Королевский рыцарь - Шеррилин Кеньон Страница 5

– Жаль, что тебя там не было, Ровена.

Ровена де Витри изобразила на лице вежливую улыбку, внимая пустой болтовне Элизабет, дамы из своей свиты, пока горничные сооружали им прически - скоро выходить к ужину. Обе сидели на деревянных стульях у раскрытого окна.

– Лорд Страйдер высунулся из палатки, когда мы направлялись к замку. Всего в трех футах от нас - и чуть ли не голышом! - Элизабет мечтательно закатила глаза и вздохнула.

Ровена еле сдержалась, взирая на подругу, которая вела себя хуже малолетней девчонки. Она нисколько не сомневалась - оставь она Элизабет в покое, та всю следующую неделю просидит у окошка, вздыхая по графу.

– Никогда не видела, чтобы мужчина был настолько хорошо сложен. Волосы черные, словно ночь, и мокрые, и с них капает прямо на плечи, и… - Элизабет снова вздохнула. - А грудь какая! Могу поспорить, что у него каждый мускул при вдохе играет, даже самый крохотный.

Ровена не смогла удержать на лице натянутую улыбку.

– Не сомневаюсь, что они так же мило играют, когда он втыкает в человека свой меч.

– Конечно, - согласилась с ней Элизабет и выпрямила спину, чтобы горничная смогла как следует уложить вокруг головы ее косы и закрепить их. - Все знают, что он самый свирепый рыцарь во всем христианском мире.

– Да, действительно, - прошептала Ровена, стиснув зубы. Рыцари! Как же она презирает их и все, что они собой олицетворяют. Битвы и смерть не прельщали ее, она не видела в них ничего великого и романтичного.

Неужели человек может гордиться тем, что сеет вокруг горе и душевную боль?

С тех пор как в одиннадцать лет Ровена получила весть о том, что ее отец пал на поле боя, она презирает войну и всех, кто держит в руках оружие. В отличие от своих подруг она далека от того, чтобы возносить до небес этих ангелов смерти. Напротив, она обходит их стороной.

Она мечтала о мужчине нежном и ласковом. Таком, чтобы был добр к другим и способен к состраданию, не опасаясь прослыть слабаком.

«Найди мужчину, который полюбит тебя, малышка. Такого, чтобы был достоин твоей верности. Не позволяй никому заполучить тебя только из-за твоих необъятных земель. Уж лучше я передам их Генриху, чем заставлю мою малышку страдать. Жизнь слишком коротка, и я хочу, чтобы ты радовалась каждому дню».

Эти слова отца до сих пор звучат у нее в сердце. Он был хорошим человеком, именно такого мужа она и желала.

К несчастью, ей до сих пор не встретился никто, кто хотя бы отдаленно напоминал его. Ее окружали одни охотники за землями и богатством.

Однажды, когда ей было пятнадцать, она явилась на званый ужин, нарядившись, как золотой самородок, чем вызвала среди приглашенных целую бурю. Однако ее дяде было не до смеха, и он тотчас же заставил племянницу переодеться.

И хотя она никогда не повторяла подобных экспериментов, в душе Ровена осталась прежней. Она ни за что не подпустит к себе мужчину, который смотрит на нее, а видит только золото. Она выйдет только за того, кто разглядит в ней личность.

– Как думаешь, лорд Страйдер может выбрать меня королевой всех сердец? - щебетала тем временем Элизабет. - Он наверняка выиграет турнир, и мне так хочется, чтобы он выбрал меня. - Элизабет залилась краской. - Я оставила ему свой платочек, когда он помог нам донести Джоанну до комнаты. Как ты думаешь, он сохранил его?

Ровена улыбнулась подруге со снисходительной нежностью. Элизабет питала страсть к варварам и не могла ничего с собой поделать. Ей, конечно, больно слышать подобные речи, но она слишком любит Элизабет, чтобы походя разрушить ее мечты. Если подруге нравится, когда ее перекидывают через плечо и волокут прочь, будто вещь, - а она действительно была от этого на седьмом небе, - Ровена желает ей счастья и всех варваров мира, с которыми она способна управиться.

– Почему бы ему не сохранить презент такой красавицы, как ты?

Элизабет просияла:

– Ты так добра, Ровена! Надеюсь, ты соберешь полный зал на своем выступлении.

Ровена бросила взгляд на лютню, примостившуюся на подоконнике. Стихи и музыка - ее любимые занятия. И по правде говоря, другая жизнь не прельщала ее. Пока подруги грезили о мужьях, детях и титулах, она мечтала бродить от замка к замку, петь за кусок хлеба, посмотреть мир или в крайнем случае открыть школу и научить других любить музыку так, как она.

Но в отличие от менестрелей-мужчин, которые воспевали войну и рыцарей, она писала только о любви.

Трубадуры и знать потешались над ее нападками на рыцарей и считали ее чуть ли не дурочкой. Но ей было все равно. Она завоевала столько наград и выиграла такое количество конкурсов, что ей уже ни к чему одобрение менестрелей, придерживающихся более традиционных взглядов. Она верила в силу своей музыки.

Если бы только отец дожил до этих дней и стал свидетелем ее успеха…

Ровена часто заморгала, прогоняя навернувшиеся на глаза слезы. Столько лет прошло, а она все еще горюет по своему обожаемому отцу, и каждое воспоминание отдается болью в сердце. Но Ровена не привыкла выставлять свои горести напоказ. Она из тех, кто умеет держать себя в руках.

Раздался стук в дверь. Элизабет пригласила гостя войти. Дверь приоткрылась, и в образовавшуюся щель просунулась белокурая головка Джоанны, откинувшей желтую вуаль. Глаза ее блестели. Джоанна - одна из четырех знатных девушек, которые воспитывались в доме Ровены и приехали с ней в Хексем на рыцарский турнир.

– Вы еще не готовы?

– Он уже пришел? - ответила Элизабет вопросом на вопрос. По взволнованному тону Ровена поняла, что он - это, должно быть, граф Блэкмор.

Граф появился в Хексеме два дня назад, но пока Ровене удавалось избежать компании сего грубияна. Но это не может длиться вечно.

– Да, он только что вошел в холл, - расцвела Джоанна. Элизабет выскочила из комнаты, чуть не опрокинув стул.

Ровена спокойно поднялась и последовала за своими неугомонными подругами, которые понеслись по коридору как угорелые и прыснули, вспомнив недавнюю встречу с графом.