Легко ли быть одной? - Лиз Туччилло Страница 5

Итак, Серена решила сосредоточиться на других вещах – вот тогда-то и начались все эти курсы обучения и безумные диеты. В отличие от Элис – с точки зрения поиска мужчин, по крайней мере, – Серена приняла решение пойти с нами на эту вечеринку, чтобы провести ее очень спокойно. Решение просто отпустить мечту о любви всей своей жизни – это скользкий путь. Потому что, если все сделать правильно, это может помочь тебе расслабиться, насладиться жизнью и фактически позволить твоему внутреннему свету засиять ярче, чем прежде. (Да, я говорю о чужом внутреннем свете: в конце концов, речь же в данный момент идет о Серене.) Но с моей точки зрения, эта стратегия, если следовать ей неправильно либо слишком долго, может привести к тому, что ваш внутренний свет будет гаснуть, медленно, но неуклонно, день за днем. Можно вообще стать бесполым и отрезанным от жизни существом. Хотя я считаю, что бросить работу ради того, чтобы ходить на свидания, – это уже какой-то экстрим, но и просто сидеть, дожидаясь, когда любовь сама тебя найдет, тоже, по-моему, неправильно. Любовь не настолько разумна. И она, собственно говоря, не может переживать только за вас. Я думаю, что любовь выходит, чтобы отыскать тех, чей огонь светит так ярко, что его можно рассмотреть с космического спутника. А у Серены, честно говоря, после всех ее промываний кишечника и занятий африканскими танцами свет этот почти погас.

Однако она по-прежнему производит на меня успокаивающий эффект. Серена способна выслушивать мои излияния насчет того, как я ненавижу свою работу, с терпением Ганди. Помимо уже упомянутых мною книг я еще помогала рекламировать такие творения, как «Часы тикают! Как встретить мужчину своей мечты и выйти за него замуж за десять дней», «Как узнать, действительно ли ваш мужчина вас любит» и еще один хит сезона – «Как быть очаровательной» (предполагается, что в этом и заключается универсальный секрет женского счастья).

Я выросла в Нью-Джерси, не то чтобы ужасно далеко от города моей мечты – всего один мост или один туннель. Я приехала сюда, чтобы стать писательницей, потом думала, что буду снимать документальные фильмы, после этого пошла на курсы по антропологии – решила, что могу поехать в Африку изучать воинов масаи или какое-нибудь другое племя, которое находится на грани вымирания. Я в восторге от разнообразия рода человеческого, и меня захватила идея каким-то образом рассказать об этом. Но затем я поняла, что унаследовала от отца ярко выраженную практическую жилку. Мне нравятся водопровод и теплые туалеты, я люблю сознавать, что у меня есть медицинская страховка. Вот я и пошла в издательский бизнес.

Но теперь новизна ощущений, оттого что я в состоянии позволить себе покупать разнообразные продукты, потеряла свою первоначальную остроту. И все мои жалобы Серена воспринимает спокойно.

– Почему бы тебе просто не бросить эту работу?

– И что дальше? Найти другую работу в рекламе? Ненавижу рекламу. Или стать безработной? Я слишком зависима от стабильной зарплаты, чтобы быть настолько беззаботной.

– Иногда нужно рискнуть.

Если уж даже Серена считала, что я в тупике, мне стало ясно – дело плохо.

– Например? – спросила я.

– Ну… ты же всегда говорила, что хочешь писать.

– Да. Но у меня недостаточно развито собственное эго, чтобы стать писательницей.

В своей профессиональной деятельности я была несколько инертной. Мой «голос разума», на который ссылаются окружающие, заставляет меня лишь высказываться по любому поводу. Но каждую пятницу Серена неизменно выслушивает мое брюзжание о моем недовольстве работой, как будто я завожу разговор об этом в первый раз.

Вот я и подумала: почему бы нет? Моим подругам Серена всегда была любопытна. Почему бы не попробовать убедить ее сходить с нами?

– Шансы, что кто-нибудь из нас завтра вечером встретит мужчину своей мечты, практически равны нулю. Так чего дергаться? – спросила Серена, снова откусывая свой вегетарианский темпей-бургер ^[8].

С точки зрения упрямых фактов Серена была права. Я сама хожу по вечерам во всякие заведения в надежде встретить единственного парня, который будет обожать меня до конца моих дней. Скажем, делаю я это два-три раза в неделю в течение – ох – пятнадцати лет. Я знакомилась с мужчинами и ходила с ними на свидания, однако на сегодняшний день ни один из этих парней не записан в моей большой книге жизни как «тот самый, единственный». Так что этот вечер может просто добавиться к той огромной уйме вечеров, когда я так и не встретила мужчину своей мечты.

Знаю-знаю, мы шли не просто знакомиться с мужчинами. Мы собирались повеселиться, отпраздновать то, что мы одиноки, что мы еще как бы молоды (или, по меньшей мере, еще не стары), что мы полны сил и живем в лучшем городе мира. Забавно, правда, что, когда на самом деле знакомишься с кем-то и начинаешь с ним встречаться, первое, что вы оба делаете, это начинаете зависать дома, чтобы поваляться на диване. Потому что куда-то выбираться с друзьями – это просто слишком уж весело.

Поэтому я не могла по-настоящему поспорить с Сереной. Концепция «куда-то пойти» сама по себе обладает изъянами. Но я продолжала возражать:

– Мы идем не для того, чтобы знакомиться с парнями. Мы просто идем, чтобы куда-то пойти. И показать Джорджии, как это может быть весело – просто куда-то выбраться. Выйти в свет, поесть, выпить, поговорить, посмеяться. Иногда при этом происходит что-то неожиданное, а иногда – и это чаще всего – ты просто возвращаешься домой. Но ты знаешь, что ты выходила, выходила куда-то. Чтобы посмотреть, что там может произойти. В этом все веселье.

Аргументы в пользу спонтанности и неизвестности обычно не находят пути к сердцу Серены, но на этот раз она по каким-то причинам согласилась.

– Ладно. Но я хочу, чтобы это было там, где не очень много дыма и не слишком шумно. И проверь, чтобы там в меню были вегетарианские блюда.

Каково быть одинокой Руби

И наконец, Руби.

В два часа дня в субботу я пришла под дверь квартиры Руби, чтобы попытаться подбить ее составить нам компанию сегодня вечером; пришла я еще и потому, что знала: вполне возможно, что моя подруга все еще находится в постели.

Она открыла мне дверь в пижаме. Волосы у Руби свалялись практически до такого состояния, что казалось, будто они заплетены в дреды.

– Ты сегодня уже вставала с кровати? – озабоченно спросила я ее.

– Да. Конечно. Только что, – обиженно ответила Руби. И направилась обратно в спальню.

Ее квартира была безукоризненно опрятной. Никаких банальных, избитых признаков, выдающих депрессию, вроде покрытых плесенью стаканчиков из-под мороженого, надкусанных и недоеденных пончиков или разбросанной повсюду нестиранной одежды. Руби депрессировала, оставаясь очень аккуратной. Это вселяло в меня надежду.

– Как ты себя сегодня чувствуешь? – спросила я, проходя следом за ней в спальню.