Прелюдия к очарованию - Энн Мэтер Страница 5

– Думаю, что это все, – ответила Санча, резким движением закрывая блокнот.

– Хорошо. – Граф отпил вина и, подняв бокал, стал с видом знатока внимательно рассматривать на свет остатки содержимого. – А теперь, быть может, вы расскажете кое-что о себе? – сказал граф.

Санча бросила взгляд на дверь, страстно желая, чтобы поскорее вернулся Тони. Наступил момент, которого она боялась и к которому так и не смогла подготовиться.

– Я мало что могу сообщить о себе, – ответила Санча равнодушным – как она надеялась – тоном.

– Вы, конечно, шутите, синьорина, – возразил граф, переводя взгляд на девушку. – Скажите, например, зачем понадобилось английской девушке работать в Италии?

– Почему вы так уверены, что я англичанка? – полюбопытствовала Санча.

– Ваш спутник, – слегка улыбнулся граф, – информировал меня, что ваш итальянский коллега не могла из-за болезни взять это интервью. Ваша фамилия – Форрест, которая, согласитесь, тоже указывает на английское происхождение. Кроме того, не забывайте: я слышал ваш разговор на галерее. Трудно представить, чтобы вы были другой национальности. И еще. Среди итальянских женщин редко встречаются такие блондинки, похожие на вас.

– Понимаю, – пробормотала Санча, потупившись.

– Итак… Вы не ответили на мой вопрос. Все же почему вы работаете в Италии?

Санча пожала плечами. Как было бы хорошо, если бы он пересел в другое кресло, отошел бы подальше!

– Мой дядя здесь главный редактор, – объяснила она.

– Я работала в лондонском бюро журнала, когда он предложил с год потрудиться в Венеции.

– Эдуардо Тессиле ваш дядя?

– Да, синьор. Его жена и моя мама – сестры.

– Ах, вот как, – понимающе кивнул граф. – И вам нравится здесь?

– Очень, – попыталась улыбнуться Санча. – Венеция очень красивый город.

– Вы так считаете? А вы не находите, что вода в каналах неприятно пахнет?

– Нет, синьор, – заверила Санча, сопровождая ответ выразительной жестикуляцией. – А… А вы?

– Я? – прищурился граф. – Я тоже не нахожу, синьорина. Но ведь Венеция и я – друг от друга неотделимы. Это мой город, моя родина. Церкви… бульвары… мосты; они для меня что-то большее, чем просто архитектурные сооружения.

– Собор Сан-Марко производит сильное впечатление, – неловко добавила Санча, поглаживая ладонью обложку блокнота.

– Да, сильное впечатление, – согласился граф сухо, допивая вино. – Он и построен был именно с этой целью. Однако я лично предпочитаю, так сказать, менее… посещаемые туристами кварталы.

Санча молча выслушала. На ум не приходила ни одна подходящая реплика. Хотя она прожила в Венеции уже шесть месяцев, ей фактически не пришлось увидеть малоизвестные городские районы. Всю неделю она трудилась, а в выходные дни ее брали под свою опеку дядя и тетя, очевидно, полагавшие, что их долг – всячески развлекать племянницу. Своих детей у них не было, и поэтому они всеми силами старались показать Санче, насколько им приятно ее общество. В результате ей редко представлялась возможность одной побродить по городу.

– Скажите, синьорина, как давно вы уже в Венеции? – поинтересовался граф, наливая себе вина и испытующе посматривая на Санчу.

– Около пяти месяцев, – быстро ответила она, подумав, что он не только способен приводить ее в замешательство, но и читать ее мысли.

– И, конечно, вы живете у дяди и тети?

– Вовсе нет, – покачала она головой. – Дом моего дяди за городом, и хотя он сам ежедневно ездит в редакцию, мне он посоветовал поселиться в городе вместе с двумя другими девушками, работающими в журнале «Парита». – Санча заправила выбившуюся прядь волос за ухо. – А выходные дни я провожу, разумеется, у дяди с тетей.

– Понимаю, – склонил голову граф. – Вы должны простить мне чрезмерную назойливость, синьорина, но в Италии девушки не пользуются такой свободой, как у вас.

– Вы правы, мы уже достаточно эмансипированы, – согласилась Санча, испытывая неловкость от его иронического взгляда. Торопливо поднявшись, она подошла к высокому окну, выходящему на канал, притворяясь заинтересованной происходящим снаружи. Высокие здания напротив отбрасывали тень на водную гладь канала. За ними виднелись позолоченные купола церквей, расположенных в центральной части города. День клонился к вечеру, тени становились длиннее, и общая картина была чрезвычайно красивой.

Граф щелкнул зажигалкой, и этот звук заставил Санчу обернуться. Он прикуривал новую манильскую сигару, и пламя зажигалки высветило загорелые пальцы. Женственными были у него только ресницы, необыкновенной длины и густоты, и они взлетели вверх, когда взгляды их встретились. Какой-то момент граф и Санча смотрели друг на друга, затем она, задрожав, отвела взор, чувствуя, как его глаза ощупывают ее почти с бесцеремонностью клинициста. Но почему? Что побуждало его к этому?

Звук открываемой двери избавил ее от дальнейших тревог, и, резко повернувшись, она с радостью увидела входившего в комнату Тони и следовавшего за ним Паоло.

Граф, напротив, на их появление реагировал спокойно и равнодушно.

– Вы закончили фотографирование, мистер Брайтуэйт? – спросил он.

– Мне хотелось бы сделать еще несколько снимков в этой комнате, если вы позволите, синьор, – улыбнулся Тони. – А в принципе я закончил. Весьма доволен тем, что удалось заснять.

– Прекрасно! Прекрасно! – выпрямился граф, сильно жестикулируя. – Давайте действуйте! Вы уже выбрали для съемки какие-нибудь конкретные предметы?

– Возможно, вы согласитесь позировать с вашей книгой в руках, – предложил Тони.

Граф глубоко втянул дым манильской сигары.

– Мой дорогой мистер Брайтуэйт, – проговорил он, – поверьте мне, я хорошо понимаю вашу проблему. Не могу утверждать, что мне по душе сама идея публикации задуманной вами статьи. На этот счет вас, несомненно, просветил ваш главный редактор. Но издатель моей книги… – Граф небрежно махнул рукой. – Дворец в вашем распоряжении, делайте с ним, что хотите, но я… – Он покачал головой. – Я предпочитаю, мистер Брайтуэйт, в нашем сумасшедшем мире оставаться в тени.

Тони с трудом скроил на лице улыбку и многозначительно посмотрел на Санчу.

– Хорошо, синьор, – проговорил он вежливо. – Тогда извините меня, я сейчас же начну.

Через десять минут все было кончено, и граф стал прощаться.

– Для меня встреча с вами была чрезвычайно полезной, – заявил он с очаровательной улыбкой. – Надеюсь, вы оба получили такое же удовольствие, как и я.

Тони постарался не менее вежливо ответить, Санча вполголоса пробормотала слова благодарности.

Затем Паоло проводил их вниз по мраморной лестнице и через просторный зал наружу, где ослепительно сияло южное солнце.