Спеши любить - Николас Спаркс Страница 5

После средней школы я планировал поступить в университетСеверной Каролины, в Чепелхиле. Мой отец хотел, чтобы я пошел в Гарвард, илиПринстон, как сделали некоторые из сыновей других конгрессменов, но с моимиотметками это не было возможно. Не то, чтобы я был плохим студентом. Я простоне сосредотачивался на занятиях, и из-за этого страдали мои оценки. Когдаоставался год до выпуска, нужно было решить задачу поступления в университетСеверной Каролины, который закончил мой отец, место, где он имел связи. Втечение одного из его редких уик-эндов дома, мой отец придумал план как всеустроить. Я только что отучился первую неделю в школе, и мы садились обедать.Он был дома в течение трех дней, лишний день получался из-за Дня Труда. "Ядумаю, что ты должен побороться за пост студенческого президента", сказалон. "Твой выпуск будет в июне, и я думаю, что это бы сыграло тебе на руку.Твоя мама думает также, между прочим".

Моя мать кивала, поскольку она пережевывала полный ротгорошка. Она мало говорила, когда мой отец вел разговор, хотя и подмигиваламне. Иногда я думаю, что моя мать любила видеть мое смущение, даже притом, чтоона была мила.

"Я не думаю, что у меня есть шансы победить",сказал я. Хотя я был, вероятно, самым богатым ребенком в школе, я ни в коемслучае не был самым популярным. Эта честь принадлежала Эрику Хантеру, моемулучшему другу. Он мог бросить бейсбольный мяч со скорость почти в девяностомиль в час, и он был лидером футбольной команды, играя на позиции квотербека.Он был популярен. Даже его имя звучало круто.

"Конечно, ты можешь победить", сказал быстро мойотец. "Мы Картеры всегда побеждаем".

Это - другая из причин, почему я не любил проводить время смоим отцом. В течение тех нескольких раз, когда он был дома, я думаю, что он хотелпревратить меня в миниатюрную версию себя. С тех пор как я вырос, взначительной степени без отца, его присутствие приводило меня в негодование.Это было первой беседой, которую мы имели на протяжении многих недель. Он редкоговорил со мной по телефону.

"Но что, если я не хочу?"

Мой отец поставил вилку, и следы от зубов можно было увидетьна отбивной. Он посмотрел на меня раздраженно, поверхностным взглядом. Он носилкостюм даже притом, что было более чем двадцать шесть градусов в доме, и этоделало его даже более запугивающим. Между прочим, мой отец всегда носил костюм.

"Я думаю", сказал он медленно, "что это будетхорошая идея".

Я знал, что когда он так говорил, вопрос уже был решен. Вмоей семье все происходило именно так. Слово моего отца было законом. Но даже ипосле того, как я согласился, проблема оставалась в том, что я не хотел этогоделать. Я не хотел тратить впустую свои дни, встречаясь с преподавателями послешколы - после школы! - каждую неделю года, выдумывая темы для школьных танцев илипробуя решать, каким должны быть цвета газетных заголовков. Все этодействительно лежало на плечах президента старших классов, по крайней мере,когда я учился в старших классах. Это не походило на то, как студенты имеливозможность фактически решать что-нибудь более значащее.

Но с другой стороны, я знал, что мой отец был прав. Если яхочу вступить в университет Северной Каролины, то я должен был сделать кое-что.Я не играл в футбол или баскетбол, я не играл на музыкальных инструментах, я небыл в шахматном клубе или клубе боулинга или что-то в этом роде. Я не преуспелв учебе, страшно подумать, но я не преуспел ни в чем. Это приводило в уныние, ия начал перечислять вещи, которые я фактически мог сделать, но, честно говоря,их действительно не было очень много. Я мог связать восемь различных типовморских узлов, я мог идти босиком по горячему асфальту дальше, чем любойдругой, я знал, что мог удержать карандаш вертикально на пальце в течениетридцати секунд ..., но я не думаю, что любая из этих вещей будет действительновыделяться при поступлении в колледж. Таким образом, всю ночь напролет, ямедленно приходил к тому, что я был неудачником. Спасибо, Папа.