Не могу без тебя - Татьяна Успенская-Ошанина Страница 5

Книгу Не могу без тебя - Татьяна Успенская-Ошанина читаем онлайн бесплатно полную версию! Чтобы начать читать не надо регистрации. Напомним, что читать онлайн вы можете не только на компьютере, но и на андроид (Android), iPhone и iPad. Приятного чтения!

Не могу без тебя - Татьяна Успенская-Ошанина читать онлайн бесплатно

Не могу без тебя - Татьяна Успенская-Ошанина - читать книгу онлайн бесплатно, автор Татьяна Успенская-Ошанина

Оставшись без друзей, мама всё чаще запиралась у себя и слушала Рахманинова, Шопена. Позже, когда отец снова включил маму в свою жизнь, Марья, оставаясь одна, ставила мамины любимые пластинки.

Если они с Иваном заболевали, мама бросала все дела. Так, собрались с отцом во Францию — по приглашению известного киноактёра. А они с Иваном заболели скарлатиной. Вопроса для мамы не возникло: отца отправила одного, а сама превратилась в сиделку.

Для отца на первом месте — работа. Сам больной, «поползёт» сниматься. И уж, конечно, их болезни не остановят его. На втором месте — гости. Отец любит разноголосый шум за столом и значительную тишину перед тостом. Сколько застолий на её памяти! Особенно много их стало после того, как отец получил Сталинскую премию.

Отцу нравится, когда гости восторгаются его щедростью, гостеприимством, пляшут, поют, а расставаясь, обнимаются, мокро целуются и пьяно объясняются в любви друг к другу.

Но иногда бывают и «осечки». Так, однажды отец позвал в свой день рождения, не ведая того, враждующие лагеря. Сам он не принадлежал ни к какому лагерю в своём киношном союзе, плохо разбирался в программе каждого, не вникал в конфликты и споры, людей воспринимал просто: нравится — не нравится, добр — не добр, честен — не честен и дружил с громадным количеством «своих парней». Как всегда, в летнее время столы накрыли на солярии, на плоской крыше их дома, огороженной высоким «заборчиком». На еду и выпивку буквально набросились — ели истово, не глядя по сторонам, тосты произносили как бы между прочим. Но вот — перелом в вечере — незнакомые рожи лоснятся от сытости. Разгорячённые крепкими напитками, кинулись великие актёры, режиссёры, чиновники выяснять отношения. Марья пропустила момент, когда началась драка. Не словесная — самая настоящая, врукопашную! Солидные, маститые «тузы» размахивают розовыми, нетрудовыми кулачками друг перед другом, царапаются, как бабы, трясут друг друга, плещут друг в друга водкой и злобой: «жидовская рожа», «антисемит», «Россию продали», «макулатурщики»… Отец, растерянный, жалкий, бегает вокруг них, пытаясь разнять, но, видимо, боится подпасть под руку, под мат, под бутылку, взывает к совести: «Ну, хватит, прошу вас, не позорьте себя и меня!»

Мир отца, несмотря на его обаяние, главные роли и славу, нравился Марье гораздо меньше маминого, хотя казался ей единственно правильным — надо жить как живут отец и дядя Меркурий. После ссоры и драки «покачнулась палуба», на которой она твёрдо стояла.


От человека остаётся бугор земли, трава на нём. И — тишина. Мама ничего не объяснит, не возразит, даже если несправедливо обвинить её.


Седьмое ноября. Любимый праздник отца. Отец получил Сталинскую премию и решил закатить друзьям пир. Мама привезла из-за города сосновых веток, накупила куропаток и свиных отбивных. Марья с Иваном накрыли стол. Гости явились минута в минуту. Актёры, режиссёры, работники Министерства культуры, журналисты. Только разлили вино, разложили закуски, встал Слепота, как всегда, торжественный, точно вот сейчас выйдет на сцену.

Всегда застёгнут на все пуговицы тёмного костюма и полосатой рубашки. Высок, широкоплеч. Красив. Только губы, брови, щёки кажутся раскрашенными для сцены или маскарада. Фамилия странная. Имя торжественное, как он сам, — Меркурий. Кажется, имя и фамилия не настоящие, и звался он когда-то простым именем и простой фамилией. К месту и не к месту любил он повторять: «Хоть и зрячие мы, а слепые, слепота ох как мешает людям!» Со своей уничижительной фамилией быстро стал знаменитым и вознёсся вверх — стал директором известной киностудии! От него зависят и отец, и Колечка, и все главные режиссёры. И понёс себя Меркурий Слепота как статую. Всегда и везде он — хозяин, их с Иваном похлопывает по спинам, точно своих детей, с гостями, с отцом разговаривает покровительственно. И лишь на маму смотрит зависимым взглядом и щурится, как от яркого света. Он всегда произносит первые, главные тосты.

— Не мне вам говорить, что такое для всех нас революция, — радиоголосом заговорил в тот вечер Слепота, и сразу застыли руки с поднятыми бокалами, нёсшие ко рту на вилке куски куропатки или угря, сошлись на Меркурии подобострастные взгляды: «Говори, слушаем». — И наше искусство призвано служить…

— Замолчи, хватит болтать. — Колечка оборвал Слепоту ни с того ни с сего, тот не успел и двух слов сказать. Бунт среди покорного застолья. — Во что превратил искусство? Бюрократ. Жрёшь чужие души, чужую кровь пьёшь, вурдалак.

Только сейчас, у могилы матери, поняла: а ведь нужно было очень сильно обидеть Колечку, совершить подлость, чтобы он вот так, грубо, при всех, за праздничным столом, восстал против друга своего, против главной силы над собой — против власти — против самого Слепоты, подставив под удар всю свою жизнь.

— Бездарь! Твои фильмы и те, что ты разрешаешь снимать, не имеют отношения к искусству! — кричал Колечка, а мама смотрела на него с жалостью, как смотрят на обиженного ребёнка. — Мертвечина! Ты — убийца! И ханжа! Говоришь одно, делаешь прямо противоположное. В демократию играешь! Попиваешь с нами, простыми смертными, кофея и чаи, жрёшь чужое, вместе с нами ругаешь начальство, а потом нас же и продаёшь! Имя выбрал себе пышное, а как был Петькой, так и остался. Всё в твоей жизни бутафория!

Предназначались его слова Слепоте, а страдальчески морщились, втягивали головы в плечи, ладонями прикрывали уши гости. Слепота же оставался невозмутимым, словно к нему Колечкины слова не имели никакого отношения: с удовольствием жевал свою куропатку и попивал винцо. Когда Колечка, наконец, замолчал, он заговорил ленивым голосом, продолжая жевать:

— Ты, Николай, прёшь против времени. А — нельзя. Небось, думаешь, это я тебя бью? Нет, тебя бьёт время. Сколько сил я потратил, чтобы отвести от тебя беду… — Он оборвал себя, заговорил о другом: — А ты своим режиссёрам перепортил все нервы. Видишь ли, у тебя не та трактовка, ты не согласен… Говорю по дружбе в последний раз: затаись, не высовывайся, исполняй, что положено. Какую такую свободу тебе нужно? Слышал ты что-нибудь о социалистическом реализме? Объясню, что это такое. Ты из предложенного тебе героя хочешь сделать рефлексирующую, непредсказуемую личность. А подумай, разве может общество положиться на такого человека, от которого неизвестно чего ожидать?! Не может. Зачем же путать людей, пудрить им мозги, вносить сомнения в их жизнь?! Герой должен вести за собой, учить массы.

Стыли свиные отбивные с косточками и хрустящими корочками, жульены — никто не смел взяться за вилку. В тишине только ласковый голос Слепоты.

И — приговор:

— Боюсь, главных ролей тебе больше не получить.

Все молчали, ошеломлённые.

Резко по паркету проскрежетал стул — Ваня вылез из-за стола, пошёл к Колечке, забрался на колени, обнял его.

— Не бойся, я вырасту и дам тебе самую заглавную роль. Ты подожди!

Вот когда, в сорок восьмом году, Колечка в первый раз налил себе полный стакан водки, залпом выпил и, смахнув слёзы, которые всё-таки выпали из глаз, вышел из комнаты. Они с Ваней побежали за ним. Их догнал неуверенный голос отца:

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы

Комментарии

    Ничего не найдено.