Прощальный поцелуй Роксоланы. «Не надо рая!» - Наталья Павлищева Страница 5

Что-то во всем этом казалось подозрительным Роксолане, но как она могла возразить?

– Как много слуг у принцессы? Кстати, почему она принцесса, если мать всего лишь дворянка, а отец ее не признает?

– Для… для нее добились этого. Нужно же как-то выходить замуж.

– За Повелителя? – усмехнулась Роксолана.

– Нет, что вы! Она только поживет здесь, а потом обратно в Европу. Принц Филипп, наследник короля Карла, благоволит сестре, он обещал помочь, добиться от отца согласия на ее возвращение.

– Хорошо, это не наше дело. Так как много слуг у принцессы или она просто одинокая красивая девушка?

– Немало, из Неаполя сообщили, что ее двор составляет полтора десятка человек, не считая охраны.

– Полтора десятка женщин или мужчин?

– Не знаю…

– Как вы представляете размещение мужчин в гареме или вообще в Топкапы? Может, принцессе выделить загородный особняк?

– Не знаю…

– Хорошо, я спрошу у Повелителя. Если вашей племяннице нужно всего лишь укрытие, то проще поселить ее в Летнем Дворце по ту сторону Босфора.

– Нет-нет, только Стамбул! Она ведь привыкла к европейской жизни, здесь хотя бы с послами видеться будет, а там мало ли что…

– Вы обещали ей негу падишахского гарема? – рассмеялась своим знаменитым серебряным смехом Роксолана. – А как же сам Повелитель, ему понравится смотреть на европейскую вольницу?

– Повелитель согласен на пребывание Каролины в гареме. Он всегда чувствовал какую-то связь с императором Карлом, потому принять дочь императора, даже незаконнорожденную, тоже честь.

– Велика честь – принять у себя нагулянную девицу, которую отец не признает своей! – фыркнула себе под нос Роксолана.

Гульфем нахмурилась, видно что-то уловив:

– Что вы сказали?

– Конечно, честь! Особенно если это ваша племянница. Когда прибудет эта Каролина Бломберг?

– Как вы ее назвали?

– Каролиной Бломберг, вы же сказали, что ее мать Барбара Бломберг, а Карл Габсбург своей не признал, следовательно, фамилия должна быть Бломберг.

– Ну да, наверное… Через неделю…

Роксолана кивнула:

– Я распоряжусь о подготовке ваших новых покоев и о расширении покоев для вашей племянницы. Только вам придется предупредить ее, что пребывание мужчин на территории гарема невозможно ни в каком виде. Если желает оставить своих слуг, то должна жить вне Топкапы.

– Она знает.

– Простите, мне нужно спешить, дела.

Роксолана шагала по дорожке от кешка к своим покоям и ломала голову. Что-то во всем этом не так… Только что?

Ну, если не считать самой невесть откуда свалившейся принцессы, все остальное не менее странно.

Как она узнала, что двоюродная тетка в гареме султана, причем отставная наложница? Из гарема такие вести по миру не разносятся, никто не знает имен наложниц и даже кадин Повелителей, а уж об их переписке не могло идти и речи. Откуда у немецкой девушки, соблазненной императором Карлом, или даже ее дочери сведения о том, что Гульфем в гареме Повелителя, и вообще о том, что она жива?

Почему бы этой красавице не дождаться прихода к власти ее царственного братца Филиппа, если Гульфем утверждает, что тот ей благоволит? Зачем отправляться в гарем к султану? Это вообще впервые – чтобы кто-то из европейских принцесс добровольно просился в гарем к Османскому падишаху.

Когда-то женщина, выдававшая себя за сестру шаха Тахмаспа, пыталась попросту отравить Сулеймана. Но сейчас в этом нет никакого смысла, Османская империя достаточно сильна, чтобы ее не пугали выпады европейских монархов, тем более в Европе у самих не все в порядке, там идет жесточайшая борьба за власть.

В любом случае нужно поговорить с Сулейманом, Роксолане очень не понравилось то, что решение о переезде в гарем Гульфем и теперь вот об этой Каролине султан принял сам, даже не поставив ее в известность, в конце концов, она управляет гаремом…

Сулейман на вопрос о предстоящем визите принцессы поморщился:

– Не думал, что тебе понравится пребывание принцессы в гареме, потому и говорить не стал. Я найду ей какой-нибудь из загородных домов.

– Я не против ее пребывания в гареме, боюсь только, что принцессе привычно мужское общество, а это… – она развела руками, словно сокрушаясь, – в гареме невозможно. Но если вы позволите…

Зачем сказала это, не знала и сама. Роксолана поняла, что отпускать принцессу жить где-то отдельно нельзя, это чревато большими неприятностями, а потому быстро добавила:

– Повелитель, мы научим принцессу правильно носить яшмак. К тому же, если она красива и хочет замуж, почему бы ей не стать наложницей наследника престола?

Сказала раньше, чем успела это придумать, но идея понравилась. Сулейману, который явно мучился из-за неосмотрительного согласия принять во дворце опальную принцессу. Он усмехнулся:

– Не думаю, что Нурбану будет рада такому соседству, но почему бы нет?

– Если не Селим, то Баязид. Но принцессу лучше поселить в гареме, к ней нужно приглядеться. А своих мужчин оставит снаружи. Я надеюсь, что она скромна.

– Я рад, что ты отнеслась к этому разумно, Хуррем. – Было заметно, что у султана камень свалился с души.

– Хотите посмотреть, как выглядит дочь вашего давнего соперника? Или вообще породниться с ним против его воли? Это заманчиво – отец дочь не признал, а она станет наложницей шехзаде. Тогда лучше Баязид.

– Мы подумаем. Подготовь комнаты.

– Как скажете, Повелитель.

И снова Роксолана размышляла, забросив остальные дела.

Ей совершенно не нужна ни законная, ни незаконная дочь императора Карла, а что касается собственных сыновей и возможности женитьбы кого-то из них на принцессе, и того меньше. У старшего принца Селима, наследника престола, наложница Нурбану из знатнейшего венецианского рода Баффо, которую Роксолана когда-то подобрала сама. Нет, не сватов в Венецию засылала – юную красотку привезли пираты, девчонка оказалась с норовом, она исцарапала не одну физиономию, прежде чем предстала перед Роксоланой. Султанша обучила и воспитала красотку на свою голову. Конечно, при жизни Сулеймана Нурбану против свекрови не пикнет, но вот когда Селим станет султаном, голову поднимет…

У младшего из оставшихся в живых сыновей Сулеймана принца Баязида любимая наложница Амани куда спокойней и тише, та голову склонит и против дочери Карла слова не скажет. Но стоит ли давать Баязиду, и без того рвущемуся к власти, такую наложницу? Если эта Каролина окажется столь же амбициозной, как Нурбану, то беды не миновать: подстрекаемые наложницами, братья столкнутся так, что во все стороны посыплются искры. И это будут искры войны.

Роксолане вдруг стало смешно: она делит шкуру неубитого медведя. Девушка еще не приехала, а султанша уже прикидывает, за кого из сыновей ее лучше выдать. Может, она страшна настолько, что ни один не пожелает такую? Говорят, император Карл не из красавцев. Да и вообще, европейские монархи не самые красивые люди на земле, они женятся на своих родственницах, вместо того чтобы вливать новую кровь, как это испокон века делают Османы, считающие, что престол сыну даст отец, а красоту и здоровье – мать. Для этого она сама должна быть красивой и здоровой, независимо от происхождения.