Безрассудное счастье - Аманда Лиз Страница 5

Алекс почему-то почувствовала себя разочарованной. Все же она обошла стол и уселась рядом с ним, скинув осточертевшие шпильки и подобрав ноги под себя. Ника чуть не хватил удар. Ему пришлось какое-то время восстанавливать дыхание, прежде чем он смог действовать дальше.

Несколько выбитая из колеи его близостью, Алекс предприняла последнюю попытку воззвать к его совести:

— Верность явно не твой принцип, а?

Он очень серьезно посмотрел на нее:

— Кстати, это мой принцип. Если уж на то пошло, это у тебя есть бойфренд.

Эти слова смутили Алекс, она на минуту задумалась.

— Ричард просто самоуверенный болван. По-моему, он думает, что я тут развлекаюсь, пока он держит руку на пульсе фондовой биржи.

— И он прав, не так ли?

Алекс вспыхнула:

— Неправда! Я же сказала, на самом деле я никогда ничего такого не делаю. Даже не целуюсь. Если жизнь с Ричардом чему меня научила, так это самообладанию.

— Бог знает, почему ты живешь с ним, Алекс. Ты могла бы выбрать любого.

Алекс сникла.

— Ну да. Все, что у меня есть, — это множество неосуществленных возможностей.

— Я знаю, каково тебе.

Теперь уже ему пришлось несладко. Алекс набросилась на него, как разъяренная тигрица:

— Расскажи это своей бабушке, Ник! Твои фотографии черт знает как хороши. Нужно только, чтобы подвернулся случай — и у тебя все будет. Спроси у Саймона. У него ушло сто лет, пока он добился своего, но посмотри на него теперь. Куча денег, потрясающая квартира, не говоря о постояльце…

В ее голосе явно слышался намек, но Ник, казалось, не обратил на это внимания. Как борзая, почуявшая дичь, он перестал замечать, что происходит вокруг. Он готов был сделать что угодно: солгать, совершить преступление — лишь бы Алекс поняла, что на самом деле представляет собой этот человек, носивший нелепые галстуки в стремлении как-то самовыразиться. Пусть он найдет себе кого-нибудь другого, кто будет восхищаться его смокингами и бабочками.

— Не увиливай, Алекс. Тебе вовсе не надо себя продавать. Ты не должна терпеть Ричарда или кого-то еще просто потому, что он оплачивает твои счета. Ради бога, Алекс, как ты можешь жить с мужчиной, который ставит метки на носках?

Она посмотрела на него в недоумении:

— Откуда ты это знаешь?

— Знаю. Алекс, ты снова пытаешься сбить меня с темы. Неужели это то, чего ты хочешь от жизни? Неужели ты можешь плюнуть на свои способности? Саймон говорит, ты чертовски хорошо пишешь. И ты еще убеждаешь меня не отказываться от своей мечты! А как насчет твоей? Ты выбрала самый простой путь. Я плохо представляю тебя в качестве примерной жены и матери отпрысков Ричарда. Нет, ты подумай: еще несколько лет, и ты будешь выезжать за город на выходные в собственном «вольво»!

— Хватит твердить о нас с Ричардом! Можно подумать, с твоей личной жизнью все в порядке. Торчал бы ты тогда здесь!

И Алекс метнула на него испепеляющий взгляд. Ник смущенно замолчал. Она решила ни за что на свете не заговаривать первой. Уставившись в стену, она стала думать о том, что не давало ей покоя в течение всего разговора. «Почему, — размышляла она, — у хорошего парня обязательно бывает какой-нибудь фатальный изъян? Вот взять Ника — ну что же это такое! Симпатичный, способный, добрый… и голубой. Ужасная несправедливость, но Саймону в этом вопросе можно доверять. Ужас! Тут самая темпераментная женщина станет фригидной мегерой».

Ее грустные размышления были прерваны спокойным голосом Ника:

— На самом деле все очень просто. У меня нет личной жизни. По крайней мере в том смысле, который ты имеешь в виду.

Стараясь быть осторожной, Алекс спросила:

— А как же Саймон?

Саймон? Он и правда был очень внимателен к нему, но Ник всегда относил это на счет его артистического темперамента. У Саймона были самые широкие взгляды и самый веселый характер, но было бы достойно скрижалей истории, если бы он когда-нибудь забылся настолько, чтобы обнажить перед Ником руку выше манжета, не говоря уж о какой-нибудь иной части тела.

— Я не очень понимаю, к чему ты клонишь, но если ты в самом деле хочешь знать…

— Нет!

Она испугалась своего крика, но ей совсем не улыбалось выслушивать жуткие подробности. Чем бы они там ни занимались, лучше оставить это в темных глубинах своего воображения.

— Я только хотел сказать…

На этот раз Апекс закрыла голову подушкой.

— Нет, Ник, не надо! Прости, что спросила. Это меня не касается.

— Слушай, я не хотел тебе говорить, но на самом деле я не… ты понимаешь…

Алекс вынырнула из-под подушки.

— Ты хочешь сказать, что… не занимаешься этим?

Она с трудом выговаривала слова. Так лгать мог только дипломированный актер или сам Макиавелли, а Ник не был ни тем, ни другим. По крайней мере ей хотелось так думать.

— Нет, с тех пор как был на Востоке. Знаешь, пуганая ворона куста боится. Я думал, это может длиться вечно, но все кончилось скверно. Такая вышла неприятная история… А я, знаешь, не из тех, кто легко меняет партнеров. Так что мне оставалось потихоньку зализывать раны. Иногда мне кажется, что из меня выбили всякую веру в людей.

— Я уверена, это не так. Просто ты еще не встретил свою любовь, вот и все.

Ее сердце рвалось навстречу Нику и одновременно замирало в ожидании его ответа. Он почувствовал, что настал момент для решительных действий.

— Бьюсь об заклад, ты считаешь меня неудачником.

Неудачей для женщины — это может быть. Он смущенно улыбнулся, и у нее участился пульс. Она ощущала, как, что называется, вздымается грудь, и только удивлялась, почему вокруг нее не образовалась лужа, ибо сердце ее стремительно таяло. Этому человеку нужна ее помощь! Во всяком случае, именно этим Алекс предпочла объяснить свое волнение.

— Ник, неужели с тех пор у тебя ничего не было? Ну там случайного… поцелуя или чего-нибудь в этом роде.

Ник печально покачал головой:

— О Господи, мне так неловко говорить с тобой об этом! Не могу поверить, что произношу это. Нет, Алекс, за последние два года я никого даже в щечку не чмокнул. На прощание мне поведали, что даже щенок бульдога не способен пускать слюни так, как я. Это точные слова. А что до того, каков я в постели…

И тут Алекс, к своему ужасу, увидела слезы в его небесно-голубых глазах. Они ярко блестели, а взгляд был устремлен в никуда, как у человека, который старается собраться с силами и вести себя как подобает мужчине.

Почувствовав в своей руке маленькую теплую ладошку, Ник поднял взгляд, и сердце его замерло. Светской леди больше не существовало. Перед ним была женщина, осененная сознанием своей великой миссии.