Песня для любимой - Кетрин Распберри Страница 5

Конечно, эта ударная установка, дорогая и почти новая, ни в какое сравнение не шла с тем, что стояло в гараже у Сэма, их с Джим-Джеем школьного приятеля. Кэрол с улыбкой вспоминала бас-бочку, заклеенную скотчем, и одну из тарелок, на которую кто-то давным-давно пролил масляную краску.

Но то были ее первые барабаны, купленные у знакомых на собственные сбережения, и она относилась к ним с нежностью, как к потрепанному плюшевому мишке. Когда они со школьными друзьями только-только решили организовать группу, Кэрол вообще стучала на кастрюльках, Сэм играл на детской дудочке, и только у Джим-Джея был настоящий инструмент, его гитара.

Если бы отец не узнал о ее увлечении музыкой, Кэрол так бы и таскала с кухни старые кастрюльки. Но тот и сам был заядлым меломаном, а потому попросил своего приятеля-музыканта подучить дочку игре на ударных. После этого Кэрол загорелась идеей накопить денег на подержанные барабаны. Она стала ходить за молоком для одной немолодой леди, и та платила ей небольшую сумму. Все карманные деньги, которые давали ей родители, тоже шли в копилку. И вот мечта сбылась…

Жаль, что им тогда не удалось отстоять гараж Сэма. Это было славное время — вечерние репетиции, маленькие домашние концерты для друзей… Сейчас ей разрешали немного пошуметь в подвале после полдника, когда малышня — Бонни и Пит — не спала. Не бог весть что, но лучше, чем ничего.

Вчера Кэрол усердно репетировала, разместив свою установку между тюками с бельем, приготовленными к отправке в прачечную, и сломанной газонокосилкой. И убедилась, что руки еще помнят, как держать палочки. Настало время продемонстрировать всем, что она не только платочки вышивать годится.

Ника послонялась по сцене, запутываясь ногами в шнурах, и решила, что лучше ей устроиться в зрительном зале. Правда, не без молчаливого намека Джим-Джея, который наградил подругу красноречивым взглядом, когда она споткнулась и в попытке удержать равновесие, едва не уронила стойку микрофона.

Едва ребята настроили свои инструменты и договорились о том, что будут играть, дверь в зал распахнулась. Невысокий толстячок прошел к первому ряду кресел, на ходу утирая носовым платком взмокшую лысину, и сел, раскрыв на коленях какую-то папку с бумагами. Разговоры моментально смолкли.

— Мистер Шадоуз, мы готовы. Можно начинать? — спросил Майк и, получив утвердительный ответ, кивнул Кэрол:

— Давай отсчет.

Кэрол даже не успела испугаться. Она лишь подумала: «Какой серьезный мистер! Наверняка он нас прогонит…» Но предаваться сомнениям времени не было. Она подняла палочки и постучала ими друг о друга:

— Раз-два… Раз-два-три-И!

Майк начал играть рок-н-ролл, Билли моментально подхватил партию баса. Кит с таким азартом повел мелодию, что кто-то из его друзей крикнул:

— Давай, Кит! Задай жару, чтобы клавиши задымились!

Отыграв куплет и припев, Кит кивнул Джим-Джею, давая понять, что передает ему эстафету. Джим-Джей прикрыл глаза, высунул кончик языка и позволил своим пальцам бегать по грифу, как им вздумается.

И умные пальцы Джим-Джея его не подвели. Они порхали, выдавая такое зажигательное соло, что Кэрол в очередной раз не поверила собственным ушам. У нее в голове не укладывалось, что ее старинный друг, с которым они разве что на горшках рядом не сидели, может творить чудеса, извлекая из куска дерева и мотка проволоки столь волшебные звуки.

Ника подпрыгивала и хлопала в такт. Остальные слушатели тоже не остались равнодушными, одна пара даже принялась танцевать рок-н-ролл. Если бы Кэрол от волнения не потеряла способность наблюдать, что происходит в зале, она обнаружила бы, что мистер Шадоуз кивает головой, качает ногой в такт и поводит карандашом, которым собирался делать пометки, как дирижерской палочкой. Это был успех!

Позволив слушателям насладиться импровизацией Джим-Джея, Майк дал знак музыкантам, что играет заключительные аккорды.

Решив, что у нее осталась последняя возможность продемонстрировать свои способности, Кэрол разразилась каскадом самых сложных ритмов, каким научил ее папин приятель, поставив эффектную точку в их импровизированном экзерсисе.

Слушатели одобрительно закричали и зааплодировали. Кэрол почувствовала, как струйка пота стекает по спине, и услышала тихий голос, принадлежащий мистеру Шадоузу:

— Ну что ж, ребята. Я думаю, вы неплохо сыграетесь.

А затем — голос Майка:

— Я тоже так думаю.

Репетиции начались уже на следующей неделе. Майк объявил, что к Хеллоуину их задача — разучить пару десятков известных шлягеров, чтобы играть на праздничном балу.

— А разве мы не будем играть что-то свое? — удивилась Кэрол. — Я слышала, ты пишешь песни?

— Будем, — кивнул Майк. — Но потом. Для начала нам надо оправдать свое существование перед колледжем.

Кэрол была немного разочарована — ей не терпелось услышать песни Майка. А сегодня они битый час разучивали «Rock Around The Clock» Билла Хэйли.

— …Но больше всего я не любил училку литературы, — рассказывал Кит, жуя жареную картошку за столиком в кафе, куда вся компания отправилась после очередной репетиции. — Она так монотонно рассказывала обо всем, что пол класса засыпало. Но стоило ей нас убаюкать, как она подпрыгивала и орала: «Не спать!!! Кто написал «Гамлета» Шекспира?!!»

— Не, у нас нормальный был литератор, — припомнил Джим-Джей. — Только один раз мне сочинение вернул, когда я его наполовину у Сэма списал. Я говорю: «Мистер Робинсон, неужели вы думаете, что двум людям не могут прийти в голову одни и те же идеи при прочтении бессмертного произведения Данте?» А он мне: «Допустим. Но ради всего святого, Петерсон, почему твое сочинение называется «Образ Мефистофеля в «Божественной комедии»?

Все посмеялись. Майк, сидящий рядом с Кэролин, склонился к ней и спросил:

— А ты что сейчас читаешь?

— Кретьена де Труа, — ответила Кэрол и смутилась.

— Куртуазный французский роман XIII века? — Майк слегка улыбнулся.

— Нам задали, — поспешила оправдаться Кэрол. — Вообще-то я предпочитаю Драйзера и Хемингуэя.

В этот момент Кит окликнул Майка и стал ему что-то рассказывать. Кэролин не знала, досадовать, что их разговор прервали, или вздохнуть с облегчением. Она ни за что на свете не призналась бы, что даже если бы этой темы не было в программе, истории о рыцарях, королях и прекрасных дамах волновали ее воображение, как в детстве.

Она любила представлять, как прекрасный незнакомец — ну не на белом коне, а, скажем, на блестящем мощном мотоцикле — появляется под окнами ее спальни. Она спускается к нему по веревке, сделанной из простыни, и он увозит ее в неведомые дали.

Но все юноши, которых ей доводилось встречать, были абсолютно лишены склонности к романтике. Слушая, как общаются между собой Ника и Джим-Джей, равно как и все остальные ее знакомые, она только вздыхала. Перевелись на свете прекрасные принцы.