Соблазнительная сделка - Донна Флетчер Страница 5

Церемония была незамысловатой. Поначалу аббатиса заявила, что нельзя жениться по непонятным (для нее) причинам, но в конце концов сдалась.

Сара считала, что причина для свадьбы очевидна. Во всяком случае, она пыталась убедить себя в этом, пока произносила клятвы перед алтарем. Как и многие молодые девушки, она мечтала выйти замуж по любви, но смирилась с тем, что никогда ее не найдет. Молодые люди дразнили ее за высокий рост и смеялись над ее открытым характером. Пока они оттачивали свои мечи, она оттачивала свой язычок, так что мало кто отваживался с ней спорить.

У нее было мало друзей и еще меньше поклонников. Она провела время в монастыре с пользой для себя, многому научившись. Теперь у нее появилась возможность вернуться домой на своих условиях, чему она была очень рада. Однако она предполагала, что шотландец вряд ли обрадуется, когда узнает, что она ознакомила его не со всеми условиями сделки.

Сразу же после окончания церемонии Сара заявила:

– Пойду соберу свои вещи, чтобы мы могли уехать.

– В этом нет необходимости, – возразил Каллен. – Ты пойдешь своим путем, а я – своим. Только скажи, где я могу найти своего сына.

Набрав побольше воздуха, Сара с шумом выдохнула.

– Мы поедем за вашим сыном после того, как вы встретитесь с моим отцом и он узнает, что мы обвенчаны.

Сказав это, она благоразумно отступила на несколько шагов от новоявленного мужа, потому что тот сначала покрылся красными пятнами, а потом эти пятна слились в одно, пока он не стал похож на вареного рака.

Каллен было бросился на нее, но она уперлась ему ладонями в грудь и оттолкнула.

– Ваш сын в безопасности, – уверила она его. – Как только мой отец узнает, что я действительно вышла замуж, и признает, что я выполнила свой дочерний долг, я отвезу вас к вашему сыну.

– Ты ничего об этом не говорила. Мы должны были только пожениться, и все.

– Я сказала не совсем так.

– Ты обманула меня.

– А вы женились бы на мне, если бы узнали, что от вас требуется что-то еще? – вызывающе спросила Сара.

Каллен отвернулся, чтобы перевести дыхание, а потом, взглянув на нее, тихо сказал:

– Что еще я должен сделать?

– Мы обсудим это позже. – Она метнула быстрый взгляд на аббатису, которая сидела за своим письменным столом, очевидно, регистрируя их брак в церковном журнале.

Каллен наклонился, так что могло показаться, будто он собирается ее поцеловать, но Сара знала, что это не так, и не вздрогнула.

– Скажи сейчас.

– Когда мы будем одни, – твердо заявила она.

Вместо ответа Каллен схватил ее за руку и вывел сначала за дверь, а потом стал подталкивать в дальний конец арок, где никто не мог их ни увидеть, ни услышать.

– Говори сейчас же!

– Попытайтесь понять, в каком я положении. Мой отец должен удостовериться, что мы по-настоящему женаты. Только тогда он от меня отстанет. Я не настаиваю на том, чтобы вы остались со мной. В один прекрасный день вы просто исчезнете. Какое-то время люди посплетничают, а потом все утихнет и меня отставят в покое. А у вас будет ваш сын.

– Определи поточнее, что значит «по-настоящему женаты».

Сара предполагала, что у нее будет больше времени на подготовку, но раз уж он спросил…

– Мне нужно, чтобы вы со мной переспали.

Каллен поднял глаза к небу, умоляя Господа дать ему терпения.

Но Сара была откровенна.

– Я понимаю, что вы все еще оплакиваете свою любимую Алэну, но это облегчит вам задачу. Между нами нет никакой любви, только долг. Вы сделаете это, и делу конец.

Стон Каллена был больше похож на рычание.

– По закону клятвы должны быть подкреплены, – продолжала она. – Я не могу рисковать. Мой отец может заявить, что брак недействителен, и навязать мне другого мужа. – Сара замолчала, хотя хотела еще что-то добавить, но решила, что лучше дать время – ему, чтобы переварить информацию, а себе, чтобы проглотить обиду от того, что он не хочет спать с нею.

Она предлагала ему себя, а он вел себя так, будто эта мысль была для него отвратительна. По тем сведениям о мужчинах, которые она получила из откровенных бесед и осторожных вопросов, мужчины охотно соглашались на подобные предложения женщин. Вряд ли Каллен отличается от остальных.

Он опять схватил ее за руку и заставил прислониться к стене, почти припечатав ее своим могучим телом, так что ей стало трудно дышать.

– Расскажи обо всем чего ты от меня ждешь в обмен на моего сына.

С этим шотландцем шутки плохи, подумала Сара, но это хорошо. Он сможет противостоять ее отцу и отстоять ее свободу.

– Вы переспите со мной по дороге домой, встретитесь с моим отцом, постараетесь, чтобы он поверил, что мы женаты, и тогда воссоединитесь со своим сыном.

– Я хочу воссоединиться со своим сыном до того, как увижу, что твой отец поверил нашему браку.

Сара поняла, что ему нужны гарантии, но и она должна быть уверена, что он выполнит свою часть сделки.

– Вы даете слово, что не оставите меня, как только получите своего сына?

– Даю слово.

– Мне надо, чтобы вы переспали со мной до того, как мы…

– Да, да, – отрезал Каллен и отвернулся от нее. Почему ее так волнует его нежелание спать с ней? Это было условие, которое должно было бы устроить их обоих, не более того. Какая разница, хочет он ее или нет? Может быть, ее беспокоит, что ей – всего один раз – хочется, чтобы она вызвала желание у мужчины? Но ведь никто по-настоящему ее не знает. Ее острый язычок отлично защищает ее, чтобы никто не мог причинить ей боль.

– Мы отправляемся немедленно. Иди и собери свои вещи, – приказал Каллен.

Собирать было в общем-то нечего. Две шерстяные юбки, две полотняные блузки, полотняная ночная сорочка, ботинки, шаль и темно-синий шерстяной плащ. Зимний холод еще не отступил, поэтому Сара надела плащ, а вещи завязала в шаль. В этот узел она положила и две костяные гребенки, принадлежавшие когда-то ее умершей матери.

На прощание Сара оглядела свою комнатушку. Из мебели были только узкая кровать и небольшой комод. На побеленной стене висел одинокий крест. Она не будет скучать ни по этому месту, ни по живущим здесь людям. Пустая, никчемная жизнь, нудная работа были не для нее. Она жаждала испытать в жизни все – хорошее и плохое, улыбки и слезы, радость и печаль. Иначе ей будет казаться, что она вообще не жила.