Любовь леди Эвелин - Тина Габриэлл Страница 5

— Ай!

— Тихо, леди Эвелин. — Рана снова начала кровоточить. Эвелин сжала руку Джека, в то время как доктор промывал ее и накладывал повязку.

— Стало еще больнее, — пожаловалась она.

Доктор Мейсон передал ее отцу небольшой пузырек.

— Если боль не прекратится, дайте ей немного настойки опия. Если ночью начнется жар, немедленно пришлите за мной. — Он захлопнул свою черную сумку. — Вернусь завтра днем, чтобы вас проведать.

Эвелин подняла руку.

— Подождите! Мистер Хардинг тоже пострадал.

Доктор сузил глаза.

— Мистер Хардинг?

— Ерунда. Небольшая шишка на виске.

Доктор поставил сумку на место и нахмурил густые коричневые брови.

— Тем не менее, сэр, я должен вас осмотреть.

Джеку пришлось сидеть тихо, пока доктор не ощупал его ушиб и не убедился, что все в порядке.

— Возможно, на ночь вам лучше выпить немного виски, чтобы не было боли. А теперь я пойду, потому что у констебля Бриджеса наверняка есть вопросы.

Молодой констебль, ожидавший ухода врача, встал и откашлялся. Ему было немногим больше двадцати, и вид у него был очень важный, как у всех новичков. Никогда прежде Джек не видел очков с такими толстыми стеклами, как у Бриджеса.

— Я обследовал первый этаж. Окна не разбиты. Похоже, мистер Хардинг прав насчет того, что нападавший протиснулся в дом мимо Ходжеса. — Бриджес поправил очки. — Я также произвел осмотр дома, лорд Линдейл, и в других комнатах, кроме библиотеки, беспорядка нет. Похоже, преступнику помешало прибытие леди Эвелин и мистера Хардинга.

— Значит, вы считаете, что это всего лишь простая кража? — спросил лорд Линдейл.

— Да. За последние несколько месяцев по соседству произошли еще две такие кражи со взломом. Но будьте уверены, лорд Линдейл, я посоветую начальству удвоить количество полицейских на Пиккадилли.

Констебль Бриджес надел фуражку.

— Сообщу вам, если появится что-то новое.

Линдейл кивнул, и Бриджес удалился, оставив Джека наедине с Эвелин и ее отцом.

— Не могу согласиться, что это был обычный вор, — произнес Джек.

— Почему? — удивилась Эвелин.

— Бриджес новичок. Я не раз сталкивался с этим в суде: новоиспеченные констебли слишком скоры на выводы. У них нет той интуиции, что появляется у более опытных коллег.

— Но Бриджес сказал, были и другие кражи, — заметила Эвелин.

— Возможно, но не здесь. Я уже давно занимаюсь уголовными делами. За годы мне удалось кое-чему научиться у детективов, с которыми приходилось работать.

Джек подошел к столу лорда Линдейла и поднял тяжелое золотое устройство для открывания конвертов.

— Обычный грабитель не оставил бы это без внимания. Или вот это. — Он указал на украшенную изящным узором серебряную табакерку на углу стола. Обошел всю библиотеку, обращая внимание на другие ценные вещи. Маленькие прелестные каминные часы, старинные бесценные книги, трость с золотым набалдашником — обычный вор смог бы немало выручить за эти вещи.

— Возможно, мы просто помешали ему все это украсть, — предположила Эвелин.

Джек покачал головой:

— У него было достаточно времени, чтобы обыскать комнату. Тут все перевернуто вверх дном, порезана обивка, а к ценным вещам, которые стоят на самом виду, он даже не прикоснулся. Он искал что-то определенное, и я думаю, ему не повезло.

— Боже! — Эвелин поежилась. — Что это означает?

Джек посмотрел на своего бывшего учителя, который с момента ухода констебля хранил молчание.

— У вас есть какие-нибудь мысли на этот счет, лорд Линдейл?

На лице лорда появилось смущенное выражение.

— Представить себе не могу. Поскольку я профессор в Оксфорде, моя жизнь протекает на виду у всех. У меня почти нет тайн.

Линдейл пристально взглянул на Джека:

— Вы обещали объяснить, почему приехали сюда с Эвелин в такой час, мистер Хардинг.

Джек взволнованно провел рукой по волосам.

— Не уверен, что сейчас подходящее время, сэр.

Линдейл склонил голову набок.

— Не скрою, я признателен за ваше присутствие в моем доме сегодня вечером, но в то же время нахожусь в замешательстве.

Эвелин положила руку на плечо отца.

— Может быть, в другой раз…

— Дело касается будущего жениха леди Эвелин, Рэндольфа Шелдона, — сказал Джек.

— Ее будущего жениха! — Линдейл резко выпрямился, словно его окатили ледяной водой. — Это Эвелин вам так сказала?

— Отец, я…

— Прошу прощения, лорд Линдейл, — мягко перебил его Джек. — Ваша дочь сообщила, что они с мистером Шелдоном скоро должны обручиться, и просила меня защищать его в суде.

— Рэндольф Шелдон один из стипендиатов, — объяснил Линдейл. — Мы годами были дружны с его семьей, и так он познакомился с Эвелин.

Джек знал, что стипендиатами становились студенты, которые учились на отлично, поэтому профессора обычно брали их себе в помощники. Неудивительно, что Эвелин полюбила такого человека.

И все же по тону Линдейла Джек понял, что тот не одобрял этой связи.

Лорд Линдейл повернулся к дочери с чуть напряженным выражением на лице:

— Эвелин, я же говорил тебе, что при необходимости позабочусь о защите Рэндольфа. Я знаю всех адвокатов по уголовным делам в суде.

— Но ни у одного из них нет такого послужного списка, как у мистера Хардинга! — возразила Эвелин.

Джек тут же увидел для себя лазейку. Ему с самого начала не хотелось этим заниматься, а теперь стало очевидно, что Эммануэль Дарлингтон не одобрял выбора своей дочери и ее попыток защитить своего избранника. Джек сможет просто уйти, а завтра утром, возможно, напишет вежливое письмо, где справится о здоровье Дарлингтонов, прежде чем навсегда исчезнуть из их жизни и заняться своими делами, которых у него и так было полно.

Однако даже в толстой броне адвоката оказалась брешь, и он испытал незнакомое чувство вины. Глядя на своего бывшего наставника, Джек не мог не заметить, как он слаб, усталые морщины возле глаз и, что еще хуже, какую-то беспомощность за внешностью уважаемого оксфордского профессора.

А тут еще Эви, не по годам смышленая девчонка из его прошлого, обладавшая острым умом и острым языком, благодаря которой Джек старался учиться еще лучше. Девчонка, превратившаяся в женщину с лицом и фигурой соблазнительницы. Этот контраст красоты и интеллекта очаровывал, поражал воображение.

К тому же интуиция подсказывала Джеку: что-то тут нечисто. Возможно, отца и дочь поджидает настоящая опасность.