Священные кошки Нила - Кэтрин О'Нил Страница 5

Поиски сокровищ Клеопатры начались давно, еще до рождения Дианы, во время первой экспедиции ее отца и Нивена Резерфорда в Египет. Молодые археологи были одержимы мыслью о том, что перед тем, как совершить самоубийство, великая царица Египта Клеопатра и ее любовник, римский полководец Марк Антоний, должны были спрятать где-нибудь свое золото и драгоценности, – ведь их не обнаружили после того, как дворец Клеопатры был взят войсками Октавиана сразу же после их смерти.

Тридцатый год до нашей эры, боже, как же давно это было!

После того как Стаффорд и Нивен объявили о цели своих поисков, весь мир пришел в волнение.

Никого не могла оставить равнодушным история самых богатых и блистательных любовников древности. История романтическая и трагическая, высокая и вечная. Клад, который намеревались искать Стаффорд и Нивен, газетчики немедленно окрестили «Любовным сокровищем».

Затем была найдена знаменитая Александрийская коллекция, но ученые так и не смогли с уверенностью доказать, что эти вещи и драгоценности на самом деле принадлежали Клеопатре. Тогда, как это обычно случается, в прессе начался откат, и в адрес Стаффорда Санберна посыпались ядовитые стрелы. Спустя еще три месяца всемогущее Королевское Географическое общество отказалось финансировать дальнейшие экспедиции Стаффорда, и он остался безо всякой поддержки. Над ним еще некоторое время поиздевались газеты – начиная с солидной «Лондон таймс» и заканчивая бульварным «Панч», а затем о сокровищах Клеопатры начали понемногу забывать. В мире забывают обо всем, что на поверку оказывается лишь фантазией.

Однако сам Стаффорд не успокоился. Он начал копить деньги на новую экспедицию в Египет, откладывая их буквально по шиллингу. Его не оставляло ощущение, что разгадка близка, что еще немного – и ему удастся пробиться сквозь плотную завесу тайны, окружающей сокровища Клеопатры. Диана помогала отцу как только могла. Она сутками просиживала в Британском музее над египетскими иероглифами, таблицами и каталогами. Недаром она считалась одним из лучших во всей Британии знатоков древнеегипетского языка. Правда, получала Диана за свой труд немного, едва ли не в половину меньше, чем переводчики-мужчины, но все свои деньги она вкладывала в экспедицию отца. Она мечтала о том дне, когда Стаффорд заставит замолчать болтунов и скептиков. О том дне, когда он смоет позорное пятно, лежащее на его имени после предательства Джека.

Но все кончилось быстро, неожиданно и печально. Бедный Стаффорд умер от лихорадки в какой-то безвестной египетской деревушке, вдали от родного дома, в полном одиночестве. Теперь Диана корила себя за то, что ее не было рядом с отцом в его последние минуты. Очевидно, нужно было проявить больше настойчивости. Она просилась в эту экспедицию, а отец отказался взять ее с собой. Если бы Диана сумела переубедить его, может быть, все сложилось бы иначе, и Стаффорд остался бы жив и здоров. Впрочем, что теперь говорить об этом!

После смерти отца выяснилось, что перед поездкой в Египет он оставил на имя Дианы страховку на крупную сумму. Может быть, он предчувствовал, что это будет последнее его путешествие? Иногда Диане казалось, что это так. Она получила тридцать тысяч фунтов, но они совсем не радовали ее. Эти деньги пахли кровью и смертью. Диана до сих пор не решила, что ей делать с такой суммой. Ничего путного не приходило ей в голову. Потеряв то, что составляло смысл ее жизни, Диана внутренне обмякла, словно боксер, пропустивший сильный удар от противника. Со смертью отца она потеряла надежную опору, которая не давала ей упасть.

Деньги, полученные по страховке, принесли Диане удовлетворение только в одном: она была теперь независима от своей матери. Впрочем, и эта независимость не доставила Диане особой радости. Деньги!.. Она с радостью отдача бы их все, до последнего пенса, только бы вернуть отца. Но, увы, есть вещи, которые нельзя купить ни за какие деньги.

А потом пришло это загадочное послание...

Диана осмотрелась по сторонам. Фигуры людей казались слегка размытыми в легком тумане, окутавшем причал. Несколько семей, пришедших встречать своих сыновей, возвращающихся из гарнизона в Суэце, и офицеры в красных накидках, которые, напротив, отбывали к месту своей службы, держались вместе и громко обсуждали последние события в Судане.

Диана перевела взгляд на детей, играющих возле штабеля досок, и с болью подумала о своем собственном детстве. Так свободно, как эти дети, она не играла ни с кем и никогда. В школе она всегда чувствовала себя чужой. Возможно, причиной тому были ее летние поездки с отцом в его экспедиции. О них знали ее одноклассники и, очевидно, завидовали ей. Кто-то, может быть, даже ненавидел Диану за это. Во всяком случае, ее сторонились. Она и внешностью своей выделялась среди сверстников: высокая, темноволосая, с матовым белым лицом, на котором ярко светились карие, слегка раскосые глаза.

Одиночество среди школьной толпы не осталось без последствий: Диана росла подозрительной и осторожной, молчаливой и замкнутой. Таким же был и Джек. Диана поняла это сразу же, как только они впервые встретились с ним. Они быстро стали лучшими друзьями, несмотря на разницу в возрасте. Больше всего Диана ценила в их отношениях то, что ей ничего не нужно было объяснять Джеку: он все прекрасно понимал и чувствовал без слов. Зачастую они оба подолгу молчали, но при этом их общение не прерывалось ни на миг.

Диана недовольно тряхнула головой. Она давно уже приказала себе не вспоминать о Джеке. Любое воспоминание о нем причиняло Диане боль. Одно только имя – Джек – сразу же выстраивало в памяти Дианы печальную цепочку: судебное разбирательство – лишение Джека титула – приговор – тюремное заключение – друзья, отвернувшиеся от них и не желающие больше слышать о семье Санберн, – бесконечные ядовитые статьи в газетах... Впрочем, еще тяжелее для Дианы было сознавать то, что Джек оказался предателем. Этого она не могла ни понять, ни объяснить.

Тем временем толпа, окружавшая Диану, пришла в движение. Низко, печально пропел пароходный гудок, и Диана, присмотревшись внимательнее, увидела в тумане, покрывавшем Темзу, смутный, приближающийся по волнам силуэт. Она внутренне подобралась и оставила все посторонние мысли, сосредоточив внимание на прибывающем судне.

Казалось, прошла целая вечность, покуда пароход не пришвартовался. Наконец спустили сходни. Затем портовые докеры бесконечно долго, как показалось Диане, разгружали багаж, и только после этого на трапе появились первые пассажиры. На причале закружились водовороты радостных встреч. Дети прыгали на руки вернувшимся отцам. Жены радостно обнимали мужей. Диана вспомнила счастливые невозвратимые времена, когда она сама также обнимала вернувшегося из очередной экспедиции отца. Увы, больше она не обнимет его никогда.

Диана стояла, разглядывая спускавшихся по трапу пассажиров, и не переставала гадать о том, кого же она, собственно, встречает и как должен выглядеть таинственный автор телеграммы, которую она продолжала сжимать в руке.

Потянулись с причала последние семейные группки, закончилась суета. Пространство вокруг Дианы стремительно расширялось, становясь пустым и гулким. Еще немного – и пирс опустел. Тогда Диана вздохнула – то ли огорченно, то ли, напротив, с облегчением, – с хрустом скомкала в руке телеграмму. Все-таки это был розыгрыш!