Жена моего мужа - Адель Паркс Страница 49

Среда, 25 октября 2006 года

Меня лишили права голоса. Питер, Ориол, Себастьян и Хенри взяли надо мной верх. Никогда не думала, что доживу до такого дня, когда мужчина и банда детей смогут перекричать и победить меня. Мы едем в Сентер-Паркс.

Всегда была благодарна судьбе за то, что родилась женщиной. Красивой, блестящей и состоятельной женщине, живущей в западном мире, практически не на что пожаловаться. У меня было свое дело, интересные друзья, с которыми можно было пообщаться, красивые мужчины увивались вокруг меня, а в длительных поездках меня развлекали собственные неординарные мысли. У меня все это было, а то, что приходилось носить туфли, которые натирали и жали ноги, казалось мне недорогой платой за имеющиеся привилегии и волнения, присущие жизни женщины. Я всегда испытывала сострадание по отношению к мужчинам — они такие примитивные. Их телефонные разговоры длятся ровно тридцать секунд, а белье они покупают по пять фунтов за три комплекта. Но внезапно я очутилась в мире, где мужчинам принадлежит верховенство. Теперь я вижу, как много преимуществ имеют мужчины. К их числу относится большая зарплата за меньшую работу, а также им никогда не приходится подвергаться такому унижению — просить кого-то помочь открыть банку с джемом, но это лишь случайно выбранный пример.

Оказалось, что отпуск для пятерых требует планирования почти с военной точностью, я могла бы справиться с этой задачей только при наличии целой армии помощников. Ева уехала в отпуск в четверг, а пятница — день стирки, так что, когда я стала упаковывать вещи в субботу утром, оказалось, что большинство вещей Ориол не выстирано и ничего не поглажено. Мне приходится пересматривать вещи, убранные в глубь шкафа, как неподходящие по размеру или, что еще хуже, безобразные, а также вытаскивать кое-какие вещи из корзины с грязным бельем, нюхать их и брызгать на них духами в отчаянной попытке немного освежить. В итоге мне удается набрать одежды на неделю, и, если Ориол не перепачкается слишком сильно грязью или красками, нам удастся продержаться. Несмотря на свой обширный гардероб, я обнаружила очень мало простеньких вещей, которые подошли бы для такого отпуска. И все же я не сожалею из-за отсутствия нейлона. Я откапываю пару джинсов марки «Дизель» [27]и куртку с капюшоном, которую обычно надеваю, когда катаюсь на лыжах. Не имеет значения. Питер в последнее время редко обращает внимание на то, как я одета, а я постараюсь не смотреться в зеркала.

Пока я ношусь по дому, срочно пытаясь отыскать подходящую чистую одежду для всех нас, Питер предпочитает отправиться в газетный киоск, чтобы купить газету, затем усаживается в гостиной и принимается ее читать. Ровно в десять является Роуз, притащив с собой мальчишек. Она подает мне два аккуратных детских чемоданчика.

— Я положила на каждый день новую одежду. Может быть, слишком много, но в это время года обычно бывает очень грязно, и мальчики обязательно влезут в грязь, не сомневаюсь, что и Ориол тоже.

О, черт!

— К тому же лучше иметь слишком много, чем слишком мало. Я положила одежду для плавания, темные очки и полотенца. Там, наверное, дадут свои полотенца, но у Хенри аллергия на некоторые стиральные порошки, так что я положила для него и простыни.

Я беру у нее чемоданчики, а мальчишки тем временем, едва поздоровавшись, проскальзывают мимо меня.

— А здесь их спальные мешки на случай, если Питер захочет спать под звездами. Раньше он любил жить в палатке. В этой сумке игры, ручки, бумага, любимые игрушки и все такое прочее.

Я принимаю у нее спальные мешки и огромный рюкзак, размышляя о том, как все это засунуть в машину. Подобно иллюзионисту Полу Дэниэлсу, она достает из ниоткуда еще одну сумку.

— А в этой сумке запасные тренировочные брюки, резиновые сапоги, тапочки для бассейна и ботинки для прогулок. Думаю, этого достаточно.

Роуз зовет мальчишек, и они тотчас же являются, хотя мне приходится звать их как минимум раз пять, прежде чем они откликнутся. Мальчишки обнимают ее и принимаются целовать, а она поучает их, что они должны слушаться папу (о том, чтобы слушаться меня, не упоминается). Мальчишки заверяют ее, что будут хорошо себя вести, и она, уже собираясь уходить, на прощание бросает:

— Я не положила никакой еды в дорогу — уверена, что вы об этом позаботились.

Черт! Еда в дорогу. Пятница, по-видимому, отведена не только для стирки, но и для похода по магазинам, так как и буфет, и холодильник пусты. Я посылаю Питера назад к газетному киоску, чтобы купить что-нибудь перекусить в дорогу. Он принимается ворчать, почему я не сказала о том, что у нас ничего нет, раньше, когда он ходил за газетой. Я не признаюсь ему в том, что мысль о продуктах не приходила мне в голову до тех пор, пока Роуз не упомянула о них. Я не занимаюсь приготовлением пищи, вот почему возникли витамины в капсулах и рестораны. Но я воздерживаюсь и от того, чтобы съязвить что-нибудь по поводу существования такого закона, который помешал бы ему самому подумать о том, чтобы запастись продуктами в дорогу. Он возвращается с карманами полными сладостей, хрустящего картофеля и шоколада — у детей крыша поедет к тому времени, как мы доберемся. Мог бы купить хотя бы пакет изюма или яблок.

Я не могу винить курорт в том, что он является именно тем, на что претендует. Сентер-Паркс — идеальное место для отдыха людей с детьми, поэтому и привлекает множество семей. Это сущий ад. Ориол и мальчишки ведут себя в высшей степени хорошо, что вселяет в меня чувство облегчения и ужаса одновременно. Куда бы я ни шла, повсюду ощущаю запах мешков с подгузниками (отвратительный синтетически-цветочный запах не может скрыть мерзкое зловоние детских испражнений) и постоянно слышу крики и плач (когда злобные, неуправляемые дети оскорбляют собственных родителей или обижают младших братьев и сестер). Я встречаюсь с женщинами, у которых нет больше ничего в жизни, кроме непослушных детей, и которые поэтому приходят в восторг от возможности посещать уроки сальсы и гулять на свежем воздухе. Я впадаю от всего этого в депрессию. Там есть и спа, но, как выяснилось, все врачи на предстоящую неделю уже заняты. Все до единого назначения расхватали мамаши, которые не работают и могут беспрепятственно звонить с восьми утра до 6.30 вечера. И никакие суммы денег в коричневом конверте не смогли убедить регистратора «найти» для меня свободное окошечко. Без спа я оказываюсь лишенной убежища.

Я могла бы читать, но это привело бы к необходимости проводить много времени в шале. Наверное, мне с легкостью можно поставить диагноз: аллергия к ацтекским узорам, особенно когда несколько разных узоров (диван, подушки и стены) находятся вместе в маленьком тесном помещении. Я ощущаю приближение приступа мигрени. С подозрением отношусь к каждой закусочной на территории курорта, поскольку рекламная литература описывает их как «элегантные» и «утонченные» и в то же время заверяет, что там есть высокие стульчики и подставки для сумок. Не сомневаюсь, что там окажется и салат-бар со шведским столом.