Теперь и у меня есть босс - Катя Водянова Страница 5

— Это все лишнее, Максим Иванович!

— Как, как лишнее? Родители должны знать, как были неправы, когда убеждали взять на работу внучку Семеныча. Ангелина же — это такая конфетка, что ее номер не должен пропасть! Пусть после моей кончины кто-то другой станет чуточку счастливее!

От этих рассказов о Ангелине и ошибках родителей я недожала газ, машина дернулась и заглохла. Вот так и знала: сделаю все не по правилам и “Федор Аркадьевич” никуда не поедет. Мысленно я воззвала к капризному стартеру и повернула ключ в зажигании. Несколько недовольных порыкиваний — и мотор снова заглох. Между тем я успела немного выползти из ряда и частично загородила дорогу. Не поездка — сплошные нервы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Не волнуйся, Бруня! — шеф хлопнул меня по плечу. — Я, как истинный джедай, буду толкать “Ладушку” силой, а ты рули!

Он вытянул руку вперед и скривился, будто от напряжения. Мотор же снова фыркнул и заглох. Все, нужно идти на крайние меры. Я наклонилась поближе к рулю и четко произнесла:

— Доброго вам дня, Федор Аркадьевич! На улице солнечно, доллар снова подрос, а у деда никак не всходит картошка.

После повернула ключ и наконец-то услышала звук нормально работающего мотора. Медленно отпустила сцепление и тронулась с места под оглушительный гудок только въехавшего на стоянку автомобиля. Да, знаю, знаю, Бронислава не самый скоростной водитель, зато аккуратный. Пока я выруливала и освобождала проезд, Максим Иванович успел открыть окно и высунуться наружу с криком:

— Э-э-э! Не пугай Федора, иначе мы вообще не поедем!

Не знаю почему, но “сигнальщик” впечатлился и даже немного сдал назад, чтобы мне было проще выехать. Максим Иванович же победоносно задрал подбородок, будто то, что мы все же покинули стоянку — его заслуга, за которую нужно орден выдать, не меньше.

— Когда слышишь дудильщиков, — он чуть повернулся, чтобы видеть меня, — проверь, не создаешь ли аварийную ситуацию. Если нет — то мысленно шли их поглубже. Можно и не мысленно, но если с тобой в салоне сидит какой-нибудь левый бородатый бугай. Или пусть муж купит тебе машину подороже — будешь ездить в тишине. А девчонка на отечественной развалюхе, — без обид, Федор Аркадьевич, вы молодцом! — всегда собирает себе все внимание.

Я вздохнула и целиком сконцентрировалась на дороге. Муж. Какой там муж. Не думала и не хочу думать в эту сторону. Я в институт собираюсь, заочно, правда, специальность еще не выбрала. Смогу работать и сама платить за обучение. Нет в моих планах мужа, короче говоря.

Одногруппница вот так выскочила, теперь супруг ей не дает встречаться с подругами, контролирует страницы в соцсети, довозит до колледжа и забирает после учебы, и не дай бог та хоть на минуту задержится. Он даже мне звонил, разбирался, я-то у многих в контактах как “Слава”, а то и “Славик” записана. Подозрительный субъект, как не погляди.

Девчонки завидуют такой заботе и вниманию, говорят, это и есть любовь и серьезный подход к отношениям. А по мне так больше тюрьму напоминает, лучше уж несерьезный муж, вроде Максима Ивановича, чтобы и посмеяться вместе и отдохнуть, а не звонить подружкам, пока супруг в душе.

А еще лучше — вообще о муже не думать, ближайшие несколько лет. Ну правда, какой мне муж? Только на прошлых выходных “Гарри Поттера” перечитывала.

Пока мы стояли на светофоре, шеф вертел в руках пачку сигарет, но прикуривать при мне не стал, уж не знаю, боялся ли нового рассказа про покойного деда или просто не хотел дымить.

— Не мне обсуждать чужих тараканов, но почему “Федор Аркадьевич”? — все же спросил он.

Я вздохнула, набралась мужества и начала рассказ.

— Когда только начинала водить, я жутко нервничала, не могла даже от дома отъехать. Это в деревне-то! Валится все из рук, машина глохнет, по педалям не попадаю. Хотя знаю все, что нужно делать, и в автошколе была одной из лучших учениц, а здесь ступор полный. На инструктора у нас денег не было, у деда времени нет, ему бы с хозяйством справиться. И тогда наш сосед, Федор Аркадьевич, начал со мной ездить. Он старенький совсем, почти девяносто лет, инсульт перенес и двигался с трудом. Но соображал получше нашего.

Загорелся зеленый свет, и я тронулась, чтобы не создавать пробку на перекрестке, после продолжила.

— Вот мы и ездили: вначале до магазина, затем — в сельсовет, до леса, посмотреть, не зацвела ли липа, на самую окраину города, а после уж до больницы или моего колледжа. Федор Аркадьевич всегда мне подсказывал, что и как делать в сложной ситуации, никогда не кричал и не ругался, даже колесо менять научил, на всякий случай. А ещё твердил, что пока он со мной в машине — ничего плохого не случится. И что даже после смерти будет за мной приглядывать, пока не освоюсь. Но только чтобы я всегда с ним разговаривала. Осенью Федор Аркадьевич умер, не перенес очередной инсульт, а я вот…

Слезы потекли по щекам, но мы уже добрались до места, поэтому я припарковала машину и только потом полезла в бардачок за салфетками. Но Максим Иванович успел раньше — выудил из своей сумки пачку одноразовых платков и вытер мне слезы, затем закрыл нос и приказал:

— Сморкайся! Чтобы с соплями все огорчение вылилось! Давай!

И фыркнула и отобрала у него платок.

— Зря, отличный метод! — шеф положил руку мне на плечо. — И не переживай больше: ты отлично водишь, уверен, Федор Аркадьевич тобой гордится даже с того света. Черт, почему у меня не было такого деда, а только отец, который отходил насосом за потерянное колесо? Ну не заметил я того "упавшего копа", не заметил… Все, Бруня, даю команду не киснуть! Теперь нам нужно добраться до места встречи с клиентом, и считай миссию частично выполненной!