Сдается квартира с мужчиной - Маргарита Южина Страница 5

Она передумала печалиться и накинулась на подругу:

– Женя! Вот когда ты так говоришь… когда так говоришь, мне кажется, что ты недоразвитая, честное слово! Богатая и красивая! Это в мои-то годы и при моей учительской зарплате!

Женька на нудные мудрости подруги особенного внимания не обратила. Она понеслась в прихожую, ухватила там какие-то свои пакеты и уже из кухни закричала:

– Оль! Иди сюда, я буду на стол накрывать, а ты меня слушать. А то я такая сегодня голодная, не успела забежать в кафешку – и пожалуйста, ни о чем не могу думать… А теперь слушай меня… – твердо заявила она, когда Ольга уселась вместе с ней за стол. – Человек может все, а уж женщина!.. Это мое такое жизненное кредо. И богатой стать можно, и красивой тоже.

– Но…

– Да не парься ты! Красивой – элементарно! Если не помогут кремы и маски, поможет скальпель, сейчас такие чудеса творят! Только, думаю, до этого не дойдет. А вот богатой… Нет, конечно, миллионов я тебе не обещаю, но весьма поправить свое финансовое положение…

– Ну поня-я-я-тно, – протянула Ольга. Женька уселась на любимого конька.

Дело в том, что Ольга не просто так трудилась в музыкальной школе – она не только чудесно музицировала, но и обладала весьма примечательным голосом. И Женька, едва только приступила к обязанностям директора гостиницы, сразу же стала сватать подругу на должность солистки для гостиничного ресторанчика. Пока в ресторанчике играл и пел один только Зиновий Баринов, или Зюзя, как его звали более близкие знакомые. Зюзя хоть и обладал сносным голосом и слухом, но ежевечерне прикладывался к бутылке, что престижу ресторанчика весьма вредило. Но замены парню не было, поэтому приходилось терпеть. Женька неоднократно тащила Ольгу в солистки, но та категорически отказывалась.

– Женя! Ну пойми же ты! – объясняла Оля. – Не мое это! И потом – Коля может быть против!

– Да твоему Коле вообще все фиолетово! – кипятилась подруга.

– Это сейчас! – снова упиралась Ольга. – А потом, когда я стану по ночам домой приходить, что он скажет? И еще – он сам сюда станет наведываться. Часто! И снова станет пить! А у него печень! И желчный пузырь пошаливает!

– Главное, чтобы мочевой не шалил, – угрюмо ворчала Женька, но как она ни уговаривала подругу, та никак не соглашалась.

И теперь, надо думать, Евгения опять станет толкать ее на сцену.

– А чего такого-то?! – шлепала ресницами Женька, уминая салат. – Каждый вечер при параде, работа с людьми, я же не стриптизершей тебя зову! А уж деньги там… конечно, не ахти какие, но уж во всяком случае не учительская зарплата! И потом – вечером ты можешь петь в ресторане, а днем в школе, если уж так хочется. Все равно тебе сейчас срочно требуется загрузить себя работой, чтобы ни о каком Коленьке не думать. А уж когда ты станешь на ноги, твой кобель к тебе сам вернется, попомни мое слово! Нет, Оль, прикинь – он возвращается, а ты уже с другим! Класс!

И Ольга сдалась. Правда, для этого Женьке пришлось до девяти вечера сидеть и рисовать подруге радужные замки, прекрасных принцев и даже выпить вместе с ней бутылочку какого-то сладкого винца, хотя ни одна, ни другая спиртного не уважали. В конце программы Женька куда-то позвонила и торжественно сообщила:

– Все! Завтра в два Зюзя тебя ждет на собеседование. Да ты не суетись сильно, это он так – выпендривается. На кой черт собеседование это нужно, если я точно знаю, что он тебя возьмет? Пусть только попробует не взять! Ой, Оль! Как здорово! Опять вместе! – взвизгнула Женька и на этой оптимистической ноте оставила подругу готовиться к завтрашнему дню.

Ольга побродила по комнате, улеглась в незнакомую, новую кровать на хрустящие простыни и задумалась. В ее жизни произошло трагическое событие – измена мужа! Она специально ушла от него, чтобы одной, в тишине, спокойно разобраться в ситуации и придумать, что же ей делать дальше. Честно говоря, она даже выделила себе какое-то время для переживания. И что получается? Уже второй день она никак не может подумать о любимом, у нее просто не хватает на это времени! Вот и сейчас, когда самое время, уткнувшись в подушку, прослезиться, ей надо думать, что она завтра наденет на собеседование. И вообще – как это она выйдет на сцену и начнет петь перед ресторанной публикой? И что она станет петь? Да! Надо же продумать, что она завтра покажет этому… Нюне… Нет, кажется, Зюзе. Арии из опер там явно будут не к месту…

Утром следующего дня Ольга поднялась пораньше. Ей надо было сразу собраться в школу так, чтобы после работы бежать на собеседование. Итак… Пожалуй, ничего вольного она допускать не станет – тот же самый строгий темно-серый костюмчик, правда, блузочку можно надеть белую… Макияж? Но если только чуть-чуть… И прическа… Сегодня Ольга решила позволить себе не просто гладко зачесать волосы и завязать их в тугой узел, но и игриво завить челку, да, вот так – шаловливо… Господи, что скажут о ней ученики?!

В школе сразу же с первого урока начались какие-то сложности. Подошла Вика Орехова – толстенькая тринадцатилетняя девочка и, перекидывая жвачку из одного угла рта в другой, заявила:

– Ольг Митриевна! Слышьте чего, папаня сказал, что меня надо к эстраде готовить, ну, чтобы я певицей была. Он говорит, что шоу-бизнес еще долго будет набирать обороты, поэтому эта профессия для меня самая подходящая, денежная, вот. Так что вы меня затолкайте куда-нибудь на дополнительные занятия, а? Папа хорошо платить будет.

У Ольги запершило в горле. Нет, она проводила иногда дополнительные занятия. Но, во-первых, делала это бесплатно, а во-вторых, занималась только с талантливыми детьми – с теми, кто действительно любил музыку.

Вика Орехова к таким не относилась никогда. Девочка при каждом удобном случае пропускала занятия, на уроки приходила неподготовленная, а со слухом у нее была и вовсе беда – если в клавиши она иногда попадала, то сольфеджио ей осилить не удавалось. Нет, Ольга терпеливо с ней занималась – почему бы и нет, если ребенок хочет немножко разбираться в музыке? Но готовить Вику к эстраде!..

– Вика, девочка… Я же не преподаю вокал!.. Но главное даже не в этом… – старательно подбирала слова Ольга. – Видишь ли… Твой папа может ошибаться по поводу твоего будущего. Вполне вероятно, что тебе больше подойдет сфера иной деятельности… – Ольга пыталась не обидеть ребенка. – Ты можешь стать замечательным руководителем или, например, законодательницей мод, известным хирургом…

– Вот радость – в кишках ковыряться! – Вика дернула губой. – И начальницей не хочу, у нас дядя Андрей был начальником, так его чуть не посадили. На фиг! Хочу быть певицей!

Девочка даже топнула ножкой для солидности. На Ольгу топать было бесполезно. Она выпрямилась и уже ледяным голосом произнесла:

– Хочешь? Будь. Только хочу тебе заметить – у нас певиц не готовят. Даже на дополнительных занятиях. Хотя… Старайся, учи программу, может, чудо и свершится.

И пошла, высоко вздернув голову.

И сразу после школы Ольга отправилась в ресторан. Ноги подкашивались, руки тряслись, но перед Зюзей она предстала достойно – уверенная, бледная, с крепко сжатыми губами.