Гордая и непреклонная - Линда Френсис Ли Страница 5

Для такой практики, как ей было известно, существовало свое название, и не слишком приятное. Однако слово «платежеспособность» было сейчас единственным, которое имело для нее первостепенное значение. Она выехала из родительского особняка – правда, перебравшись при этом всего лишь в небольшой флигель, находившийся за большим домом, но все равно это создавало некую видимость самостоятельности – и не собиралась туда возвращаться. Она обожала дядю, боготворила своего дорогого брата и любила отца. Однако ее вовсе не прельщала мысль провести остаток жизни рядом с овдовевшим родителем и двумя неженатыми родственниками.

Некоторое время спустя, прочитав газету и заполнив блокнот планами на будущее, Элис бросила взгляд на стрелки часов. Скорчив недовольную гримасу, она на ходу схватила шляпу, перчатки и зонтик, после чего поспешно покинула контору. Ее отец терпеть не мог опозданий. Она отправилась в ресторан «Локе-обер», с давних пор служивший непревзойденным образцом прекрасной кухни, – место, где они с отцом встречались каждый четверг за ленчем и где собирались самые влиятельные люди города.

Элис искренне сожалела о том, что не может рассказать отцу о визите братьев Хоторн. Без сомнения, он, ее главный друг и советчик в течение стольких лет, может гордиться, что такое высокопоставленное семейство обратилось к ней за помощью. Однако раскрывать имена людей, которых адвокат отказался представлять в суде, считалось нарушением этических норм. А она уже ответила Лукасу Хоторну отказом. Теперь, когда он ушел, ее удивляло, зачем ей вообще понадобилось уделять внимание ему самому или его делу. Ясно, что от этого человека нечего ждать, кроме неприятностей, а его дело заведомо обречено на проигрыш. И без сомнения, только пропущенным завтраком объяснялось то странное чувство голода, которое она испытала при его появлении.

Пять минут спустя Элис оказалась у входа в «Локе-обер». Держа подбородок, как полагалось, параллельно полу, с трудом выровняв дыхание под накрахмаленной тканью блузки после того, как ей пришлось бегом преодолеть несколько кварталов, она переступила порог.

– Мадемуазель Кендалл! Как приятно снова вас видеть, – приветствовал ее метрдотель.

Элис улыбнулась ему с искренней радостью.

– Благодарю вас, Жан-Жорж. – Она бросила взгляд в зал ресторана. – Мой отец уже здесь?

– Ну конечно, – ответил метрдотель, прищелкнув языком. – Где же еще ему быть ровно в полдень в четверг?

А она-то надеялась, что он опоздает хоть на несколько минут!

Жан-Жорж проводил ее в обеденный зал, отделанный панелями из орехового дерева. Ее отец сидел за своим обычным столиком, который заранее накрыли к его приходу, однако он был не один. Рядом с ним она заметила Кларка Киттриджа, подчиненного ее отца, занимавшего должность помощника окружного прокурора.

Элис почувствовала прилив крови к щекам. Невозможно было отрицать, что Кларк олицетворял в себе все качества, которые она хотела бы видеть в мужчине. Он был добр, внимателен, разделял ее страсть к юриспруденции. И многие, в том числе и сама Элис, верили, что рано или поздно они поженятся. Она не знала, была ли довольна, застав его здесь, или, напротив, раздосадована тем, что отец позволил постороннему человеку разделить с ними минуты, принадлежавшие лишь им одним. Но, в конце концов, это был не кто-нибудь, а Кларк. И она не имела ничего против того, чтобы повидаться и с ним тоже.

– Привет, – произнесла она, приблизившись к столу.

При ее появлении мужчины поднялись с мест. Их темные костюмы, накрахмаленные рубашки и высокие воротнички говорили скорее о респектабельности, чем о следовании моде. Отец Элис был всего на несколько дюймов выше ее самой, с крепкой бочкообразной грудью, густыми пышными усами и складкой между бровей, из-за которой он все время выглядел погруженным в глубокие раздумья.

Уокер Кендалл улыбнулся и раскрыл дочери объятия.

– Ты сегодня что-то опаздываешь, – произнес он, по-отцовски нежно целуя ее в лоб.

– Вы прекрасно выглядите, – заметил Кларк.

– Да, верно, – ответила она и, обернувшись к Кларку, добавила: – Спасибо.

Уокер усмехнулся, а Кларк одарил ее самой обворожительной своей улыбкой. Он и впрямь казался воплощением всех ее грез, она всегда чувствовала себя в его обществе непринужденно. Последние следы гнева в ней улетучились, едва она уселась в кресло, которое пододвинул ей Кларк. Не удостоив ее больше ни словом, Уокер Кендалл возобновил беседу со своим молодым подчиненным, однако Элис едва обратила на это внимание, любуясь белокурыми с рыжеватым оттенком волосами Кларка, которые тот зачесывал назад. Высокий, но не слишком, хорошо сложенный, он не производил впечатления массивности. Полная противоположность Лукасу Хоторну.

Последняя мысль заставила ее оцепенеть, и тут до нее дошло, что отец упомянул имя этого человека. Откинувшись на спинку кресла, она прислушалась к разговору двух мужчин, в то время как официант ставил перед ней салат из авокадо и нарезанного на дольки грейпфрута, присыпанный сверху маковым семенем – ее обычное любимое блюдо.

– У нас не так много улик против него, сэр, – произнес Кларк, – если не считать показаний, данных… э-э… – он бросил беглый взгляд на Элис и добавил: – женщиной легкого поведения.

– У нас их вполне достаточно, – возразил Уокер тоном всезнайки, отправив в рот кусочек жаркого из свинины. – Можешь на меня положиться. – Он наклонился вперед и посмотрел молодому человеку прямо в глаза. – Ты ведь знаешь, что я выбрал тебя своим преемником.

Элис выпрямила спину. Хотя все вокруг подразумевали, что именно Кларку предстоит со временем занять место ее отца, никто и никогда не упоминал об этом вслух. В течение последнего года Кларк не раз говорил, что ему нужно знать, что готовит ему судьба, прежде чем пойти на такой ответственный шаг, как женитьба. Ему уже почти тридцать лет, и у него есть приличный доход и достаточно прочное положение в обществе, но он пока не в состоянии был принять решение. Теперь же Элис была уверена в том, что он, наконец, сможет это сделать. Что за чудесный у нее выдался день!

– Но сначала ты должен выиграть крупное дело, Кларк, – продолжал Уокер. – Вот тебе удобный случай.

Кларк просиял.

– Итак, – произнес он, как бы размышляя вслух, – у нас есть показания той женщины…

– Вот именно, – отозвался Уокер, кивнув и отправив в рот еще один кусок жаркого.

– Жаль только, что на ее месте не оказался кто-нибудь из более добропорядочных горожан.

– Это не имеет значения, все равно она свидетель и собственными глазами видела преступление. Этого более чем достаточно для вынесения обвинительного акта.

По закону после того, как человеку предъявили обвинение в каком-либо преступлении, задачей прокурора было убедить большое жюри присяжных в том, что у него имелись веские основания для предания обвиняемого суду. И лишь после вынесения обвинительного вердикта назначалась дата слушания дела.

– И как только будет вынесен обвинительный вердикт, – добавил Уокер, – ты произведешь фурор своим блестящим выступлением в суде. Я предоставляю тебе вести дело самостоятельно, Кларк.