Свет во тьме - Аманда Эшли Страница 49

— Я проверила, мой ангел, — прошептала она, пробегая пальцами по его плечам. — Очень хорошо проверила.

Застонав, он подхватил ее на руки и положил на постель. Горя желанием, раздел ее и замер на миг при виде мягких линий тела. Как же она прекрасна! И она хочет его. Это невероятно.

Когда он стал раздеваться сам, она остановила его, и сама расстегнула и сняла с него рубашку, прикасаясь к плечам и груди, заново узнавая его тело.

Низкое урчание вырывалось из его горла, когда ее руки ласкали его. Наконец, не в силах сдерживаться, он накрыл ее своим телом, не переставая шептать дорогое имя, и они слились в одно.

Она прижимала его к себе все тесней и тоже шептала его имя, а страсть их закипала все жарче, ярче, пока не сравнялась энергией с солнцем.

В ней заключался тот свет, в котором он так нуждался, ее нежность и тепло заполняли его вечную пустоту, прогоняя одиночество из сердца.

Он чувствовал, как она вздрагивает под ним, слышал свое имя, слетавшее с ее губ. Наконец все его тело содрогнулось в последний раз, и он упал на нее, продолжая прижимать к себе и уткнувшись лицом ей в шею. Зная, что слишком давит на нее, он откинулся на бок, обвивая ее руками. Он чувствовал приближение восхода, но на этот краткий отрезок времени мог быть с ней и любить ее.

С восходом он заторопился, и его движения разбудили Сару. Опершись на локоть, она следила, как он одевается.

— Куда ты собрался?

Он сделал неопределенный жест рукой.

— Мне нужно подыскать себе новое убежище.

— Останься.

— Нет.

— Почему нет?

В самом деле почему? Она уже знала, кто он, и ему незачем было таиться от нее.

— Ты можешь остаться и спать здесь, как тогда, в последний раз.

— Я вынужден буду снова просить тебя не входить в спальню до вечера.

Сара села, комкая покрывало, и он подумал, как она прекрасна с длинными золотыми волосами, небрежно рассыпанными по плечам, и губами, слегка распухшими от его поцелуев.

— Почему? — непонимающим тоном спросила она. — Ты не доверяешь мне?

Он спокойно выдержал ее взгляд.

— Всем сердцем я верю тебе, дорогая, но предпочитаю, чтобы ты не видела меня во время сна.

Склонив голову набок, Сара недоверчиво поглядывала на него, не понимая, почему он не хочет, чтобы она видела его спящим.

— Пожалуйста, дорогая.

— Хорошо. — Она встала и быстро собрала одежду, которая могла ей понадобиться днем.

— Сара, будь сегодня очень осторожна. Нина уже, должно быть, в Париже и может нанять кого-нибудь, чтобы расквитаться с тобой. Держи на запоре окна и двери. Не открывай тому, кого не знаешь.

— У меня репетиция в полдень.

— Морис зайдет за тобой?

Румянец покрыл ее щеки.

— Да.

— Очень хорошо. Держись поближе к нему, и пусть он проводит тебя домой.

— Слишком необычное требование, если учесть, что исходит оно от тебя, — сказала она.

— Я не хочу, чтобы ты оставалась одна.

— Но что будет с тобой? Вдруг она подошлет кого-нибудь к тебе?

— Я не совсем беспомощен днем, Сара, — сказал он, стараясь рассеять ее тревогу. — Это совершенная правда.

Она вздохнула, продолжая испытывать беспокойство за него.

— Может быть, мне лучше остаться дома?

Габриель сжал кулаки, в который раз сожалея, что отказал Нине. Из-за его дурацкой гордыни, из-за отвращения, вспыхивавшего в нем при одной лишь мысли, что он будет, хотя бы на одну ночь, любовником Нины, Сара теперь подвергается чудовищной опасности.

— Габриель?

— Думаю, все будет в порядке, дорогая. После репетиции непременно купи несколько связок чеснока и повесь у двери и на окнах. У тебя есть крест? Надень его, прежде чем пойдешь.

— Ты пугаешь меня.

— Знаю, но ты должна быть готова к опасности.

Он привлек ее к себе, желая провести с ней весь день, невыносимо страдая оттого, что настала пора разлучиться, хотя бы на время. Он подумал, что неплохо бы увезти ее из Парижа, хотя и знал, что Нина все равно последует за ними. Она чувствует его точно так же, как и он ее.

— Помни, что я люблю тебя, Сара-Джейн, и будь осторожна.

Солнце уже взошло, и он ощущал его всесильную власть на своем теле. Оцепенение медленно охватывало его.

— Сара, закрой окно.

— Что? О!

Выскочив из его объятий, она быстро навесила на окно тяжелое стеганое покрывало, закрыв его сверху шторами так, чтобы ни один луч не мог проникнуть в комнату.

— Так лучше?

— Прекрасно. Подойди, сядь со мной.

— На что это похоже — твой дневной сон? — спросила она.

— Он похож на смерть, дорогая. В первое время своего обращения я страшно пугался этого, каждый раз мне казалось, что я умираю. Я привык к крови, мраку, но только не к тому, что должен затаиваться и погружаться в небытие в то время, как свет приходил на землю, радуя всех живых. — Сара еще сильнее сжала его в объятиях, не зная, что ответить на это. — Но постепенно, став сильнее, я обнаружил, что могу продержаться чуть дольше восхода и подняться чуть раньше заката.

— Ты видишь сны?

— Нет. Но каким-то непонятным образом я узнаю о тебе, вижу, что проиходит с тобой. Когда в приюте случился пожар, я чувствовал твою боль, но ничего не мог сделать. — Он заглянул ей в глаза, вспоминая, как был беспомощен тогда. — Это было так ужасно, знать, что ты зовешь меня, и быть не в состоянии помочь.

— Но ведь ты помог мне, — напомнила она ему, — если бы не ты, я бы до сих пор была прикована к инвалидному креслу.

— А теперь из-за меня твоя жизнь в опасности.

— Не важно! Я бы не пожертвовала и минутой нашего времени. Ни единой минутой! И, возможно, Нина не собирается искать нас; возможно, она лишь блефовала.

— Возможно, — ответил Габриель. — И, возможно, солнце никогда не взойдет, а дождь не прольется. — Он сильнее прижал ее к себе, а затем отпустил. — Ты обещала, дорогая, что не будешь смотреть на меня, пока я сплю, — сказал он. — Вспомни же свое обещание.

— Я помню.

Поцеловав его в последний раз, она покинула спальню, тихо затворив за собой дверь.