Соблазнительная лгунья - Элизабет Кларк Страница 5

В его глазах загорелся интерес.

– А зачем мне ставить кого-то в известность, мисс Уайтхолл?

Мисс Уайтхолл. Она сказала, что ее зовут мисс Джульетт Уайтхолл. Ну почему же не придумала другой фамилии?!

Впрочем, наверное, это не так важно. Уайтхоллы не ходят в эту кондитерскую, а незнакомец…

– Мне надо идти, – сказала Джульетт и почти побежала по улице, совершенно не заботясь о том, как это выглядит со стороны. Ей надо было сесть в омнибус до Ист-Хенфорд-стрит. Она вспрыгнула на подножку и стала пробираться в середину. В толпе она заметила высокую фигуру американца. Он шел вдоль улицы и улыбался каким-то своим мыслям.

Ведь он поверил в то, что Джульетт и есть настоящая мисс Уайтхолл, полноватая, но настоящая аристократка.

А что, если не поверил? Если просто решил поиграть в ее игру? Что, если он идет и смеется над тем, какой дурой она себя перед ним выставила?

Девушка села и почувствовала, что краснеет от злости и смущения. Сама-то Джульетт никогда не стеснялась того, что она служанка. Мать научила ее, что женщина всегда может обеспечить себя честными средствами, при этом не прося поддержки у мужчин. Возможно, поэтому Джульетт так часто увольняли – слишком независимой и гордой она была.

На остановке Ист-Хенфорд-стрит девушка вышла и направилась к дому, где ее мать снимала комнату с четырьмя подругами. Джульетт знала, что мама болеет и давно не встает с постели, постоянно кашляет, но, войдя в комнату, она была потрясена, насколько плохо та выглядит. Лицо матери было таким бледным и осунувшимся, что девушка не смогла сдержать горестного возгласа.

«Я просто оставлю ей конфеты и деньги за квартиру и пойду», – сказала себе Джульетт, подходя к тумбочке. Она положила кулек с конфетами, но тут мать дотронулась до ее руки и слабо улыбнулась.

– Куда же ты так быстро, родная? – еле слышно спросила она.

– Да ты горишь, – сказала Джульетт, чувствуя нездоровый жар на своем запястье.

– Да, нездорово мне, – произнесла она еле слышно. – Но ведь ты помнишь, как Полли три дня пролежала с температурой во время чахотки, а на четвертый встала и пошла, как ничего и не было.

Но Джульетт понимала, что мама просто себя уговаривает. Да, иногда люди живут с чахоткой месяцы, а бывает, и годы. Но такое встречается среди людей, которые могут поехать на лечение в Грецию или на Сицилию. А вот возвращаться на пыльную фабрику – совершенно другое дело.

– Как бы я хотела принести тебе все, что я заработаю за этот год, – сказала Джульетт, протягивая сверток, – но пока у меня есть только это. Это ведь твои любимые?

Теперь на усталом лице Гарриет заиграла настоящая улыбка.

– Узнаю, узнаю мою милую девочку! – сказала она, усаживаясь в кровати. – Расскажи мне немного о своей работе. Ты ведь до сих пор на Эппинг-стрит?

– Ладно тебе! Неужели это такое уж чудо? Да, я до сих пор работаю на том же месте. И мне это ужасно правится. Сара Уайтхолл совершенно не похожа на тех богатых людей, которых мне доводилось видеть или о ком доводилось слышать. Вот ее мать, леди Оливия, – настоящая аристократка голубых кровей. А мисс Сара, полагаю, сама очень рада, что я у нее работаю. Ей самой тоже нелегко приходится, и иногда мы засиживаемся до рассвета, когда она рассказывает мне о своих планах и мечтах.

Вдруг Гарриет изменилась в лице.

Она отодвинула конфеты и собралась что-то сказать, но тут же осеклась. Такое уже было: Гарриет никак не могла набраться сил, чтобы рассказать Джульетт о том, что ее сестра Грейс умерла. Когда сердце переполнено болью, то трудно искать подходящие слова. Джульетт ужасно захотелось обнять маму, но ей пришлось сдержаться, чтобы чахотка не перекинулась и на нее.

Гарриет глубоко вздохнула и тут же закашлялась. Посмотрев в глаза дочери, она с трудом произнесла:

– Я должна сказать тебе одну серьезную вещь. Наверное, время для этого настало.

– Что… Что случилось? – испуганно спросила Джульетт.

– Ты знаешь, как сильно я тебя люблю. Ты помнишь, так я любила Грейси. Мы с тобой тогда все глаза выплакали, когда ее не стало.

Это воспоминание всегда преследовало Джульетт. Грейс умерла, когда ей было двенадцать, а Джульетт – десять. Обе они – и Джульетт и Гарриет – чуть не сошли с ума от горя.

– Но ты не знаешь одной важной вещи. Этого я не собиралась говорить тебе до тех пор, пока ты не станешь совсем взрослой. Джульетт, я не твоя мама.

Джульетт почувствовала, что земля уходит у нее из-под ног.

– Как?

– Тебе было полгодика, когда твоя мама умерла, а мы с ней были лучшими подругами, она да я. Все радости пополам и горести пополам, только вот горестей было больше…

– А кем, кем она была? – нетерпеливо перебила Джульетт и сама тут же устыдилась этого.

– Твою маму звали Кейт Клейпул, она была горничной у Бэнфордов в Глендин-Плейс. А твой отец – единственный сын в семье, Уильям Бэнфорд, сын сэра Роджера Бэнфорда и леди Эдит Бэнфорд.

Джульетт встряхнула головой, потому что перед ее глазами все расплывалось.

– Твоя мама потеряла все, ей пришлось несладко, и все это из-за любви, причем, как я думаю, настоящей и взаимной. – Гарриет протянула руку к своей тумбочке, достала книжку в коричневом бархатном переплете и протянула ее Джульетт. – Это ее дневник, милая. Она хотела, чтобы я отдала его тебе, когда тебе исполнится двадцать пять, но я думаю, что двадцать четыре – это тоже немало, а ведь ты уже мудрее и взрослее, чем она могла ожидать.

Дневник. Дневник, написанный женщиной, которую Джульетт просто не знала. Женщиной, которая подарила ей жизнь.

Она открыла книжку, и ей на колени выпала фотография, на которой две молодые женщины задорно смеялись, обнявшись. Джульетт легко узнала Гарриет – хорошенькую, рыжую, веснушчатую.

– Это я и твоя мама в Брайтоне, на отдыхе, еще до того, как на нас навалились все эти неприятности. Я еще не встретила отца Грейс – владельца гостиницы, на которого мне совсем не стоило смотреть. А ведь мама твоя настоящая красавица, посмотри!

Кейт Клейпул действительно была красавицей – яркие глаза, чувственные губы, высокие скулы, роскошные волосы. А улыбку девушки на фотографии Джульетт часто видела в зеркале.

Она вдруг почувствовала, что может обидеть ту женщину, которую звала мамой столько лет.

– Вы обе такие красивые! – с нежностью сказала она. Гарриет приобняла Джульетт.

– Я понимаю, что на тебя сейчас нахлынули разные чувства. Жизнь твоей матери была очень непростой. Я знаю, что всю жизнь ты считала меня своей матерью, и тебе не надо мне ничего доказывать. Знай, что Кейт была прекрасной женщиной и настоящей подругой, и еще – она любила тебя без памяти. Я помню этот ужас – она умирала, когда ты была еще совсем малышкой. Примерно в то же время твой отец умер от холеры вместе с женой, когда они путешествовали по Индии. Лично я не вижу в этом особой утраты. Все эти богачи почему-то считают, что остальные люди – пустое место. – Гарриет раздраженно потрясла головой, до сих пор не простив этого человека. – Теперь ты сможешь прочитать этот дневник и понять, какой была твоя мама, а мне надо отдохнуть. Приезжай на следующей неделе, если сможешь, и мы тогда все обсудим подробнее.