Нефритовая луна - Вирджиния Браун Страница 5

Вытянувшись на мягком матрасе, Иден попыталась натянуть покрывало повыше, чтобы накрыть плечи. Похоже, что покрывало зацепилось за что-то, и она рванула его еще раз — посильнее. На этот раз покрывало поддалось, и в тот же миг Иден поняла: рядом с ней кто-то лежит — кто-то большой и теплый. И она даже слышала тяжелое дыхание…

Решив, что рядом с ней Стив, Иден повернулась к нему, намереваясь высказать все, что думала. Но тут дыхание у нее перехватило, глаза широко распахнулись, а из горла вырвался отчаянный вопль, полный ужаса. Незваный гость шевельнулся — казалось, он был заинтригован. Помедлив, зверь наклонил свою огромную черную голову и, вытянув вперед массивную лапу, игриво ударил по висевшей над постелью противомоскитной сетке. Иден снова попыталась закричать, но на сей раз ее крик больше походил на жалобный стон.

И тут зверь наконец-то решил подать голос — его раскатистый рык прозвучал так грозно, что у Иден остановилось сердце. А громадная черная кошка пристально уставилась на нее своими золотистыми глазами. К счастью, хищник не делал попыток напасть, и Иден, собравшись с духом, встала с постели и начала осторожно пробираться к выходу из хижины — ведь там, по ее расчетам, находился Стивен, единственный человек, который мог спасти ее.

Однако огромная кошка внезапно поднялась на ноги и с ленивой грацией последовала за женщиной. Иден вскрикнула и в отчаянии рванулась к выходу. И тут же, зацепившись ногой за противомоскитную сетку, рухнула на пол. Но хищник, как ни странно, не тронул ее, и ей в конце концов удалось подняться на ноги и выбежать из хижины. Отбежав подальше от входа, она громко закричала:

— Ружье! Бери ружье!

Стив, лежавший у костра на покрывалах, чуть приподнялся и проворчал:

— Черт бы тебя побрал… Ты всегда так орешь по утрам? Я, между прочим, хотел еще немного поспать.

Иден шагнула к Стиву — она ждала, что в спину ей вот-вот вцепятся острые когти и клыки, и трясущейся рукой указала в сторону хижины.

— Пантера!.. Ружье!.. Стреляй!..

Стив поморщился и пробормотал:

— Нет-нет, не следует стрелять в друзей.

Иден замерла на несколько мгновений. Наконец, собравшись с духом, обернулась и увидела, что огромная черная кошка сидит в дверном проеме и зевает. Затем хищница подняла лапу и принялась не спеша умываться — как будто была не дикой пантерой, а домашней кошечкой.

— О Боже, — пробормотала Иден. Внезапно она вновь зацепилась за противомоскитную сетку, от которой так и не сумела окончательно избавиться, и снова упала.

Стивен взглянул на нее некоторым удивлением и спросил:

— И часто это с тобой происходит?

Иден поднялась на ноги и проворчала:

— Ты о чем?

— Часто ли падаешь?

— Да, часто. Постоянно, как приехала на Юкатан.

— Замечательно, — проговорил Стивен с усмешкой. Он поднялся на ноги с легкостью и грацией гигантской кошки, сейчас, к счастью, мирно сидевшей позади нее. Почесав обнаженную грудь, Стивен сказал: — Что ж, теперь, когда перебудила всех зверей, ты, наверное, не прочь позавтракать?

Иден постаралась ответить с такой же беспечностью:

— Да, это было бы очень кстати.

— Тогда отнеси на место эту сетку и помоги мне. Если хочешь яичницы с беконом, будь готова к тому, что самой придется готовить.

— А как же… это? — Иден указала пальцем на огромную кошку, все еще сидевшую в дверях хижины.

Зверь же, словно почувствовав, что заговорили о нем, тут же перестал умываться и уставился прямо на молодую женщину.

— Его зовут Балам, и ему очень не нравится, когда про него говорят «это». Он считает себя дамским угодником и немало времени проводит среди женской популяции ягуаров.

— Ягуаров? Но он ведь совсем черный. Я думала, что ягуары такие же пятнистые, как леопарды.

— Некоторые — да. А он — нет. — Стивен щелкнул пальцами, и Балам тотчас же прыгнул ему навстречу.

Обхватив человека передними лапами, зверь повалил его на землю, и какое-то время оба катались по траве. Иден смотрела на эту странную парочку со смесью ужаса и восхищения. Огромный черный ягуар мог бы с легкостью убить Стива, однако было очевидно, что все это — просто игра.

Когда же Стив наконец-то поднялся на ноги, Иден увидела на его груди и на спине глубокие царапины.

— У тебя кровь, — сказала она. Он поморщился и кивнул:

— Да, верно. Но ничего страшного, смажу несколько раз особым снадобьем, и все заживет. А вот чинить одежду, — он взглянул на свои шорты, — гораздо сложнее.

— Интересная точка зрения, — пробормотала Иден. Подобрав с земли сетку, она направилась к хижине, краешком глаза все же наблюдая за ягуаром. У входа вдруг остановилась и сказала: — Я только умоюсь, а потом начну готовить завтрак. Ты не возражаешь?

Он внимательно посмотрел на нее. При свете дня его золотистые глаза, окаймленные длинными черными ресницами, казались чуть светлее, чем ночью, при свете костра. Едва улыбнувшись, он произнес:

— Знаешь, я пошутил насчет завтрака. Если ты голодна, вокруг полно фруктов. Может, у меня даже где-то завалялись маисовые лепешки. Возможно, найдутся бобы. Видишь ли, если я готовлю, то не утром. И я готовлю совсем не такую пищу, к которой ты привыкла. Так что тебе не повезло. Но если ты действительно собираешься готовить, то я не стану возражать.

В душе Иден зародилась надежда, что этот человек, возможно, оставит ее у себя не только на одну ночь. Но по опыту она знала: если попытаешься заставить мужчину делать то, чего он не хочет, попытки твои непременно закончатся крахом. Поэтому оставался лишь один-единственный выход: следовало заставить его подумать, что это его собственная идея.

Иден попыталась улыбнуться.

— Что ж, вот и хорошо. Если ты не против, я бы с удовольствием попробовала что-нибудь приготовить.

Он пожал плечами.

— Нет, я не против. Делай что хочешь. Только постарайся не спалить мой лагерь.

Приглашением остаться это, конечно, назвать нельзя. Но с другой стороны, он и не сказал ей, чтобы она немедленно убиралась из лагеря. Иден твердо решила, что будет оттягивать свой вынужденный уход. От мысли о том, что опять придется бродить по сельве, ей стало не по себе. Снова улыбнувшись Стиву, она проговорила:

— Нет-нет, я вовсе не собиралась сжигать лагерь. Поглаживая Балама по шелковистой шерсти, Стивен с интересом наблюдал за молодой женщиной. Она отнесла сетку в хижину и теперь, присев на корточки, вооружилась ножом и принялась резать фрукты. И почему-то ему вдруг пришло в голову, что эта странная женщина выглядела сейчас, с ножом в руке, совершенно естественно.

Нет-нет, какие нелепые фантазии! Она так же чужда в этом мире, как птица кетцаль — в Нью-Йорке. Более того, птичка кетцаль, наверное, с большей легкостью прижилась бы среди каменных и кирпичных зданий Нью-Йорка, чем эта женщина — в джунглях Юкатана. Иден казалась такой… утонченной. Да, именно в этом все дело. Грациозная, хрупкая и утонченная… Конечно же, такой женщине не место на Юкатане.