А и Б сидели на трубе... - Алика Смехова Страница 5

Весь следующий день Арина напрасно ждала звонка. «Ну и хорошо. Так даже лучше. Главное не волноваться… Надо успокоиться… Мне не семнадцать… Я замужняя женщина… У меня ребенок… У меня ребенок… У меня ребенок…» – механически повторяла она весь день, хватаясь за мобильный при каждом новом звонке.

«Не судьба», – с облегчением вздохнула она вечером и со спокойной совестью уснула, а утром ее разбудил звонок мобильного, и немного обиженный, еще такой незнакомый голос произнес:

– Привет, как дела?

– Хорошо, – ответила она, чувствуя, как сердце пытается выскочить из грудной клетки.

– Что не звонишь?

– У меня нет твоего телефона, – прошептала Арина и выглянула во двор: она знала, что Толик с вечера собирался отъехать в город, и нужно было убедиться, что она может спокойно говорить.

– Разве я не дал тебе номер моего мобильного?

– Только служебный, а я не хотела тебя беспокоить, видела, как ты занят.

– Слушай, давай сегодня поужинаем!

– Ты что, решил за мной поухаживать?

– Не исключено.

– И что же это будет? Продолжение знакомства или деловой ужин?

– Это будет абсолютно романтический вечер.

– С цветами?

– Естественно. Жду тебя в «Грильяже». Знаешь, где это?

– Конечно. Только давай не поздно, вечером мне надо быть дома.

– Семь часов тебя устроит?

– Договорились.

Поскольку машина у них в семье была одна на двоих, Арина заказала такси, и, боясь московских пробок, выехала заранее. На месте она оказалась на полтора часа раньше назначенного времени. Заняв столик в соседнем с «Грильяжем» кафе, Арина позвонила своей подруге Полине, которая работала на Пятницкой, предложив ей встретиться и поболтать.

С Полиной, самым близким человеком, единственной, с кем можно говорить искренне обо всем на свете, они учились в школе с первого класса, сидели все десять лет за одной партой, все друг о друге знали и всегда спешили друг другу на помощь. Вот и теперь Полина не спросила, к чему такая спешка, почему вдруг понадобилось встретиться именно в кафе, а тут же согласилась прийти.

Арина смотрела в окно, на чистые улицы Замоскворечья. Она с детства любила этот район. Здесь жила бабушка, сюда их с братом водили в детстве в Третьяковку, здесь ее тайно крестили. Как все изменилось, думала она, слушая звон церковных колоколов, созывавший на вечернюю службу! Господи, прости меня, грешную. Ее охватила легкая паника, появилось желание вскочить и убежать – домой, в привычную жизнь. Полина ворвалась в кафе:

– Что случилось?!

– Не поверишь!

– Ну?

– Я, кажется, влюбилась! – Указательный палeц правой руки отбивал такт словам.

– Интересное сообщение. Толик знает?

– Нет, здесь загвоздка.

– Если это серьезно, Толика в расчет не берем. Этот твой Толик – «через столик», ты знаешь, я не очень большая поклонница его талантов.

У Арины зазвонил телефон, но руки так дрожали, что она его уронила.

– Ой, бл… Да, да, извини! – сказала она в трубку Борису. Ее колотило как в лихорадке.

– Ты что, материшься?! – весело изумился Борис.

– Ой, прости! Дурацкая богемная привычка…

Он сообщил, что уже на месте и ждет, и тут же перезвонил помощник, который объяснил, где можно припарковать машину.

– Спасибо, я не за рулем, – ответила Арина и отключилась.

– Выпей водки, расслабься и не переживай. Будь что будет! Ты имеешь право на личную жизнь, – обняла ее Полина. – Давай я тебя подвезу. И позвони вечером, если сможешь…

– Не надо подвозить, тут рукой подать…

– Не пойдешь же ты пешком!

На пороге ресторана стоял помощник. Увидев в подъехавшей машине Арину, он подскочил, открыл дверцу и помог выйти:

– Борис Францевич ждет вас.

Когда вошла в ресторан, с ужасом поняла, что не помнит, как он выглядит. Борис сам поднялся навстречу и поцеловал ее. Арина внимательно его рассмотрела. Борис заметно волновался и сегодня выглядел совсем не так, как накануне. Это уже был не спортивного вида плейбой с открытым взглядом пронзительных глаз. Перед Ариной стоял усталый, немного злой, но при этом чертовски привлекательный мужчина.

Весь вечер он говорил о себе. Перечислял свои фабрики, заводы и пароходы, рассказывал, где у него дома и как они выглядят, хвастал новым самолетом, который может без дозаправки пролететь то ли двенадцать, то ли четырнадцать тысяч километров. Они допивали уже третью бутылку красного вина, Борис постоянно себе подливал, и Арина приписала его разговорчивость и странный выбор тем опьянению. Особенности речи подвыпившего мужчины были ей хорошо знакомы по собственному мужу Толику.

Часа через два после начала монолога Борис предложил Арине управлять винодельческой компанией.

– Я думала, у нас романтический вечер, – сказала она с нескрываемым ехидством.

– Конечно, а какой же еще?! – удивился Борис и добавил: – Я ведь тебя не нанимаю, просто ты мне нравишься, и мне хочется сделать тебе приятное.

– Тронута вниманием, – улыбнулась Арина, а про себя продолжила: «Но, в отличие от Кармен, я несвободна».

– Причем здесь Кармен?! – почти прошипел Борис.

«Разве я сказала это вслух?!» – поразилась Арина.

Но не меньше она была поражена переменой, которая с ним случилась: глаза сузились и превратились в две сверкающие точки. Арина вздрогнула, у нее в ушах прозвучал вчерашний рев его автомобиля. Она поняла, что хлопнувшая калитка вызвала у него точно такой же приступ ярости. И, раздраженная его самонадеянностью и всем предыдущим монологом, Арина решила поскорее закончить вечер.