Негодяй в моих мечтах - Селеста Брэдли Страница 5

Когда он наконец ступил на землю Англии, по которой не ходил больше двух лет — а может, трех? — земля у него под ногами заколебалась.

«Меня качает».

Понадобится несколько дней, чтобы вернуть сухопутную походку. Он уныло подумал, что нужно будет снова приспособиться к ходьбе по суше, по земле Англии.

Если бы можно было велеть ногам развернуться и пойти обратно на корабль! Джек не возвращался сюда, потому что не имел такого желания. Только загадочные строчки в письме старого друга Эйдана де Куинси, графа Бланкеншипа, побудили Джека спуститься с корабля на берег. Письмо поджидало Джека прямо здесь, в Восточно-Индийских доках Лондона. Оно было прикреплено к доске объявлений в конторе начальника доков и находилось в ужасающем состоянии. Начальник передал его Джеку, смущенно пожав плечами. Оно было так смято и заляпано морской водой, что чернила расплылись по бумаге, и разобрать буквы было почти невозможно. Если бы Джек не узнал оттиск на восковой печати, он бы вообще не догадался, от кого оно. Письмо выглядело так, словно бродило за ним по свету. Но наконец оно нашло его на родной земле.

Когда он развернул заскорузлый листок, на нем можно было прочесть лишь несколько поразительных слов:

«возвращайся сразу» и «твоя [дальше неразборчиво] ждет тебя здесь». И затем уж вовсе тревожное «ты не можешь вечно бегать от нее».

От нее?

Не мог Эйдан иметь в виду «ее». Только не Амариллис, до сих пор заставлявшую Джека бодрствовать ночи напролет и одиноко стоять на палубе под звездами, до которых, казалось, можно дотронуться рукой. Только не Амариллис, чьи нежные вздохи и сладостный шепот до сих пор звучали у него в ушах и заставляли оставаться безразличным к призывным намекам других женщин.

Нет, невозможно, чтобы Эйдан имел в виду ее. Джек никогда никому не рассказывал о том, что почти четыре года назад произошло в гостях у Кларков, и не сомневался — семейство Кларков тоже нигде об этом не упоминало.

И все же даже слабая надежда оторвала Джека от отупляющей рутины и заставила ступить на холодные и недоброжелательные берега Англии.

Проклятой жестокосердной Англии.

Джек спустился на пристань сквозь клочья утреннего тумана. Нет, он отказывался воображать в тумане ее облик. Эти мерцающие завитки утренней дымки вовсе не напоминали ему сладостные изгибы ее тела в лунном сиянии, а цвет накаляющегося неба не заставлял вновь представлять безоблачную синеву ее очей.

Время шло, и он тоже шел и шел, и утренний бриз не заставлял его вспоминать почти черный шелк ее волос, скользивших по его телу, когда она осыпала его легкими поцелуями.

Нет, не станет он думать о ней.

В конце концов, он не думал о ней уже много лет.

Дверь в «Браунс» стояла нараспашку, позволяя утреннему солнцу слегка заглянуть в темный прямоугольный сумрак дома. Джек медленно моргнул, чувствуя себя как никогда усталым. Усталым, и каким-то отупевшим, и чертовски замерзшим… что ж, вот он и дома.

Клуб «Браунс» он мог назвать домом. Кто-то из его предков был в числе основателей этого заведения, и хотя нынешнее членство тяготело к седовласым джентльменам, носившим трости не ради моды, а для реальной поддержки, Джек привел сюда своих друзей, чтобы все они смогли наслаждаться тихой обстановкой и отличной кухней и обслуживанием.

А вот поместье Стрикленд было местом пугающим, его следовало избегать. Оно было большим и роскошным, и в нем жил человек, с которым Джеку было невыносимо видеться. Старый маркиз был прекрасным, добрым, и справедливым хозяином для своих людей.

Зато Джек считался там негодяем.

Так что те краткие промежутки времени, которые он проводил в Англии, домом ему служил «Браунс».

Эйдан и сэр Колин Ламберт плечом к плечу прошагали с Джеком всю юность и не бросили его потом, хотя в последнее время он отдалился от них.

Наемный экипаж удалился в топоте копыт и скрипе колес, оставив Джека перед клубом.

«Давай. Входи, узнай смысл того письма. Кораблю велено дожидаться тебя. Как только узнаешь, что тебя здесь ждет, ты сможешь просто повернуться и снова уехать».

Ноги были словно налиты свинцом. Как в плохом сне. Джек поднялся по ступеням и вошел в дверь.

В холле, почти у входной двери «Браунса», стояла группа людей, Джек помедлил на пороге, судорожно стискивая ручку саквояжа. Люди были незнакомыми, а незнакомцы имели раздражающую склонность заговаривать с ним, задавать вопросы, принуждали отыскивать в полных призраков закоулках мозга разумные ответы. Даже простое «Как поживаете?» становилось невыносимым испытанием, потому что у Джека не было ни воли, ни умения лгать, а правда заставит их только попятиться от него, поскорее отыскать предлог и покинуть комнату.

Груда багажа у двери свидетельствовала, что кто-то приехал. Или уезжает.

«Какое совпадение. Я тоже. Приезжаю и уезжаю как можно скорее».

И тут Джек увидел высокого широкоплечего мужчину, темноволосого, с голубыми глазами. Эйдан! Затем Джек заметил рядом с ним более светлую голову Колина. И услышал его поддразнивающий голос.

Две женщины, одна темноволосая, другая огненно-рыжая, стояли рядом с друзьями Джека. Какой-то дальний уголок его мозга отметил, что обе они очень и очень хорошенькие. Затем до него медленно-медленно дошла правда.

Женщины. В клубе для достопочтенных джентльменов! Более того, женщины, явно связанные с Эйданом и Колином. Или это так, или кто-то сейчас даст Колину хорошую пощечину, потому что рука его интимно лежала на бедре огненно-рыжей женщины, пониже спины. А красивая брюнетка с обожанием устремила томный взгляд больших карих глаз на Эйдана.

Ну и ну, как все изменилось. Отъедь на несколько месяцев…

Точнее, лет.

Пусть так. Отъедь на несколько лет, и, мир перевернется вверх тормашками.

В этот момент обе пары отодвинулись и Джек увидел ее.

Нетерпеливо подпрыгивая на цыпочках, перебирая маленькими ножками в аккуратных сапожках, закинув голову так, что ее крохотная треуголка чуть не слетала с темных кудряшек, сверкая синими, полными возбуждения глазами, перед ним предстала прелестная девчушка лет трех. Одета она была, как это ни странно, в костюм пирата. Весьма достоверный, вплоть до крохотного деревянного меча, заткнутого за пояс ее полосатых шаровар.

Она поразила Джека как удар настоящего меча. Прямо в грудь.

Оо! Она!

Хотя Джек не шевельнулся и не издал ни звука, четверо взрослых наконец обратили на него внимание. Темноволосая женщина сделала шаг вперед и начала что-то говорить, что-то насчет ребенка. Но ее слова в мозгу Джека преобразовались просто в невнятный шум. Он знал эти глаза!..

Он поднял руку, и все замерли. «Я знаю, кто это». Он выронил свой саквояж, пересек холл и опустился перед маленькой девочкой на одно колено.

— Ты выглядишь в точности, как твоя мать, — мягко произнес он.