Все в его поцелуе - Джо Гудмэн Страница 5

Но она ошиблась. Парень стоял как скала. Она поплотнее укуталась в плащ и отступила.

Дождь хлестал вовсю, отбивая дробь, вода с шумом стекала в сточную канаву. Экипаж пронесся мимо, обдав ее ледяными брызгами. Намокший подол плаща задевал тротуар, а в туфлях хлюпала вода.

Она остановилась, со всей ясностью осознав, что идти ей некуда. Развернувшись, она решительным шагом направилась обратно – к подъезду клуба, не останавливаясь у подножия лестницы, а поднявшись по ней до самого верха, придав своему виду гордую осанку назло всем стихиям.

– Эй, мисс, – со смесью раздражения и враждебности обратился к ней швейцар, – вам сюда не положено.

– Что за ерунду вы говорите. Даже самому бестолковому понятно, что я могу и я должна. – Она не позволит ему втянуть себя в спор. – Вы же видите, что заняли единственное место, где можно спрятаться от дождя. С вашей стороны весьма нелюбезно отказать мне в возможности разделить с вами укрытие.

– Нелюбезно? – Он прищурился, словно для того, чтобы получше ее разглядеть. – Да ты, смотрю, наглеешь, красотка. Давай-ка проваливай отсюда, пока я не позвал полицейского. Им, знаю, неохота выползать из тепла в такую ненастную ночку, и они найдут, как тебя отблагодарить, – прямо сразу в магистрат поволокут.

Она повернула голову, поправив капюшон плаща так, чтобы он не смог разглядеть ее лицо и запомнить ее черты.

– Ты готов позвать полицейского лишь потому, что я попросила пустить меня укрыться от дождя? Они и тебя в магистрат могут отвести за то, что ты их побеспокоил по такому пустячному поводу.

Но привратник и не думал сдаваться:

– Ты, скажу я тебе, не первая из своих товарок, кто пытается сюда проникнуть.

– Моих товарок? Надеюсь, ты имел в виду лишь то, что я – женщина. – Она опустила глаза и увидела, что он нервно переступил с ноги на ногу. Похоже, ее слова ввели его в конфуз. Она не позволит ему тешить себя мыслью, что он знает, зачем она сюда явилась. Она не отвергнутая любовница, явившаяся сюда, чтобы потребовать от своего бывшего возмещения за моральный ущерб, и не проститутка, ищущая, где бы подзаработать. – Не будет вреда, если ты позволишь мне побыть тут, пока не утихнет дождь.

Привратник поднял глаза к небу. Грозовые тучи заволокли и луну, И звезды. Низкие, тяжелые облака подсвечивались газовыми фонарями, которых, к счастью, в Лондоне стояло в избытке. Толстые щупальца тумана тянулись с Темзы, наползая на город, проникая во все его улицы и закоулки.

Скоро туман заполнит собой все пространство огромного города. Ему все равно, над каким кварталом он стелется. Туман уравнивает в правах и Уэст-Энд с его великолепными памятниками архитектуры, и грязные доки, и бордели портовых кварталов.

– Дождь не скоро закончится, – заметил привратник, не сдвинувшись ни на дюйм, – а вот туман уже в пути. Лучше бы·тебе прямо сразу отправляться домой. Скоро на улицу выйдут разбойники и даже те, кто похуже разбойников.

Она не двигалась с места, хотя могла бы поведать ему, что приехала в Лондон только что и дом ее в двух днях езды отсюда, но промолчала.

– Я подожду, – проговорила она. – Вы не должны беспокоиться, что я могу закатить тут сцену. Просто я… – Она не закончила мысль. – Я подожду, – тихо повторила она.

Привратник глубоко вздохнул. Он слегка подвинулся, давая ей возможность уместиться под козырьком.

– Тебе надо записку передать? Давай ее сюда, я позабочусь, чтобы она попала по назначению.

Она покачала головой. Записка могла лишь испортить дело. Получив ее, тот, ради которого она здесь, мог просто сбежать. Она не надеялась, что он захочет с ней встретиться. Она не знала, как лучше поступить, чтобы заставить его уделить ей немного времени, – раскрыть карты или, наоборот, оставаться инкогнито?

Всю дорогу до Лондона она задавала себе подобные вопросы и, не найдя ответа, решила отправиться сюда, в мужской клуб на Сент-Джеймс-стрит в надежде встретить его здесь. Она не знала, наверное, там ли он сейчас, но дома его нет. Клуб на Сент-Джеймс – одно из вероятных мест его пребывания.

Она не хотела, чтобы их формальное знакомство началось на похоронах.

Эван Марчмен, новоиспеченный герцог Уэстфал, сидел, откинувшись на спинку удобного кожаного кресла и протянув ноги к огню. Руки он сложил перед собой домиком, но не для молитвы, скорее он пребывал в позе расслабленной созерцательности. И он, и трое его друзей представляли собой разительный контраст по отношению к другим членам клуба. Их четверка выглядела довольно мрачно. Они не могли ни шутить, ни болтать о пустяках. В основном они молчали. Пили совсем немного, и никто не посмел их беспокоить, но на них косились. Те, кто знал о смерти отца Эвана, понимали, что глубоко скорбеть о покойном он не мог.

– Знаете ли, мы привлекаем внимание, – наконец произнес Эван.

Ист огляделся. Уэст прав. Он пожал плечами:

– Должно быть, из-за Саута. Он выглядит сегодня довольно растрепанным. Неудивительно, что на нас смотрят.

Виконт Саутертон снизошел до того, чтобы спросить:

– Ты, наверное, намекаешь на ошметки грязи на моих ботинках?

Гейбриел Уитни, маркиз Истлин, мог бы заметить, что грязные ботинки не единственное явное свидетельство странной неряшливости славящегося своей элегантностью Саута, но он решил, что развивать тему не стоит.

– Ты прав. Не говори, что Дарроу тебя оставил.

– Скорее, я его оставил, – заявил о своем слуге Саут. Он откинул голову на спинку кресла. Сквозь полуопущенные ресницы, прикрывающие глаза цвета полированной стали, он разглядывал носы своих нечищеных ботинок. Он проделал долгий путь верхом сюда, в центр Лондона, бог весть откуда. – Можешь не волноваться, – добавил Саут на тот случай, если Ист захочет переманить к себе Дарроу. – Тебе он не достанется.

– Жаль, – задумчиво проговорил Истлин, потягивая вино. Через должный промежуток времени внимание его переключилось на Нортхема. – Ты что-то сегодня весь ушел в себя, – проговорил он. – Ведь не из-за отца же Уэста.

Брендан Дэвид Хэмптон, уже много лет как шестой граф Нортхем, машинально откинул со лба прядь светлых, словно выгоревших на солнце волос.

– Не из-за него, верно, – несколько виновато улыбнулся он Уэсту.

Уэст лишь рукой махнул. Он не мог винить Норта, что тот не питал симпатии к покойному герцогу, если сам не испытывал никакой сыновней любви. Уэст склонил голову набок, прищурив зеленые глаза. Его забавляли попытки Иста расшевелить Нортхема, заставив его выйти из состояния меланхолии.

– Тогда дело в Элизабет, – предположил Истлин и тут же поднял руку. – Нет, можешь не отвечать, дело не мое.

Уэст не упустил непроизвольного жеста Нортхема, расправившего плечи, словно с них свалился груз. Он знал, что друзья в курсе того, что с его браком не все обстоит благополучно, и не видел в подобном факте ничего особенно плохого, но он не хотел говорить о нем. Уэст уважал его за такую позицию. Сегодня все собрались, чтобы поддержать Уэста, и Норт тоже знал, что точно так же они придут на помощь ему, стоит лишь позвать.