Серебряная луна - Элли Крамер Страница 5

– Харли! Я ведь его увидала раньше, чем ты, и даже раньше, чем покойница Джилл, его мать, упокой, Господи, ее душеньку. Я видела, как он рос. Знаю его не хуже, чем свою Мэри.

Он хороший мальчик. Он не мог сделать ничего такого…

Старики пригорюнились, замолчали. Потом Харли тряхнул седой головой, налил еще по стаканчику рубиновой настойки.

– Ладно. Он теперь дома. У него есть я. У меня – он. В тебе, подружка, я никогда не сомневался, так что, знаешь, прорвемся. Хорошие люди друг друга разыщут. Горти?

– Да, Харли?

– Спасибо тебе.

– За что?

– За то, что пришла.

Мэри не стала мешать Гортензии разговаривать с Харли. Им было, что обсудить. Сама Мэри, не раз бывавшая в гостях у старого разбойника, отлично знала, чем заняться. Цветы, росшие в саду Уиллинггона, не росли больше ни у кого, и девушка решила воспользоваться оказией и рассмотреть их получше – ведь сейчас была пора самого буйного их цветения.

Когда они с Гортензией медленно поднимались на холм, Мэри испытывала некоторое беспокойство при мысли о встрече с Биллом, но поскольку никто не вышел им навстречу, успокоилась.

В конце концов, что за глупости! Билл Уиллингтон не был в Грин-Вэлли больше десяти лет, глупо думать, что он вообще помнит Мэри Райан, да если и помнит – они же были детьми!

Сад полностью оправдал ее надежды. Мальвы всех цветов и оттенков источали сладкий аромат, и Мэри радостно рассмеялась при виде этой красоты. Она бродила по саду, восхищаясь и наслаждаясь красотой и спокойствием. Вероятно, именно так выглядел Эдем…

С Биллом они поцеловались тоже в этом саду.

Смешно, здесь почти ничего не изменилось. Как будто время остановилось.

Тогда тоже было лето, вечер, жара, и мальвы, надо полагать, цвели так же пышно. Билл Уиллингтон стоял под раскидистой и древней яблоней – вот она, кстати, – и ухмылялся своей отвратительной, нахальной усмешечкой. Ему было пятнадцать с небольшим, а ей – почти четырнадцать, и за час до их встречи в саду Мэри поругалась вдрызг со своими подружками, потому что они смеялись над ней, называли малышкой и несмышленышем.

Ну да, да, она еще ни разу не целовалась, но ведь и все ее подружки, ладно, почти все, тоже понятия не имели, как это делается! Злая как оса, Мэри сбежала в сад к дяде Харли, потому что именно сюда она и сбегала всю жизнь, когда появлялся повод. Старый великан Уиллингтон всегда защищал ее, утешал, умел рассмешить и развеселить…

Злая Мэри Райан сердито смотрела на нахального Билла Уиллинггона. Потом он, хмыкнул и сказал:

– Чего тебе, малявка?

Эта "малявка" ее и доконала. Мэри Райан шагнула вперед, схватила обалдевшего Билла за вихры, притянула к себе и со всего маху поцеловала прямо в губы.

Мэри приложила руки к пылающим щекам.

Боже, а уж как они пылали тогда, двенадцать лет назад!

Конечно, Билл ничего не понял. Конечно, это и поцелуем назвать было трудно. Конечно, она удрала. Дала стрекача. Дунула. Слетела вниз с холма, промчалась по Центральной улице, влетела в Кривой домишко мимо ошалевших бабушек, заперлась в своей комнате и повалилась на постель. У нее горели уши, щеки, плечи – вся она горела от стыда и еще от странного торжества. Она все-таки сделала это! Она целовалась с мальчиком! Пусть даже это дурак Билл Уиллингтон, которого она терпеть не могла из-за его дурацких шуточек и ухмылок.

Мэри покачала головой и строго приказала собственным воспоминаниям отправляться спать. Повернулась, чтобы отправиться за Гортензией, – сумерки становились все гуще. И едва не заорала в голос.

Прямо перед ней стоял высокий худой парень. Глаза на изможденном скуластом лице горели каким-то мрачным огнем, губы были плотно сжаты. Темные вьющиеся волосы тронула седина. Широкие плечи, большие сильные руки… Сейчас одной рукой он держался за сук старой яблони. Судя по всему, парень был рассержен. Или даже зол.

Мэри охнула и отступила назад.

– Простите… Вы так неожиданно появились…

Я испугалась.

– Какого черта вам здесь надо?

– Я…, мы здесь…, я и тетя Горти…

– Кто вы?

– Я? Мэри. То есть… Мэри Райан…

Лицо парня исказила судорога, и лишь спустя несколько мгновений Мэри поняла, что он пытается улыбнуться. И не может. Потом он заговорил, но голос его звучал хрипло и довольно пугающе.

– Простите меня. Я…, я не должен был так…

Я отвык от людей… Мне… Господи, Мэри, это же я! Билл!

– Билл? Билл Уиллингтон?

Вот теперь он усмехнулся, но это была на редкость неприятная усмешка.

– Что, не узнать меня, да? Не бойтесь, леди.

Что бы вам не наговорили обо мне, я не опасен. Не буду вам мешать.

Он резко повернулся и исчез. Просто растворился в сумерках, ни один сучок не хрустнул, даже трава не зашуршала. Мэри ошеломленно смотрела ему вслед.

Она была веселой и доброй девушкой. Ее всегда окружали приветливые и хорошие, в общем-то, люди. По крайней мере, так она привыкла считать. Да, Билла она когда-то терпеть не могла, но ведь это просто детские обиды, все давно прошло… Почему же на лице этого молодого человека ясно читалась такая ненависть, такая боль, такое презрение? И как странно и страшно горели его серые глаза!

Мэри торопливо кинулась на поиски Харли и Гортензии. Странно, но ее колотил озноб.

Старики вели неторопливую и негромкую беседу, однако при появлении Мэри Харли приветственно замахал рукой.

– Пришла, коза? Налить тебе рюмочку, ты, вроде дрожишь?

– Ох, дядя Харли… Бабушка!

– Что случилось, дорогая? Ты и впрямь дрожишь.

– Я…, там был Билл…, он меня напугал!

Лицо Харли потемнело. Он резко поднялся со скамьи.

– Что такое, девочка? Он был груб?

– Нет. Но у него такое странное лицо… Страшное. Он был очень недоволен, что я в саду…

– Глупости. Просто он не ожидал в первый же день по приезде встретить свою старую подружку.

Гортензия тоже поднялась на ноги и подхватила Мэри под руку.

– Перестаньте вы, оба! Мэри, ты врач, мне стыдно за тебя. Где твоя профессиональная выдержка? Харли, нечего изображать из себя пэра Англии. Ну встретились, ну не ожидали. Ничего такого. Парень приехал отдохнуть, а тут прямо под окнами неизвестная девица нюхает цветочки.

Я бы тоже была недовольна. Все. Пошли домой.

– Да. Простите, дядя Харли. Все в порядке.

– Горти, я прошу прощения…

– Старый бандит! Отстань от меня! И приходи в гости. Не могу же я все время шастать к одинокому мужчине по ночам, да еще в горку!