Любовь всегда права - Дженни Лукас Страница 5

– Я просто хочу, чтобы ты увидела правду, – перебил он.

В его черных глазах была странная темнота, а мускулистое тело под хорошо скроенным смокингом дрожало от напряжения.

Она попыталась вырваться. Неумолимо сжав ее руку в своей, он повел ее на танцпол, где гости покачивались под медленную романтическую музыку.

Она чувствовала, что все смотрели на нее. Женщины – со смесью зависти и недоумения, мужчины – с интересом. Даже Николь и Оливер замерли, разинув рот.

Холли была сбита с толку. Ставрос мог танцевать с кем угодно. Почему он выбрал именно ее? Неужели он заключил какое-то пари? Не могло же все это быть только для того, чтобы убедить Холли в отсутствии у нее настоящих чувств к Оливеру. Хорошо бы это было так. Внезапно Холли захотелось этого больше всего на свете.

Ставрос уверенно повел ее в центр танцпола, заставив остальных расступиться. Притянув ее к своей груди, он посмотрел на нее сверху вниз. Его темный пристальный взгляд прожигал ее насквозь, до самых кончиков пальцев ног. Он смотрел на нее так, словно… желал ее? Нет. Щеки Холли вспыхнули. Это было слишком. Ни один мужчина никогда не желал ее. Ни Оливер, ни даже Альберт из бухгалтерии, который несколько месяцев назад пригласил ее на свидание, а потом отменил его ради какой-то игры плей-офф.

Но во взгляде Ставроса горел огонь.

– Ты не любишь моего кузена, – прошептал он, крепче сжав ее в объятиях. – Признай это. Он был просто мечтой, которая была тебе нужна. Ты его толком не знаешь.

Холли закатила глаза.

– Я работаю на него три года. Конечно, я знаю Оливера. Я знаю о нем все.

– Ты уверена? – поддел ее Ставрос, глядя на танцующую пару.

Проследив за его взглядом, Холли увидела, как Оливер через плечо жены кокетливо улыбнулся хорошенькой девушке. Она заметила, что Николь тоже обратила на это внимание, нахмурилась и намеренно наступила на ногу своего нового мужа острым каблуком-шпилькой.

– Он немного флиртует, – ответила Холли. – Это ничего не значит.

Теперь уже Ставрос закатил глаза.

– Он спит со всеми женщинами, с которыми только может переспать.

– Он никогда не пытался переспать со мной, – возразила она.

– Потому что ты особенная.

Холли затаила дыхание.

– Правда?

– Убери это выражение умирающей коровы со своего лица, – раздраженно сказал он. – Да, особенная. Его прежняя секретарша подала иск о сексуальных домогательствах. Я сказал Оливеру, что если это когда-нибудь случится снова, я уволю его и не посмотрю, что он мой кузен. А еще он Минос до мозга костей, то есть эгоист. С чего бы ему рисковать потерять потрясающую секретаршу, работающую на него день и ночь, только ради секса, который он может получить где угодно.

Она пристально посмотрела на него.

– Ты его критикуешь, но ведь сам делаешь то же самое. Каждую неделю у тебя в постели новая актриса или модель!

Ставрос стиснул зубы.

– Это не совсем так… Но ты права. Я не имею права критиковать его. И я бы не стал, если бы он не пытался забрать твою жизнь. Не позволяй ему это сделать. Оливер использует тебя. Сними розовые очки. Посмотри на него такого, каков он на самом деле.

Оглянувшись на Оливера, Холли вдруг вспомнила все случаи, когда он останавливал ее выходившую из офиса в пятницу вечером и вручал стопки бумаг. Она вспомнила все случаи, когда он таинственно исчезал, если дело принимало неприятный оборот, оставляя Холли делать за него грязную работу. В то время Холли убеждала себя, что это было доказательством его веры в нее, что он полагался на нее в решении важных вопросов. Но сейчас…

– Почему ты заставляешь меня видеть правду? – беспомощно спросила она. – Какое тебе до этого дело?

Ставрос резко прервал танец. Он посмотрел на нее сверху вниз, его черные глаза прожигали ей душу.

– Потому что я хочу тебя, Холли, – хрипло сказал он. – В своей постели.

За это он попадет в ад.

Ее изумрудные глаза расширились от удивления.

Он хотел Холли больше, чем любую другую женщину. Почему именно ее? Он не знал. Причиной тому не могла быть ее восхитительная красота. Ставрос и раньше спал с красивыми женщинами.

Холли Марлоу была совсем другой. Супермодели и актрисы были блестящими, но холодными, как снежинки за окном. Холли была настоящей. Теплой, живой. В ее прекрасных зеленых глазах отражалось ее огромное сердце.

А еще у нее было великолепное тело, зрелое, пышное. У него пересохло во рту, когда он представил, как будет дотрагиваться до ее обнаженной кожи. Он ощутил, что она покраснела и задрожала, когда он положил ей руку на бедро, и задался вопросом, насколько невинной она могла быть. Может быть, она вообще девственница? Нет. В наши дни и в таком возрасте? Конечно же нет.

И все же он чувствовал, что должен сделать Холли своей, пусть даже это будет последнее, что он сделает. Такое было вполне вероятно.

Он посмотрел на ее розовые губы, потом на глубокий вырез декольте.

– Я хочу тебя, – хрипло повторил он.

Холли внезапно прерывисто вздохнула.

– Как ты можешь быть таким жестоким?

Нахмурившись, Ставрос отстранился.

– «Жестоким»?

– Я всего лишь секретарша. Простая и скучная. Это не дает тебе права смеяться надо мной!

Ее слова прервались рыданием, она развернулась и убежала, оставив его одного посреди танцпола.

С его губ слетело проклятье. Смеяться над ней? Никогда в жизни он не был так серьезен, как сейчас. Может, она сошла с ума?

Ставрос мрачно пробирался сквозь толпу, пытаясь догнать ее. Но другие гости постоянно оказывались у него на пути: деловые партнеры отчаянно пытались снискать его расположение, женщины надеялись на шанс потанцевать с ним. Его глаза обшаривали толпу в поисках Холли.

Он заметил Оливера, болтавшего у бара с какой-то девицей. Несмотря на все его презрение к кузену, Ставрос понимал, что в некоторых отношениях они были похожи.

Он никогда не лгал подругам, но вряд ли это можно было причислить к достоинствам Ставроса, так как его отношения с женщинами редко длились дольше месяца. Всякий раз, когда тяга к работе становилась сильнее тяги к сексу или если любовница требовала от него какого-то эмоционального участия, Ставрос просто прекращал роман.

Последние два десятилетия он работал по восемнадцать часов в сутки, создавая свою технологическую компанию. В отличие от Оливера он не боялся тяжелой работы. Поначалу просто хотел добиться успеха назло отцу, оставившему мать без гроша и вычеркнувшему Ставроса из претендентов на состояние Миносов. Но к двадцати годам он научился получать удовольствие от самой работы.

Но правда была в том, что он не сильно отличался от Оливера, так же, как и он, спал с красивыми женщинами, избегая серьезных отношений. Но Ставросу это удавалось лучше.