Парадокс любви - Светлана Малинкина Страница 5

На кухне сидел Андрей с незнакомым им парнем. Они энергично спорили и что-то друг другу доказывали. На столе лежал большой лист бумаги с нарисованными на нем квадратами и квадратиками. Их соединяли большие «жирные» стрелки и тоненькие стрелки поменьше. Было похоже на разработку плана наступления войск в генеральном штабе армии. Здесь же на столе стояла сковорода «Tefal», чайные чашки и… практически пустая бутылка. В ней еще совсем недавно было вино. То самое. Французское. Которое собрались смаковать подружки.

Мила, увидев пустую бутылку, переменилась в лице.

— О! Девчонки! Привет! Мила, познакомься — это Саша, мой коллега из отдела логистики. Мы тут сидим, головы ломаем — план технологических перевозок по территории завода обсуждаем.

— А я думала, что такой серьезный вопрос, как план технологических перевозок, и тем более по территории завода, обсуждают на трезвую голову.

— Милочка, не сердись. Мы выпили только одну бутылочку. Я в холодильнике нашел. Под яишенку.

Подружки испугались, что Милу хватит удар. Или она ударит мужа. Чем-нибудь. Хоть бы этой самой сковородкой из-под «яишенки».

— И как вино? Понравилось?

— Саня, как тебе вино? Если честно, я так увлекся разговором, что даже не обратил внимания на вкус.

Лучше бы он этого не говорил! Девчонки, дабы предотвратить несчастный случай, быстро уволокли Милу в другую комнату.

* * *

— Мам, привет!

— Привет! — уставшая Мила вернулась с работы.

— Звонила бабуля. Зовет в воскресенье на обед.

— И что нас ждет на этот раз? Говорила?

— Пельмени со щукой.

— Что-то новенькое…

— Бабуля экспериментирует. Мам, дашь мне двести тугриков?

— Для чего?

— Счет пополнить. Ну и так… На то на се. По мелочи.

— Макс, ты поможешь мне эскизы сделать? Не успеваю.

— Помогу, конечно. Что бы ты без меня делала.

— И не говори.

— А как будет оплачиваться мой нелегкий детский труд?

— Согласно прейскуранту. На карманные расходы.

— Понятно. Рокфеллером я не стану. Мам, я там новую картинку нацарапал. Заценишь? Все, я попетлял. Буду в двенадцать.

— Максим, я тебя так мало вижу! Давай вместе поужинаем, поболтаем…

— Мам, меня пацаны реально ждут. Давай поболтаем, когда я вернусь.

— В двенадцать часов ночи?! Мне завтра, между прочим, рано вставать.

— Ну хочешь, я приду в полдвенадцатого?

* * *

Конечно, взрослея, дети все меньше времени проводят с родителями. И все больше с друзьями. Мила это прекрасно понимает, но расстраивается каждый раз, когда общение сводится совсем к минимуму. Например, к пяти минутам, как сегодня. «Может, родить еще ребенка?» — подумала Мила. И тут же отмела эту мысль, как дурацкую: «С ума сошла! Придет же в голову такое! Родить! В тридцать восемь лет?!»

На столе в комнате сына лежал лист картона. Черно-белый граттаж ^[1].

Максим любит экспериментировать. Городской пейзаж. Ночной. Хорошо получились свет от фонарей и лучи фар.

Мила стала потихоньку привлекать Максима к своей работе. Посвящать в тонкости дизайна. Даже если он не пойдет по ее стопам и не станет дизайнером или декоратором, эти знания ему в жизни пригодятся.

Хлопнула входная дверь. Вернулся с работы Андрей.

Мила все еще сердилась на мужа.

Вчера она все-таки взяла себя в руки. Соблюла приличия и не стала устраивать скандала. Чтобы не портить настроения девчонкам — раз. И чтобы у малознакомого Саши, из отдела логистики, не сложилось о ней превратного негативного впечатления как о редкостной стерве и жадине (бутылку вина пожалела!). Это два. А то потом ползавода будет сочувствовать Андрею, которому так не повезло с женой! Так что вечер прошел очень даже неплохо. Вкусности хорошо пошли и с коньяком, за которым «сгонял» Саша. И с ликером. Коллега оказался милым парнем-балагуром. Вызвался проводить подружек. А Андрей, кажется, так и не догадался, из-за чего, собственно, чуть не разгорелся весь сыр-бор. Хотя, после ухода гостей, она всем своим видом давала ему понять, что он провинился. Громыхала на кухне посудой, хлопала дверцами шкафчиков. В постели демонстративно отвернулась. А когда муж попытался ее обнять, Мила неслабо хлопнула его по руке: не тронь! Утром они не виделись. Когда Мила проснулась, Андрея дома не было. Он обычно рано уходил на работу и старался ее не потревожить.

— Мила, вот ты где! Привет! Смотри, что я принес! Выпьем за ужином? — Муж радостно извлек из пакета бутылку… французского вина. Такую же самую. Мила хорошо запомнила этикетку: «Chablis premier cru la marguerite…» 2002 год. Белое сухое. Где он ее только взял?! Значит, Андрей все понял. Ну и ладно.

— Что ж… Выпьем! Пойду поджарю «яишенку»…

— Можно и без нее. Я купил твой любимый шоколад…

— Да-а? Ты знаешь, какой у меня любимый шоколад?

— Конечно. Я же тебя люблю. Guylian. Черный.

— ???. Извини. Мне казалось, что ты этого знать не можешь. Что только я замечаю и запоминаю, что вам с Максом нравится. Ваши предпочтения в еде, одежде, музыке, литературе…

— А разве у меня есть предпочтения в литературе? Я ведь и книжек-то не читаю.

— Ну почему же… Журнал «Транспортные перевозки» тоже литература. Посмотри, что наш сын изобразил… Тебе нравится?

Андрей взял рисунок, взглянул на него и отдал Миле:

— Как курица лапой нацарапал.

— Он, действительно, нацарапал. Это техника рисования такая. Посмотри, как у него хорошо получились лучи света…

— Мила, я в этом ни черта не понимаю. Зато сегодня утер нос целому отделу логистики! Им никак не удавалось составить толковый суточный план-график перевозок. А я предоставил им свой вариант. И все согласились, что он — лучше.

Мила, которой стало очень обидно за Максима, сухо ответила:

— Извини, я в этом ни черта не понимаю.

Зазвонил телефон.

— Да, мам! Привет! Максим передал. Мы обязательно придем. Как у тебя дела? У нас тоже нормально. Все как всегда. Да? И что он хотел? Тогда все понятно. А то я уже подумала, что плохо знаю своего мужа. А зачем же ты сказала? Ну ладно, ладно… Хорошо, мам. Ну, все тогда. В воскресенье увидимся.

Мила положила трубку на рычаг. Теперь ей стало очень обидно уже за себя:

— Андрей! Так говоришь, любишь меня?! Помнишь, какой шоколад мне нравится?! — Мила пошла в наступление. — Я тебе поверила… А ты, оказывается, маме звонил, узнавал.