Больше чем скандал - Сари Робинс Страница 5

– Он до сих пор горюет. Он старается это скрыть, однако из года в год проводит весь день девятого мая на кладбище. Не ест и не пьет. Просто сидит у могилы жены.

Брови Уиннера сдвинулись:

– Миссис Данн умерла зимой. От затяжной лихорадки. При чем тут девятое мая?

– Это день рождения Маркуса.

– Скверные дела, – покачал головой доктор. – Ведь Маркус очень упрям. Поэтому я не думаю, что мы увидим его когда-либо у родного порога. Что ж, тем прискорбнее.

В этот момент на лужайке подле церкви что-то промелькнуло и привлекло внимание Кэтрин. Она прищурила глаза.

– Вы видели, сэр?

Доктор Уиннер сунул в рот трубку и облокотился на перила.

– Разглядеть что-нибудь в этих проклятых сумерках – большая проблема. Меня часто подводит зрение.

– Сейчас все должны ужинать в столовой, – рассеянно пробормотала Кэтрин.

Даже напрягая слух, она не могла расслышать ничего, кроме пения птиц и шелеста листьев на деревьях.

Но вот опять возле кустов, образовавших живую изгородь, она заметила какое-то движение. Из-за ограды вынырнул юноша с белокурой шевелюрой. Разглядев четырнадцатилетнего паренька с гривой светлых волос, Кэтрин подивилась отсутствию его приятелей. Изгородь уже тряслась с такой силой, что Кэтрин ясно видела разлетающиеся вокруг нее листья.

– Простите меня, сэр.

Подобрав юбки, она быстро сбежала по ступенькам и пошла через лужайку, стараясь, чтобы ее не услышали. В умении двигаться тихо она достигла совершенства, это помогало управляться с проказниками.

– Керби Джоунз! – октикнула она мальчика, открыв убежище плутишки.

Светловолосый паренек немного отступил, съежился и обернулся.

– А, добрый вечер, мисс.

Его голос прозвучал слишком невинно. Худшие опасения Кэтрин подтверждались: ничего хорошего ждать не приходилось. Тем более что наконец-то она разглядела рядом с Керби Джоунзом и его закадычных дружков. Всем им было лет тринадцать-четырнадцать, и все они больше походили на проказливых щенят.

– Выходите, мальчики! – скомандовала Кэтрин. – Немедленно!

Первым к ней подошел четырнадцатилетний Джек О'Малли с поразительно рыжими волосами, веснушчатой кожей и явно недовольной гримасой. Затем – двенадцатилетний застенчивый Бенджамин Берк с волосами цвета воронова крыла и смуглой кожей желтоватого оттенка. Он всегда отирался возле старших мальчиков. А за ним…

– Джаред Миллер! – Кэтрин погрозила пальцем своему брату. – Ведь я, кажется, велела тебе держаться от этих мальчиков подальше!

– Черт возьми, Кэтрин… – пробормотал Джаред, чьи розовые щеки были различимы даже в темноте.

– И не огрызайся на меня, молодой человек. Тебе прекрасно известно… – Она пристально помотрела на прочих ребят, практически уже молодых людей, и скрестила руки. – Почему вы не на обеде?

– Мы уже пообедали, – начал Джек.

– В таком случае вы должны были помогать с уборкой! – воскликнула Кэтрин.

– Да, мисс, – ответил Бенджамин, послав товарищам предостерегающий взгляд. – Мы сейчас же этим займемся…

– Да, – прибавил Джаред, зашаркав по направлению к главному дому. – Мы направляемся назад, в кухню…

Мальчишки быстро покинули свое укрытие. Что они задумали? Они находились шагах в пятнадцати от часовни, но, похоже, здание их не интересовало. Кажется, они стремились убраться подальше от изгороди… Или увести ее подальше от изгороди.

– Оставайтесь на месте. – Кэтрин неторопливо обогнула кусты и огляделась. В самой гуще куста бы спрятан кувшин грушеобразной формы.

– Она такая же вредная, как проклятая миссис Нейгел, – кисло пробормотал Бенджамин.

– Нет, она хуже, – возразил Джек, – она сообразительнее.

– И она – моя сестра, – с легким стоном заключил Джаред.

Вернувшись к ребятам, Кэтрин открыла кувшин и понюхала содержимое. Оно оказалось отвратительно крепким, ощущение было такое, словно в глаза и нос вцепились тысячи пчел.

– Что это? – закричала она, закрывая сосуд и вытирая навернувшиеся слезы.

Ребята пожали плечами почти одновременно.

– Чуть полегчало, – Кэтрин поморщилась, – где вы его взяли?

Тишина. Видимо, этим вечером охотно издавали звуки только сверчки.

Покачав головой, она вздохнула.

– Вы могли бы сообщить мне об этом сейчас, ведь вам будет только хуже, если я сама доберусь до правды.

Керби устремил взгляд вдаль, изображая невинность. Джек и Бен смотрели на Джареда, который озабоченно рассматривал свои поношенные башмаки.

Джек шепнул Джареду:

– Все равно сильнее, чем в прошлый раз, не накажут.

– Очистка кровли часовни от летучих мышей и грязи – ерунда по сравнению с тем, что вам предстоит вынести, – уверила их Кэтрин.

Со стиснутых губ Джареда сорвался нечленораздельный звук. Лучше бы он лишился слуха! Ведь ему, пожалуй, навечно придется возненавидеть ее за то, что она стыдит его в присутствии друзей.

– Итак, – медленно произнесла она, – если я не дождусь от вас искреннего признания, то придется попросить директора Данна, чтобы он отменил уроки профессиональной подготовки.

– Нет! – взвизгнул Керби. Ему очень нравилось работать мыловаром при магазине мистера Шейфера. И кто только догадался, что призвание парня – торговля парфюмерией? Конечно же, директор Данн.

– Ты не должна этого делать! – прокричал Джаред. – Это нечестно! – Роль помощника учителя латыни не вполне его удовлетворяла, но он знал, как много значат для его друзей их занятия.

Кэтрин покачала головой:

– Вам хорошо известно: мистер Данн категорически запретил пить любое спиртное. И он будет чрезвычайно огорчен, если узнает…

Мальчики обменялись взглядами. Они преклонялись перед Данном, словно молодые волки перед вожаком стаи.

– Это мистер Грейвз, – пробормотал Джек.

Кэтрин свела брови. По всей видимости, садовник, мистер Грейвз, нарушает принятые в Андерсен-холле правила. Если происшедшее дойдет до мистера Данна, то Грейвз, несомненно, потеряет свою должность. А это ведь такой позор после стольких лет работы. Неужели мистер Грейвз будет так рисковать? Впрочем, она не должна заниматься решением подобных вопросов. Ее задача – оберегать детей и поддерживать в приюте порядок.

– И вы все готовы подтвердить, что мистер Грейвз дал вам… кувшин с этим содержимым? – спросила она.

– Он его нам не давал, – Керби пнул комок грязи. – Он его нам, черт побери, продал.

Все еще не веря в услышанное, Кэтрин решила уточнить:

– И почем?

– Два шиллинга. – Джек поднял голову, и в его глазах блеснула заинтересованность. – Он сказал, что это обычная цена.