Колодезь с черной водой - Галина Артемьева Страница 5
Колодезь с черной водой - Галина Артемьева читать онлайн бесплатно
Ознакомительный фрагмент
Он прожил долгую жизнь. Все так считали. И даже его сын, мой дед, успокаивал себя и нас тем, что прадедке хватило тех лет, что ему были отпущены. 99 лет. Это долго.
Когда он исчез из нашей жизни, я поначалу смирился. Я знал, что от этого никто не уйдет, что это так и надо. Но потом, чем дальше, тем больше, я стал скучать. И вроде бы даже не по нему самому. По его рассказам, по его отношению ко всему, что он видел и показывал мне. Каждая мелочь, казавшаяся незначительной и забытой, всплыла в моей памяти. Я понял, что никто-никто не заменит мне прадедку. Он такой был один. Ни на кого не похожий. Каждый из нас ни на кого не похожий. А мне нужен был и до сих пор нужен только он, именно он. Нужно, чтобы он смеялся, подмигивал мне, брал своей сухенькой рукой мою руку и вел меня туда, где он уже был, а я еще нет.
Его не стало, и я обеднел. И весь мир обеднел. Только мир этого знать не хочет. А я знаю. И еще знаю: он передал себя мне. Именно мне. Так уж вышло. И сейчас – мне тоже пора передать себя».
О том, чтобы передать себя, и мечтал Иван, когда женился. Ему было вполне пора. Он созрел для семьи.
Прадед, как оказалось, был главным семейным связующим звеном. Пока он жил, вся семья сосуществовала – без ссор и конфликтов – под одной крышей. Когда закончился его земной путь, закончилось совместное проживание. Не потому, что рассорились. Просто как-то так само собой вышло. Дед с бабушкой решили круглый год жить на природе. Дача к тому времени была оборудована всеми сантехническими удобствами. Свежий воздух и удаление от городской суеты гарантировали продление жизни. Все правильно.
Отец с матерью и Иван остались втроем в большущей квартире. Родители, архитекторы, приняли решение: им давно хотелось перебраться на Балтику. Мама сама была родом из Риги и скучала по дюнам, соснам, долгим прогулкам вдоль моря. Они продали старое жилье, взамен купили Ивану отличную трехкомнатную квартиру неподалеку, а сами уехали в пригород Калининграда, обосновались там в особняке у моря, открыли к тому же собственную архитектурную мастерскую.
Теперь все жили сами по себе. И все просто обязаны были быть счастливыми.
Сегодня с утра Иван мог никуда не спешить. Консультационный прием у него начинался в три. И дел никаких особых до того момента, как надо будет отправляться в клинику, не намечалось. Но привычка, вошедшая в плоть и кровь в раннем детстве, не давала валяться в постели. Весной и летом он просыпался с первыми лучами солнца. Осенью и зимой вставал не позднее 7 утра. Потом зарядка, все, что положено.
Он знал, что сейчас соберется и отправится в продуктовый магазин по соседству. В холодильнике пусто, шаром покати. Даже на завтрак нет ничего. А ему еще пообедать надо и, вернувшись после приема, поужинать. Он не любил общепит, не доверял ему, зная, кто и как готовит на кухне блюда, которые потом выносят клиенту красиво оформленными. Бывают, конечно, исключения. Бывают на ресторанных кухнях и идеальная чистота, и повара – гении своего дела. Но никогда не угадаешь. А бегать, искать, дегустировать – откуда на это взять время и должный фанатизм? Нет, он уважал только домашнюю стряпню. Целее будешь. И живее-здоровее.
Иван вышел на балкон, чтобы понять погоду. Вроде для холодов еще рановато. Сентябрь. Но прохожие шли, сутулясь от ветра, опустив головы в поднятые воротники. Холодно. Зябко. Школьники торопились на уроки. Что-то новое в этих утренних школьных маршрутах появилось. Иван вспомнил, как выбегал он из подъезда, а следом за ним выскакивал Дрюн, сосед и близкий друг, по дороге к ним присоединялись одноклассники. В школу являлись большой группой, успев по дороге много чего обсудить и запланировать. Сейчас все дети, да какие там дети, нормальные уже вполне подростки шли с мамами или бабушками. Причем женщины несли им рюкзаки! Вот какое племя растет! На что они будут способны через десять лет? А через двадцать, когда люди их возраста должны будут стать основным составом, костяком государства? Или их мамы так и будут тянуть за них положенную им лямку?
Он услышал, как хлопнула дверь его подъезда. Ага! Вот бегут опаздывающие товарищи! Конечно, мамашка тащит рюкзак, пластиковый пакет, свою заветную бабскую сумку, а за полы ее куртки крепко держатся полусонные чада. Быстро бегут, однако! Не замерзнут. Иван поежился. Рано осень наступила. Или еще будет тепло? О! Никак, телефон? Что-то очень спозаранок он кому-то понадобился.
Иван запрыгнул в комнату, схватил вибрирующую трубку, не гладя на номер…
– Духнов, какая же ты сволочь, какая же ты мразь, Духнов! Чтоб тебе пусто было! Чтоб у тебя яйца засохли, чтоб у тебя хрен отвалился! – услышал он прерывистые, перемежаемые рыданиями фразы.
– Не спится, да? – спросил он, стараясь говорить спокойно и даже весело. – У тебя там вроде шесть утра, Алина. Чего вскочила? Сон страшный увидела?
– Чтоб тебе никогда детей не иметь! Чтоб у тебя все пациенты подохли! Чтоб тебе в тюрьме пожизненно сидеть! – продолжал изрыгать плоды своих явно безумных фантазий женский голос, который когда-то был ему дороже всех на свете.
– Ты же мужа своего разбудишь! Что тебе сейчас-то от меня надо? Что ты хочешь? – продолжал этот дурацкий разговор Иван вместо того, чтобы просто отключиться.
Ему действительно хотелось понять, какие силы заставляют эту женщину, бывшую его жену, которая сама, по своей воле ушла от него к другому, потому что тот, другой, оказался гораздо богаче, специально забеременела от любовника, чтобы наверняка подцепить, так вот – какие же силы заставляют ее теперь, когда все правовые вопросы между ними решены, развод оформлен, имущественных претензий нет, звонить ему, Ивану, и проклинать, сулить какие-то дикие ужасы? Она в своем ли уме? Похоже, что нет. Ведь получила все, к чему стремилась. Красивую заграничную жизнь, настоящее богатство, что ей еще надо? И ведь не угадаешь, когда на нее найдет. Может и ночью, может и днем, и перед операцией, и когда он за рулем. Он, конечно, не всегда откликается. Чаще – сбрасывает звонки. Сейчас вот – расслабился, не глянул, кто звонит.
– Что ты хочешь? – повторил Иван. – Ты пойми. Мне ничего не сделается. Я тебя не обманывал, не изменял тебе, я прав. И потому – мне ничего не сделается. Ты же все зло, которое в себе носишь, на своего же ребенка сейчас обращаешь. Уймись.
В ответ послышалась дичайшая брань, виртуозная. Пришлось отключаться. Продолжать не имело смысла.
* * *
Наверное, он идиот. Полный идиот. Быть может, каждый человек в какой-то области жизни имеет серьезные пробелы. Или – проблемы. Иван, вполне благополучный в профессии, успешный врач, занимающийся челюстно-лицевой и пластической хирургией, решительный, умелый, к тому же – блестящий интуит, что в медицине немаловажно, в отношениях с женщинами, выходит, всю свою интуицию терял напрочь. Она отказывалась работать в этом направлении, его странная интуиция.
Он любил в своей жизни дважды. Был уверен, что любит. Не сомневался, что это именно так. И дважды был обманут. Он доверялся полностью. Может быть, это не лучший путь к сердцу прекрасной дамы? Может быть, надо давать понять женщине, что ты себе на уме, что ты опасен, коварен, жесток? Может быть, им именно этого и жаждется? У Ивана перед глазами была его собственная семья, дружная, спокойная. Надежный тыл. Он никогда не мог себе представить, что может быть по-другому. Не остерегался. Вот в этом-то, видно, и был источник его бед. Нельзя все мерить родительскими мерками. Время другое. Условия жизни будущих жен – иные, ориентиры и ценности – как в страшной сказке. Не у всех, конечно же. Но ему именно такое везение выпало. Надо бы заранее узнать, что у девушки за душой, как раньше жила, о чем мечтала… А он влюблялся сразу и наповал. И дальше видел в своей любимой лишь прекрасные черты, не допуская, что когда-нибудь она может оказаться совсем другой.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии