наклонился вперед. — Мне не слишком легко это говорить, но ты все еще моя жена. Наш брак не был аннулирован.

Ксандер наблюдал, как ее лицо моментально побледнело. После ошеломленной паузы она потрясла головой, словно отрицая происходящее, и наконец сняла очки. Ксандер наконец увидел ее глаза удивительного янтарного цвета, взгляд которых никогда не забывал. Последние сомнения отпали: она ничего не знала.

Ему немного полегчало, однако план действий оставался прежним.

— Элизабет?

Она произнесла не своим голосом:

— Этого не может быть.

— Судья отказал в аннулировании на самом последнем этапе.

Она закрепила очки на голове — видимо, чтобы их не потерять:

— Если ты шутишь, то это за гранью.

Он покачал головой, и Элизабет поерзала в кресле.

— Я не понимаю. — Она глубоко вздохнула.

Ксандер занимался этим уже две недели и тоже не понимал.

— А ты получала официальное подтверждение?

Она поставила локти на стол и усталым жестом потерла лоб:

— Я точно получала подтверждение, что прошение рассматривается. Я помню. Там было сказано, что процедура займет месяц, или что-то вроде того. — Она посмотрела на него. — Слушай, это было десять лет назад.

— Но результатов ты не получала?

Она еще немного поерзала.

— Я переехала.

— Откуда?

— От матери. Она должна была пересылать мне всю почту, но она не стала. Наверняка за это время многое потерялось.

Их отношения продлились совсем недолго и не дошли до стадии знакомства с родителями. Они были слишком погружены друг в друга и даже почти не говорили о своих родственниках. Он знал только, что ее родители были разведены и она была единственным ребенком.

Элизабет покачала головой, пытаясь собраться с мыслями. Потом оттолкнула кресло и встала:

— Мне надо пройтись.

Он сурово посмотрел на нее, не меняя положения:

— Ты сможешь прогуляться позже. Прямо сейчас мы должны поговорить.

На секунду Элизабет испугалась, что ее сейчас стошнит. Все это было полнейшим безумием, и она чувствовала себя словно кукла, не имеющая ни воли, ни права голоса. Ксандер навязал ей свою волю тогда и пытался сделать это сейчас.

Она снова села. Солнце почти исчезло, его оранжевый край виднелся из-за горизонта, и казалось кощунственным, что в этом райском месте она повторно вынуждена переживать самый болезненный момент своей жизни.

Принесли еду. Элизабет взглянула на красиво сервированные блюда, зная, что не сможет съесть ни кусочка.

— Почему прошение отклонили? — спросила Элизабет, пытаясь хоть как-то взять себя в руки.

— «Не было установлено неизвестных фактов о какой-либо из сторон, а также не было отмечено нарушения закона».

— Но мы же были женаты всего пять дней!

Он вздохнул:

— Возможно, другой судья просто поставил бы печать не глядя. Но этот почему-то решил, что ему виднее. И мы никогда не узнаем почему — он уже умер. Но как ты-то могла об этом не знать?!

— Возможно, мать просто выбросила письмо.

— Но почему ты не стала выяснять? Довольно странно подать прошение и не интересоваться его результатами.

— А ты? — Она отвела взгляд от моря и в упор посмотрела на него. — Разве тебе не показалось странным, что тебе тоже ничего не пришло? В этом смысле мы в одинаковом положении.

— Ну, я-то живу на другом конце света.

— Конечно, гораздо проще переложить ответственность на кого-то другого. И давно ты знаешь?

— Две недели.

— И все это время ты мне не говорил?! — Элизабет была зла не на шутку.

— Я пытался придумать план действий. Кроме того, была надежда, что пресса до этого не докопается. Но это оказалось маловероятно.

— То есть на самом деле тебя волнует только пресса?

— Они пытаются раскопать все, что только возможно, чтобы добраться до меня. Моя семья не знает об этой истории и не должна узнать.

— Ты им так и не сказал? Надо же, как удивительно. — Элизабет даже не потрудилась скрыть сарказм. Ну конечно, он ведь связался с девушкой не того круга.

Она тоже не сказала об этом семье, но по другим причинам. Она не стыдилась Ксандера. Просто была слишком сломлена и унижена произошедшим, чтобы его еще и обсуждать. Мать осудила бы ее, а отец в пику той проявил бы фальшивое участие. Но Элизабет знала, что она — лишь оружие в их вечной войне друг с другом, а на ее жизнь им плевать.

— У нас и без того не самые лучшие времена, не хотелось бы впутывать их еще и в это, — продолжил Ксандер.

— Мне что, нужно проявить сочувствие? — Элизабет не могла поверить, что действительно это выслушивает от человека, который скрыл от нее свою помолвку, воспользовался ее наивностью и затем бросил, даже не потрудившись пощадить ее чувства.

— Я просто ввожу тебя в курс дела.

— И для этого надо было лететь сюда? Мы могли бы обсудить наш развод где угодно, в том числе в Нью-Йорке. Не волнуйся, мне есть что терять, и побольше, чем тебе. Поэтому я, точно так же как и ты, хочу скрыть эту историю максимально надежно.