На крыльях удачи - Лорен Маккроссан Страница 5

Я тут же бросилась к блокноту, исчерканному каракулями Фионы. Надо знать мою подругу: японские иероглифы – сама простота по сравнению с ее почерком.

– Черт, черт, черт… – шипела я, пытаясь разобраться в закорючках Фай. – У меня прослушивание для ирландского фильма. Его спонсирует Ассоциация кинематографистов, и они хотят попробовать меня на главную роль. Господи, Фай, ну почему ты мне раньше об этом не сказала? – Я посмотрела на огромные часы, украшавшие стену в гостиной. – Джеральду уже поздно звонить, и я совсем не готова! И к завтрашнему утру я точно не успею ничего сделать…

Фай толкнула меня обратно на диван:

– Только не впадай в истерику. Это всего лишь прослушивание. И ходила ты на них миллион раз.

– Да, но у меня есть шанс получить главную роль, – простонала я. – Она может стать прорывом в моей карьере. Еще сегодня после разговора с Дэном я решила полностью изменить свою жизнь, и тут ты мне сообщаешь такую новость! Но уже слишком поздно. Я совершенно не готова.

– Не глупи, Милли, ты же профессионал.

– Да, конечно, куриную котлету сыграю с полпинка. Фай, я просто фантазерка. Им нужны девушки, похожие на Рому. Только таких берут на главные роли. И только такие выходят замуж за парней вроде Дэна. Я же просто девушка из массовки с несбыточными мечтами.

– Неправда, – мягко прервала Фай поток моих жалоб и нежно обняла меня за плечи. – Ты лучшая!

Я тяжело вздохнула и вновь стала бродить по телевизионным каналам.

– Спасибо, Фай. Ты настоящий друг. Но не надо меня успокаивать. Я неудачница, и к тому же без цели в жизни. После встречи с Дэном я вдруг поняла, как далеко он ушел вперед, а я все это время продолжаю топтаться на месте. Барахтаюсь, чтобы не утонуть.

– Сегодняшняя программа передач на нашем канале закончится премьерным показом фильма «Последняя любовь», – громко провозгласил голос телеведущего, прервав наш спор, – с участием восходящей звезды киноэкрана, неотразимого Дэна Кленси.

– Да пошел ты! – закричала Фай, запустив в телевизор подушкой.

Я скользнула взглядом по прекрасному лицу Дэна и зажмурилась.

– Ты сможешь ему доказать, что тоже не лыком шита, Милли, – убежденно произнесла Фиона. – Получишь эту роль и пошлешь куда подальше этого самовлюбленного красавца вместе с его куклой Барби.

«Получишь эту роль и пошлешь куда подальше этого самовлюбленного красавца вместе с его куклой Барби, – пронеслось у меня в голове. – Он вернется».

Я до боли закусила нижнюю губу и, поглядев на Фай, прошептала:

– Ты действительно думаешь, что у меня получится?

– Конечно, – уверенно ответила Фиона, – и не думай, я не позволю тебе отказаться от такого шанса. Должна же я, черт возьми, получить хоть какие-то дивиденды от нашей дружбы, хотя бы одну оглушительную премьеру.

Я от души расхохоталась, а расшалившаяся Фай стащила меня с дивана.

– Ну давай, никаких «но»! Сейчас мы превратим тебя в девушку с пляжа, даже если придется провозиться с маскарадом всю ночь. Дэн Кленси еще попляшет! Значит так, кожа у тебя чересчур светлая. Мы вымажем тебя автозагаром по самые уши. У меня где-то даже завалялось несколько тюбиков светлой краски для волос еще со времен моего увлечения «Бон Джови». Называется «Солнце в волосах».

Я схватилась руками за свои каштановые, остриженные по плечи волосы и состроила гримасу.

– Сегодня Милли Армстронг, завтра Памела Андерсон, – громко провозгласила Фай. – Мы сделаем из тебя звезду.

– Боже, спаси и сохрани, – захихикала я, выходя из комнаты навстречу своей судьбе.

«Солнце в волосах»? На следующее утро мне казалось, что в моих волосах побывало не только солнце, но и раскаленный Марс. Выжженные и обесцвеченные, они больше походили на пересушенную солому. Ну а автозагар… Представьте себе лицо цвета мандарина, у которого возникли проблемы с пигментацией. В течение целых сорока минут я ошеломленно рассматривала себя в зеркале, оценивая размеры ущерба. Придя немного в себя, принялась исправлять ситуацию с помощью отшелушивающего крема для тела. После ряда неудачных попыток мне таки удалось снять несколько слоев отмерших клеток (подозреваю, что и живых тоже) с кожи, отчего лицо, может, и приобрело свежий вид, но явно потеряло в объеме. Чтобы довершить начатое, я решила воспользоваться дельным советом, вычитанным мною когда-то в одном женском журнале. Для удаления остатков автозагара автор рекомендовал протереть лицо соком лимона. Надо сказать, звучало это вполне убедительно. К сожалению, я забыла, что теория не всегда совпадает с практикой. В результате пришла к ценному выводу: если на воспаленную кожу нанести лимонный сок, эффект будет приблизительно таким же, как если полить соляной кислотой свежий ожог, – то есть адская боль. Вот так, вместо загорелой девушки с пляжа на просмотр явится недоразумение с воспаленным лицом. Я ведь чувствовала: не следовало даваться Фай в руки, особенно когда она под шоколадным кайфом. Неужели я позволила ей покрыть золотым лаком мои безумно дорогие и совершенно необходимые накладные ногти?

Мои мучения усугубил еще и дождь, неожиданно поливший как из ведра. В тот день погода, по-видимому, решила раз и навсегда доказать всем туристам, приехавшим в Ирландию в середине февраля, что зима в этой стране – это проливные дожди. Разумеется, будучи современной девушкой (а в глубине души я всегда относила себя к таковым), зонтик я считала совершенно излишней деталью гардероба. Как бы ни пытались модельеры придать ему статус модного аксессуара, используя самые немыслимые расцветки и материалы, все равно он ассоциируется с калошами и старушечьими платками. В итоге я попала под дождь и насквозь промокла. Да, пожалуй, здесь я переплюнула даже Фай с ее автозагаром и «Солнцем в волосах».

Прослушивание проходило в Дублине, в прекрасном старейшем университете под названием Тринити-колледж. Выскочив из автобуса у Грин-колледжа, под потоками дождя быстро направилась к главному зданию университетского городка, перепрыгивая по пути грязные лужи и шарахаясь в стороны от таких же грязных студентов на велосипедах. Наконец, пройдя через центральный вход, я оказалась на территории колледжа. Оставшийся отрезок пути я преодолела, значительно сбавив шаг. Шестое чувство подсказывало мне, что мокрые от пота подмышки и лохматая голова а-ля пудель, который всю дорогу ехал в машине, высунув голову в окно, вряд ли добавят мне шансов на победу.

Следуя указателям с надписью «Прослушивание – сюда», я миновала несколько зданий и толпившихся тут и там студентов. Общая атмосфера учености действовала на меня успокаивающе. На самом деле, когда я прогуливалась по коридорам Тринити, меня всегда согревала мысль, что здесь, в этом самом университете, великие люди и ковали свое звездное будущее. Наверняка эти стены были свидетелями самых невероятных событий. Колледж основан во второй половине шестнадцатого века, и на его медных табличках красовались имена таких легендарных писателей, как Сэмюэл Беккет и Оскар Уайльд. Глядя на молодежь, собирающуюся небольшими группами у стен университета, трудно представить себе, что из нее могут вырасти подобные таланты. Здесь можно увидеть кого угодно: студентов с немытыми волосами и козлиными бородками, в поношенных штанах; загорелых цыпочек из группы поддержки, непонятно кого поддерживающих из-за отсутствия спортивной команды; маниакально-депрессивных готов с черным лаком на ногтях и таким же «радужным» настроением; ботаников-компьютерщиков в роговых очках. А также просто серьезных молодых людей, спешивших по коридору с грудами учебников в руках, и сотни простых, ничем не примечательных студентов всех видов и мастей, из которых могут получиться и неудачники вроде меня, и будущие нобелевские лауреаты. Столько возможностей и блестящих судеб! Господи, ну пусть хотя бы сегодня мне перепадет немного удачи!