Приручить чудовище - Элизабет Хойт Страница 5

Даже Джейми воспрянул при мысли о завтраке. Хелен открыла дверь, и они вышли в узкий коридор.

— Думаю, ночью мы пришли отсюда, — сказала Хелен и повернула направо.

Много раз они поворачивали совсем не туда, но все же, в конце концов, оказались перед большой дверью на нижнем этаже замка. Хелен заметила, что Абигайль едва передвигает ноги, когда они добрались до обратной стороны замка и приблизились к кухне.

Абигайль вдруг резко остановилась:

— А вдруг мы встретим его?

— Кого, дорогая? — спросила Хелен, хотя прекрасно знала ответ.

— Сэра Алистэра.

— Абигайль боится сэра Алистэра! — пропел Джейми.

— Я… нет, — с трудом выдавила Абигайль. — То есть не очень. Просто…

— Он посмотрел на тебя, и ты закричала, — сказала Хелен. Она рассматривала закоптившиеся стены, пока раздумывала, что ответить дочери. Абигайль была слишком чувствительна. Малейшая критика могла надолго расстроить ее. — Я знаю, что тебе страшно, милая, но ты должна подумать и о чувствах сэра Алистэра. Ему, может быть, совсем неприятно, когда юные леди кричит при виде его.

— Он, должно быть, ненавидит меня, — прошептала Абигайль.

Сердце Хелен болезненно сжалось. Быть матерью иногда так трудно. Хочется защитить свое дитя от мира и его собственных слабостей и в то же время нужно воспитать в них благородство и честность.

— Я не думаю, что он чувствует что-то столь недостойное, как ненависть, — мягко сказала Хелен. — Но я думаю, тебе стоит извиниться перед ним.

Абигайль ничего не сказала, только кротко кивнула, ее тонкое личико было бледным и печальным.

Хелен вздохнула и пошла в кухню. Завтрак, по ее мнению, вообще заставлял видеть все вещи в лучшем свете.

Но как выяснилось, замок Грейвз мог мало, что предложить им из еды. Кухня, ужасно древняя, была пуста. Оштукатуренные стены и сводчатый потолок когда-то были покрашены в белый цвет, но сейчас стали совсем серыми. Пустынный очаг, нуждавшийся в основательной чистке, занимал почти всю стену. Судя по толстому слою сажи на горшках, пылившихся на полке, здесь давно уже никто не готовил.

Хелен беспомощно огляделась. На одном из столов стояла единственная немытая тарелка, очевидно, оставшаяся от чьей-то трапезы. Конечно, где-то все же должны храниться продукты? Она начала осматривать все полки и шкафчики подряд и вскоре дошла до состояния, близкого к панике. Четверть часа спустя ей удалось собрать скудную добычу: одинокий мешочек муки, немного овсянки, чай, сахар и соль. В кладовой завалялся подсохший кусочек бекона. Хелен смотрела на все найденное, удивляясь, как из этого можно приготовить завтрак, когда до нее дошел весь ужас ситуации.

Здесь нет кухарки.

И правда, сегодня утром она не видела никого из прислуги. Ни мелькнувшей в коридоре горничной, ни лакея. Ни мальчика, чистящего обувь, ни девушки, вытирающей пыль. А есть ли у сэра Алистэра вообще слуги?

— Мама, я хочу, есть, — захныкал Джейми.

Хелен мгновение смотрела на него невидящими глазами, пока перед ней разворачивалась вся картина задуманной ею работы. В ее голове снова кричал тоненький голосок: «Я не могу! Я не могу это сделать!»

Но выбора у нее не было. Она должна это сделать.

Она тяжело вздохнула, заглушила вопящий в ее голове голосок и повернулась.

— Думаю, нам пора уже взяться за работу.

Алистэр взял старый кухонный нож и нацелился на толстое письмо, которое доставили сегодня утром. Его имя было нацарапано крупным, почти неразборчивым почерком, который он сразу узнал. Вейл, вероятно, пишет, чтобы опять выманить его в Лондон, или еще какую-нибудь чепуху в том же роде. Виконт был настойчивым человеком, даже когда явно не получал поощрения.

Алистэр сидел в самой большой башне замка. Четыре высоких окна давали обзор на все окрестности замка и его внутренний двор, а падавший через них свет создавал идеальные условия для работы, три широких стола занимали почти все пространство комнаты. На них вперемешку лежали открытые книги, карты, образчики насекомых, увеличительные стекла, кисти для рисования, прессы для сушки растений, всякие интересные камни, птичьи яйца, древесная кора, его собственные карандашные наброски. У стен между окнами стояли стеклянные коробки и полки, заставленные книгами, журналами, рукописями и картами.

Рядом с дверью был небольшой камин, разожженный, несмотря на теплый день. Леди Грей с годами стала мерзнуть и потому с радостью грела спину возле огня. Она растянулась на маленьком коврике перед очагом, пока Алистэр работал за самым большим столом, который временами превращался в обеденный. Они уже вернулись со своей утренней прогулки. Теперь они не уходили далеко, и Алистэр последние недели старался идти помедленнее, чтобы Леди Грей за ним успевала. Недалек тот час, когда старушка покинет его.

Но он подумает об этом завтра. Алистэр расправил письмо и повернул его к свету. Было еще слишком рано, и неожиданные ночные гости наверняка еще спят. Несмотря на заявление, что она его экономка, миссис Галифакс больше напоминала светскую леди. Возможно, она заключила пари с другой аристократкой, которая подбила ее забраться в логово зверя. Мысль была отвратительной, она наполнила его одновременно стыдом и яростью. Но потом он вспомнил, как она была потрясена его появлением. Казалось, она не играла. В любом случае леди Вейл не того типа женщина, чтобы развлекаться подобным образом.

Алистэр вздохнул и бросил письмо на стол. Ни единого упоминания о планах виконтессы Вейл отправить в замок экономку. Вместо этого в письме были новости о предателе, виновнике трагедии под Спиннер-Фоллз, и смерти Мэтью Хорна — ложный след, который оказался совсем коротким.

Глядя через окно вдаль, он водил пальцем по краю повязки, закрывавшей пустую глазницу. Шесть лет назад в американских колониях 28-й пехотный полк попал в засаду возле местечка Спиннер-Фоллз. Почти никто из полка не ушел от оружия индейцев — союзников французов. Лишь несколько выживших — включая Алистэра — были захвачены и уведены в леса Новой Англии. А потом они попали в индейский лагерь…

Дрожащей рукой он тронул уголок письма. Он даже не состоял в полку. Он не был военным. Переполненному открытиями и описаниями флоры и фауны Новой Англии Алистэру оставалось всего три месяца до возвращения домой, когда случилось несчастье. Три месяца. Если бы он оказался в Квебеке с оставшейся частью британской армии, как планировалось изначально, в его жизни не было бы Спиннер-Фоллз.

Алистэр бережно сложил письмо. Сейчас и Вейл, и еще один из выживших, полковник Сэмюел Хартли, уверены, что полк заманили в ловушку. Что предатель сообщил французам и их союзникам-индейцам день, когда англичане будут проходить через Спиннер-Фоллз. Вейл и Хартли решили, что они смогут найти этого предателя, разоблачить и наказать его. Алистэр легонько постучал письмом по столу. С самого визита Вейла в замок мысль о предателе не оставляла его. Мысль, что этот человек по-прежнему на свободе — по-прежнему жив, — в то время как столько хороших людей погибло, была невыносима.