Мой слишком близкий друг - Татьяна Алюшина Страница 5

– Прости, мам, – Левка покраснел.

– У отца прощения проси, – отмахнулась мама. – Он страшно переживает твою упертую обиду и нежелание общаться.

Я молчала все время, пока шла эта моральной порка, словно предназначенная не братцу, а мне, и чувствовала себя, прямо скажем, фиговато. Да потому что мама во всем права! О чем мы там с Левкой беремся судить?! Ни я, ни он никого еще не любили и с ума от любви не сходили, а туда же – папа не прав, папа бяка!

Левка созвонился с отцом в тот же вечер и сразу уехал встретиться с ним. А мы с мамой обнялись, как две подружки, допили привезенную Левкой бутылочку итальянского сухого вина, всплакнули, пошушукались, и я, чуть опьянев, передала мама те отцовские слова:

– Ма, ты знаешь, папа говорит, что если бы вы с этой Майей встретились при других обстоятельствах, то обязательно стали бы закадычными подружками.

– Все может быть, – пожала плечами мама. – Жизнь полна подобных импровизаций и такие порой кренделя выписывает, что никакому фантасту не снилось.

И что бы вы думали? Эти две жены – бывшая и ныне действующая – таки встретились при других обстоятельствах. Но чуть позже. Этому событию предшествовала гораздо более эпохальная встреча. Чудны дела твои, Господи! Воистину! Не поверите, но начались в нашей жизни такие импровизации, упомянутые мамой, и кренделя вместе с ними, обалдеть!

Дня через два после маминого морального отлупа своим глупым взрослым детям, собираясь утром на работу, я обнаружила в коридоре две большие сумки.

– Мам! – Я прошла в кухню, где она готовила завтрак. – Что за сумки в коридоре?

– Это я отцовские теплые вещи собрала, а то зима уж совсем, а он в чем ушел, в том и ходит. Мы созвонились, он после работы заедет и заберет. Ты приходи пораньше, поужинаем втроем.

– Я постараюсь, – не стала обещать я.

Пораньше прийти мне удалось. Я вошла в квартиру и замерла на пороге – первый раз с того момента, как отец ушел из дома, я услышала звонкий смех мамы. Я подумала: а не уйти ли по-тихому, чтобы не спугнуть ее радость? Так в сомнении – ни туда, ни назад – и толклась у двери, пока мама сама не вышла из кухни.

– О, Марточка! А я думаю, послышалось мне, что ли, что дверь хлопнула. – Она подошла ко мне, поцеловала, обняла.

Я смотрела на нее неверящим взглядом – такая она стала красивая, задорная, глаза горят! И я вдруг четко осознала, что она совсем еще молодая женщина, ей всего сорок шесть лет, на которые мамулька совершенно не выглядит, что она современная элегантная женщина! Неужели у них с папой?..

– Давай мой быстро руки и за стол, – светилась улыбкой мама.

Пока я мыла руки, сердце у меня стучало как подорванное в предчувствии чего-то сказочного, необычного: вот я войду сейчас в кухню, и мои родители, оба молодые, счастливые, объявят, что они снова вместе, а эти три месяца были просто глупостью, проверкой…

В кухне на отцовском месте сидел совершенно незнакомый мужик, который встал при моем появлении.

– Марта, знакомься, это Игорь Васильевич, – бодро и весело представила нас мама. – У отца затянулось серьезное заседание, и Игорь Васильевич вызвался забрать его вещи.

– И попал на изумительный ужин, – продолжил мужик, то ли изображая легкое смущение, то ли смущаясь искренне, что угодил не на свой праздник.

Что это за Игорь Васильевич такой, хотелось бы знать, а? Вообще дядька ничего себе – лет за сорок, крупный, пожалуй, только немного уступает Левке, а тот у нас в прадеда, медведь здоровый, да и папа мужчина далеко не маленький. Глаза у мужика вроде добрые, красавцем не назовешь, но интересный, харизматичный, можно сказать. Ну-ну, посмотрим!

А ничего, вы знаете! Этот Игорь Васильевич оказался классным собеседником, веселил нас с мамой за ужином замечательными историями, рассказывая их с таким юмором, так остро, ярко, красочно, с мимикой и жестами, что мы ухохатывались до слез, позабыв о времени. А когда совместный ужин был логически завершен, и мама вдруг вызвалась помочь в переносе сумок в качестве открывающего дверцы машины, я, заподозрив, что ей просто хочется поговорить с мужчиной наедине, порадовалась за нее, но и напряглась немного и как строгая, правильная дочь ждала ее возвращения.

Ждать пришлось не пять минут, подзадержалась маменька минут эдак на двадцать и была встречена мной с неким наездом:

– Мам, а он вообще откуда?

– Это допрос, что ли?

– Ну ты хотя бы знаешь, кто он такой? – убавила я праведности в тоне.

– Рекомендации отца тебе достаточно? – строго спросила она, так и не дав прямого ответа.

– Вполне, – отступила я, зная, что от нее в таком настроении ничего не добьешься.

А вот и нечего было наезжать! Она вон расцвела, так ей мужчина понравился, помолодела, похорошела, да и он, я же сама видела, очень ею заинтересовался, а доченька, видишь ли, взялась нравственность материнскую блюсти! И чего меня понесло? Все еще не привыкла за три месяца к новой жизненной реальности, а пора бы. Но ничего, дальнейшие события меня так к этой новой реальности адаптировали, только держись!

Через неделю я должна была ехать по работе на учебный семинар в пансионат в Подмосковье, с пятницы по понедельник. Ну что такое корпоративные семинары, думаю, многие знают: какой бы важной и трудной ни была тема обучения, рано или поздно народ разбивается на группки по интересам и начинает проводить выходные, гробя собственную печень, а заодно с ней и репутацию. Не люблю я все это, вот не люблю, и все!

Нет, может, я бы и ничего, и с большим удовольствием, если бы компания подобралась классная. Но тогдашняя работа не устраивала меня все больше и больше, не нравился коллектив и начальство и вообще все! Хотя, как говорит моя бабушка: «В жизни всякое надо пройти, чтобы было с чем сравнивать!» Последние месяца полтора я все чаще подумывала, что этой работы мне для дальнейшего житейского сравнения уже вполне достаточно и пора бы искать для себя что-то более подходящее и интересное. Поэтому когда в субботу вечером приглашения мужчин, уже хорошо подогретых коньячком, присоединиться к их веселой компании стали звучать все более навязчиво и откровенно, я забила на завтрашние занятия, решив, что вполне благополучно прочитаю все в Интернете, и, собрав вещички, пошла на электричку.

Да к черту! Можно подумать, им в Москве пить не дают, обязательно надо куда-то выехать, чтобы нажраться до скотского состояния, болеть несколько дней, еще неделю собирать сведения о том, что ты вытворял в пьяном виде, и, ужасаясь, смотреть на телефонах видео с собой в главной роли. Или я просто сама еще в такое не вляпывалась, поэтому и отворачиваюсь брезгливо правильной барышней?

Это я тогда по молодости, глупости и незнанию так выступала праведницей фиговой. Но знаете, бывает так: попадаешь в какую-нибудь компанию, не важно в какую – в школе, в институте, на работе, а люди там не твои, и все! Вот совершенно ты с ними не монтируешься, не вписываешься, хоть тресни! Словно вы на разных языках говорите и отторгаете друг друга, как чуждые элементы. Вот примерно такие отношения были у меня тогда с коллегами. Но не суть, я вообще не об этом.