Тайная наследница - Люк Девениш Страница 5

— Ой! — удивленно воскликнула Ида.

Женщина перестала бросать овощи в кастрюлю с кипящей водой и повернула голову.

— Значит, он все же нашел тебя, дорогуша?

— Да… Я…

Ида была потрясена. Ничто из сказанного на похоронах не свидетельствовало о том, что эта женщина служит в Саммерсби. Незнакомка вела себя на кладбище так, словно была лишь посторонним наблюдателем. Похоже, ее позабавило замешательство, отразившееся на лице Иды.

— Меня зовут миссис Джек, — подмигнув, сказала она.

Ида заметила озорное выражение на ее нарумяненном лице, по которому катились капельки пота, ибо миссис Джек стояла, согнувшись над плитой.

— Я иногда готовлю здесь пищу, если возникает такая необходимость, но только когда у меня есть свободное время, а это, между нами говоря, случается все реже и реже. Я пошутила, — рассмеявшись, добавила она.

Ида не знала, что ей ответить.

Миссис Джек сняла фартук и бросила его на стул. Она была в той же одежде, что и на похоронах.

— Ладно, дело сделано. Приглядывай за супом, дорогуша. Пусть потомится на небольшом огне, потом накрой его крышкой и через часик сними с плиты. На ужин этого хватит. Если мы с тобой больше не увидимся, желаю всего доброго.

Она взяла сложенный зонтик с подставки, стоявшей рядом с буфетом, и направилась к двери, выходящей в сад.

— Куда вы? — спросила ее Ида.

— Домой, дорогуша. Ты же не думаешь, что я здесь живу? Как бы ни так!

И женщина ушла.

Озадаченная Ида уселась на табурет, не зная, что делать дальше. Только теперь до ее сознания дошло, что, несмотря на похороны, поминок не будет. Конечно, так ведут себя только скупердяи, однако, поразмыслив, девушка решила, что это к лучшему. Кто бы стал готовить? Явно не миссис Джек. В особняке, похоже, почти нет прислуги… какой-то обглоданный скелет вместо полноценного штата… Слово «скелет» вновь вселило в ее сердце тревогу. Ида вспомнила о флаконе, который сунула в карман фартука. Девушка вытащила его и принялась разглядывать. Флакон был красивым, однако Ида решила не оставлять его у себя. Нельзя, чтобы в первый же день работы ее сочли воровкой.

Ей нужны деньги, точнее, не ей, а ее сестре Эви. Мама и незамужние тетушки твердо решили дать Евангелине достойное образование. Сестра Иды была умной, гораздо умнее ее самой, и семья надеялась, что со временем это принесет всем пользу. Ида перестала посещать школу три года назад, после того как ей исполнилось тринадцать, а вот Эви, которой теперь тоже было тринадцать, продолжала учебу. Жалованье Иды было необходимо для того, чтобы семья Гарфилд стала уважаемой. Именно поэтому мама так обрадовалась, когда мисс Грегори предложила ее дочери место горничной. Именно поэтому Эви не разрыдалась, расставаясь с сестрой.

Кое-что не давало Иде покоя. Мисс Грегори поинтересовалась, смышленая ли она. Когда мама честно ответила, что нет, это не смутило леди. Ида была уверена, что не ошибается: мисс Грегори не сочла это недостатком.

Ида сунула стеклянный флакончик обратно в карман, решив позже подумать, как с ним поступить. Сидеть одной наскучило, и она направилась к обитой зеленым сукном двери. Уже выходя из кухни, девушка почувствовала, как поднимаются волоски на ее руках. Чувство было не из приятных. Ида почесала предплечья и ощутила, как кожа между пальцами немеет. Ей показалось, будто холодная мертвая рука легла ей сзади на плечо. Девушку бил озноб. Она опрометью выскочила из кухни и остановилась только в прихожей. Ида замерла и невольно оглянулась. Никого.

Она услышала, как кто-то топает и скребется где-то совсем близко. Этот звук оказался неожиданным, однако нельзя сказать, что он был ей незнаком. Девушке понадобилось пару секунд, чтобы понять, что же это такое.

— Собака, — сказала Ида.

Она прислушалась. Ошибиться было невозможно. Собачьи когти царапали лестницу — животное перескакивало с одной ступеньки на другую.

Обрадовавшись тому, что в Саммерсби есть пес, Ида побежала к парадной лестнице, чтобы на него посмотреть. Подняв глаза, девушка, впрочем, никого не увидела.

— Эй, малышка! — не теряя надежды, позвала она.

На ферме у Гарфилдов жила Дейзи, всеобщая любимица, и потому всех собак Ида называла исключительно «малышками».

Девушка взбежала по ступенькам до первой лестничной площадки, но животного по-прежнему нигде не было видно. Тогда Ида поднялась на следующий этаж и внимательно оглядела пустые коридоры. Она прислушалась. Стук когтей долетал теперь издалека, а затем и вовсе стих. Это озадачило Иду. Куда могла подеваться эта собачонка?

— Мистер Харгривз из Кайнтона, — войдя в гостиную, объявила Ида голоском, который едва ли подходил для того, чтобы сообщать о посетителях.

Со времени похорон минуло два дня. И Сэмюель, и Баркер одинаково отреагировали на ее писклявый голос. Ида подумала, что надо бы принести бренди. Она отправилась за напитком, однако совсем позабыла о посетителе, дожидавшемся в прихожей, и Харгривз Купер сам прошел в гостиную и предстал перед Сэмюелем Хакеттом.

— Харгривз! — Светловолосый красавец Сэмюель пожал широкую ладонь седеющего солиситора ^[3]. — Вы, должно быть, изнываете от зноя. Вам пришлось проделать верхом изрядный путь.

— Примите мои соболезнования, Хакетт, — произнес Купер.

Камердинер Баркер переводил взгляд с мужчин на Иду и обратно. Он привычным жестом убрал спадающие на глаза волосы. Возможно, все дело в освещении, но сегодня он выглядел менее мрачным, чем в прошлый раз. Так, по крайней мере, показалось Иде. Она решила, что демоны (если они и впрямь донимают камердинера) сегодня его не тревожат. В узком черном костюме Баркер выглядел более опрятным. Темные глаза еще выразительней сверкали из-под копны волос. Но, как бы то ни было, по сравнению с Сэмюелем Хакеттом он ничего собой не представлял. Ида по-прежнему считала, что Сэмюель — самый красивый мужчина, которого она когда-либо встречала. При виде него у девушки слегка кружилась голова. Тех трех случаев, когда мистер Хакетт заговаривал с ней за прошедшие два дня, ей не забыть никогда… Так, по крайней мере, казалось Иде. Он снился ей ночами.

Сейчас на ней была не та одежда, в которой она работала в первый день. Теперь на Иде была форма старшей горничной: креповое платье с турнюром ^[4] и фартук. Ее повысили буквально на второй день, и хотя она считала, что Саммерсби или, по крайней мере, мистер Хакетт, заслуживает лучшей прислуги, спугнуть свою удачу ей не хотелось. Мама часто повторяла Иде, что девушки, обделенные умом, должны знать хотя бы какой сегодня день, а если тебе известно, какой теперь месяц или год, это просто отлично. Ида понимала, что она получила шанс добиться чего-то в жизни. Вряд ли такая возможность представится ей еще когда-нибудь, а посему глупо ее упускать.