Бубновая дама - Барбара Мецгер Страница 5

Куини решила не выходить замуж. Теперь ей почти девятнадцать лет, и последние два года болезни матери она сама вела хозяйство. Как-нибудь проживет, ведь у нее есть дом, деньги, к тому же она всегда сможет заработать себе на жизнь шитьем. Увы, скоро ей пришлось столкнуться с действительностью. Поскольку Молли уже не могла съездить в банк, деньги постепенно кончались, но работу в Манчестере никто Куини не давал. Портнихи считали ее слишком надменной. Она совсем не умела общаться с незнакомыми людьми, не знала, как убедить других в своем мастерстве или показать свои способности. Для модисток она была слишком неизвестной, слишком молодой, слишком неопытной. Даже имя Куини выделяло ее из всяких Джейн, Мэри, Элизабет. Кому нужна Куини, ставящая себя выше обыкновенных людей? Говорили, что она обходит стороной местных парней, значит, будет задирать нос перед клиентами-торговцами.

Единственным выходом был Эзра.

За прошедшие годы Эзра Исколл значительно улучшил свое благосостояние, открыв магазин, но не бросив заниматься прежними делами в более приличном районе. Теперь по утрам он брился почти каждый день. Он жил и верил Молли, когда та говорила, что вот-вот поправится, в следующем месяце, но скорее всего в январе или следующей весной. Он верил, когда она говорила, что когда-нибудь выйдет за него. Оказывается, эта паскуда лгала, и он терял свои деньги. Он совсем не желал возвращаться в трущобы, поэтому сам решил явиться к Куини, чтобы уговорить ее поехать в лондонский банк и снять деньги, а кроме того, выяснить, что ей известно обо всей этой истории.

— Она только сказала, что вообще не была замужем, — ответила Куини за чаем и сандвичами.

Вряд ли стоило предлагать маленькому безобразному Эзре к чаю пирожные. Хотя он и побрился, но волосы, торчащие из носа и ушей, не выдернул. Зато то и дело поправлял черную ленту, которую повязан на рукав в знак траура.

— Ну, тогда все в порядке.

— Нет, совсем не в порядке. Я должна знать, кто мой отец и почему мои родители не поженились.

— Зачем? Это дела не изменит, прошлого все равно не воротишь. Старая Молли забрала свои тайны в могилу, и правильно сделала. Хорошо еще, деньги не смогла унести с собой. Теперь все наше, твое и мое.

Куини совершенно не хотелось сотрудничать с жадным, лупоглазым гномом. Ей совершенно не нравилась и его манера облизывать толстые губы, когда он смотрел на нее, как будто собирается завладеть ее приданым, раз теперь она взрослая и без воинственной защиты Молли.

— Откуда же приходят деньги, если не от семьи моего отца?

Куини рассчитывала получить сведения, которые позволят ей навсегда прекратить их с Эзрой отношения. Если бы она узнала имя благодетеля Молли, то могла бы сама поехать к нему.

Эзра снова облизнул губы. Без умения жестко торговаться ему бы не удалось преуспеть в своем бизнесе.

— Я скажу, если ты поедешь со мной в Лондон. Я знаю, Молли оставила завещание, оно убедит банк передать ее счет тебе. Я получаю свою половину (никакой трети, да еще от девчонки, которую он мог придушить одной рукой, будь он жестоким человеком), а ты получаешь сведения, известные лишь мне.

Конечно, это будут сведения, выгодные Эзре. Разумеется, девчонка никогда не узнает ни о графе Карде, ни о выкупе. Это все равно что подписать себе ордер на арест. Жеманная мисс донесет на него быстрее, чем сможет вымолвить: «Леди Шарлотта Эндикотт». И деньги, полученные вымогательством, тоже пропадут.

Куини поддалась искушению. Она страстно хотела получить сведения, которыми Эзра подманивал ее. Здесь ее ничто больше не удерживает, а в Лондоне она может начать свое дело и не зависеть ни от Эзры, ни от этого банковского счета.

— Хорошо, я подумаю.

— А чего тут думать? Можем прямо завтра отправиться с почтовой каретой в Лондон.

Проводить часы наедине с Эзрой? Ночи в дороге? Одно это убедило Куини подождать.

— У меня здесь слишком много дел, требуется подписать бумаги и не только. Надо выбрать камень для надгробия, встретиться с поверенным, договориться насчет дома. Я сообщу, если поеду. Или пошлю кого-нибудь от миссис Петтигру, — сказала она, назвав имя лондонской подруги Молли.

— Ну смотри, я буду ждать. И привези копию завещания. Не то я вернусь сюда и заберу тебя сам.

Оба понимали, что это угроза и обещание. Куини знала, что не избавится от лупоглазого гнома, пока не уладит дела с банковским счетом. К тому же это единственный способ выяснить свое происхождение.

* * *

Куини с большим трудом убедила адвоката, что продажа дома и переезд в Лондон соответствуют как ее интересам, так и последнему желанию Молли. Во-первых, адвокат считал противоестественным, что женщина будет распоряжаться деньгами. Во-вторых, говорил он, чем моложе женщина, тем менее она способна управлять своими денежными средствами. В-третьих, мисс Деннис непременно требуется мужчина, который бы уберег ее от дурной компании и не дал лишиться обманным путем наследства или подвергнуться участи худшей, чем смерть, на безнравственных улицах столицы. У адвоката есть племянник, красивый парень, имеющий склонность к политике, а с надлежащей женой и финансовой поддержкой он…

В конце концов, она все же получила копию завещания, по которому становилась хозяйкой дома и своего приданого, поскольку была любящей и послушной дочерью. Ни один суд не признал бы, что ей требуется опекун, поэтому адвокат вынужден был согласиться с ее желаниями. Забрав весьма значительное приданое, Куини продала дом вместе с мебелью и оставила половину суммы адвокату, чтобы тот вложил ее во что-нибудь, пока Куини не потребуются деньги для собственного дела.

Адвокат лишь всплеснул руками. Миссис Деннис не для того воспитывала свою дочь как леди, чтобы она занималась торговлей. Уму непостижимо!

Возможно, но он не мог за нее решать. Мягкая, послушная Куини была вполне самостоятельной девушкой и обладала стальной волей. Через месяц она уехала в Лондон. У нее был план и место, откуда его претворять в жизнь, поскольку на самом деле она знала кое-кого в Лондоне, точнее, в Кенсингтоне.

Много-много лет назад Валерия Петтигру, второстепенная актриса, подружилась с костюмершей Молли, но потом она ушла из театра, став любовницей богатого человека, который содержал ее с их общей дочерью. К несчастью, он был женат на матери своего наследника, хотя любил Валерию и дочку. Хеллен (с двумя «л» в честь барона Эллиота) была на несколько лет моложе Куини. Приезжая в Лондон, они с Молли всегда останавливались в тесной комнате дома миссис Петтигру, которая после смерти подруги стала звать Куини в гости.

Куини приняла ее приглашение.

Она ехала в почтовой карете, бледнея, холодея от ужаса, но убеждала себя, что не боится ни скорости, ни пассажиров, по большей части мужчин, ни того, что едет одна, просто ее пугает будущее. Так она говорила, обманывая себя.

Миссис Петтигру обрадовалась гостье, особенно когда та предложила снять маленькую спальню. С тех пор как стареющего барона стали одолевать неудачи, он уже редко приезжал в Лондон, опасаясь, что его хватит удар в объятиях любовницы. Тогда жена и сын убьют его. А те нечастые визиты были вызваны необходимостью встречаться с Эзрой, которому он привозил для продажи алмазные браслеты и рубиновые подвески в обмен на деньги, уголь, одежду, еду.