Мой нежный завоеватель - Джудит Френч Страница 5

Какое-то мгновение на лице Волка читалось недоумение, но затем он быстро метнулся в сторону старой части дворца — оттуда темные проходы вели в горные пещеры.

Стараясь скрыть сковывающий ее тело ужас, Роксана кивнула Кайану. Он не повторил ее приказ, и она сама дала знак солдатам.

— Я — ваш командир. Бросьте на пол оружие. Если вы вступите в бой, — она посмотрела на испуганных женщин, — все они умрут вместе с вами.

— Делайте то, что она говорит, — произнес, наконец Кайан.

Роксана кивнула.

— Те, кто хочет последовать за Волком в подземелья, может сейчас отправиться туда, и это не будет считаться бесчестьем.

Никто из мужчин не сдвинулся с места, даже юный Сеид, испуганные глаза которого стали большими, как обеденные тарелки. Один за другим воины положили на пол свои тугие луки, сделанные из рогов. Роксана подошла к двери и открыла ее.

Внутрь вошли человек сорок греческих воинов в тяжелых доспехах, вооруженные короткими мечами и дротиками. Какое-то мгновение, растянувшееся на целую вечность, женщины, дети и солдаты молча смотрели друг на друга. Единственным звуком, раздававшимся в помещении, было сопение одного из младенцев. Высокомерно державшийся командир, явно высокого чина, вышел вперед. Был ли это Александр? Роксана так не думала. Волосы грека были светло-каштановыми, а вовсе не цвета соломы. Он был выше среднего роста, с надменным выражением лица. — Кто из вас, шлюхи, дочь Оксиарта? — спросил он на ломаном персидском языке.

Кайан бросился вперед, но два македонца преградили ему дорогу, приставив клинки к горлу. Митра вскрикнула, а Роксана, гордо вскинув подбородок, обратилась к предводителю греков.

— Я — принцесса Роксана. А кто ты такой? Для меня совершенно очевидно, что ты учился манерам где-нибудь в сточной канаве.

— Придержи язык, ты, сука, пока не лишилась его! — крикнул ей один из солдат.

— Как бесстрашны вы, греки, перед беззащитными женщинами! — сказала Роксана. — Дайте мне меч, и мы поговорим на равных.

Командир прищурил глаза.

— Я — Гефестион. Следуй за мной. И не вздумай применить один из своих персидских трюков, иначе мои люди используют Оксиарта в качестве мишени для стрельбы.

— Нет! — Кайан освободился от своих стражей, но один из греков ударил его по голове рукоятью меча.

Кайан качнулся вперед и рухнул на пол. Прежде чем Гефестион подтолкнул Роксану к двери, она успела увидеть, что с волос Кайана стекают капли крови.

— Где мой отец?

— Молчи! — рявкнул Гефестион.

Роксана посмотрела на Сорайю.

— Присмотри за Кайаном, если сможешь, — крикнула она на согдианском языке, — пока я не поговорю с этим македонским пастухом.

Она последовала за Гефестионом во внутренний двор, игнорируя солдат, шедших за ней следом. Группы вооруженных греков сновали уже повсюду, они открывали хранилища и опустошали их.

— Если Оксиарт рассчитывает, используя тебя, добиться благосклонности Александра, то он будет разочарован, — заявил Гефестион. — Хотя ты вовсе не приземистая темнокожая дикарка, как утверждал Александр, поспорив со мной на два золотых дарика, он отдаст тебя мне, если я его попрошу. Что ты на это скажешь, девка?

Она отстранилась от него.

— Выпроси меня у своего хозяина, ты, македонская свинья, и я кастрирую тебя, как только ты заснешь.

Гефестион выругался, но Роксана не обратила на это никакого внимания. Она увидела отца. Рядом с ним стоял светловолосый мужчина. Она протиснулась сквозь толпу и бросилась к ногам Оксиарта.

— Как ты, государь?

Незнакомец повернулся и улыбнулся ей; в этот момент его лицо осветил единственный луч солнца, пробившийся сквозь густую пелену облаков. Он сжал ее руку железной хваткой и помог встать.

— Госпожа Роксана, я полагаю?

К ее удивлению, глаза грека оказались почти на одном уровне с ее глазами. Он был выше ее всего на три пальца. Золотистые локоны, обрамлявшие его лицо, были влажными и казались мягкими, как у девушки. Роксана резко вдохнула, ошеломленная безупречными чертами его лица, которые больше подобали богу, чем человеку. У него был высокий лоб, квадратный подбородок, прямой нос и большие умные глаза поразительного серо-голубого цвета, напоминающие влажные опалы. Она отвела взгляд и уставилась на пыльные сандалии на его крепких ногах.

Хотя Александр не был высоким, он был мужчиной крепкого телосложения, настоящим воителем, а его мускулистое тело было испещрено шрамами многих сражений. Его обнаженная грудь была безволосой, плечи — широкими, живот — плоским, а талия — тонкой. Бедра были обернуты львиной шкурой, а на голове красовался убор из скальпа льва с зубами и гривой. Больше на нем ничего не было, не считая тяжелого перстня на левой руке.

— Не бойся, — сказал он.

Она снова поймала его взгляд и прочитала в его глазах восхищение. Такое дружеское отношение вызвало у нее болезненное ощущение.

— Я — принцесса Роксана. Почему я должна бояться варвара, подобного тебе? — Взгляд отца призывал к благоразумию, но ее запас терпения уже иссяк. — А ты, мой господин, — продолжила она на греческом, — очевидно, не кто иной, как царь Македонии Александр.

Он рассмеялся.

— Мы в восторге от того, что ты, госпожа, так хорошо владеешь нашим языком. Я приятно удивлен.

Не отпуская ее руку, он развернулся и повел ее через двор, мимо палат и коридоров, в великолепный зал приемов. Ее отец, Гефестион и человек десять военачальников поспешили следом за ними.

Александр остановился возле мраморной скамьи и жестом предложил ей присесть.

— Твой народ надолго задержал меня здесь, — сказал он. — Таких прекрасных воинов не сыскать во всей Персии. Но… — Он перешел с греческого на бактрийский, подбирая слова для тонкой похвалы. — Твоя красота известна всем, о ней уже слагают легенды. Говорят, что ясная звездочка Роксана — прекраснейшая из женщин всего мира.

— Отец учил меня остерегаться греков. Те, кто приходят с мечом в руке и с медом на устах, вдвойне опасны. Странно, государь, что ты так быстро изменил свое мнение. Разве не бился ты об заклад с Гефестионом, что я похожа на ослицу?

Александр снова засмеялся, затем встал и скрестил на груди жилистые руки.

— Мне нравится твое остроумие и нравишься ты сама, маленькая звездочка. — Да, это именно так. Я восхищен твоими медно-золотистыми волосами… почти цвета пламени. Это совершенно необычно для персиянки.

— Я вовсе не персиянка.

— Александр! — вмешался Гефестион. — Не стоит…

— А почему бы и нет? — Александр величественно взмахнул рукой, указывая на своих товарищей. — Разве все вы не твердили мне месяцами, что для меня наступило время подумать о наследнике империи?

— От македонской женщины знатного рода, — вставил Гефестион.