Неисправимый грешник - Мэдлин Хантер Страница 49

Он снял с нее чепец, и волосы ее рассыпались.

– Данте…

– Не спеши. Для меня такое удовольствие смотреть на тебя нагую.

Она закрыла глаза, чтобы вынести это испытание. Не­смотря на унижение, она почувствовала нарастающее воз­буждение, исходившее от него и захватывающее ее тело.

– Я настаиваю, чтобы ты оставалась в таком виде, – ска­зал Данте. – Я хотел бы, чтобы ты вышла на свет и я мог любоваться тобой часами. У меня чертовски мало прав в этом браке, но это право по договору у меня не было отнято.

– Ты проявляешь жестокость.

– Я причиняю тебе боль?

– Меня это сильно смущает.

Он отпустил ее запястье и взял ее за подбородок.

– Ты испытываешь не только смущение, но и возбуж­дение. Ты думаешь, я этого не вижу? – Он отпустил ее. – Пойдем теперь в мою комнату.

Флер дрожала, надевая на себя шелковую ночную ру­башку. Она не была в его комнате с того момента, как та стала его владением. Ничего от ее гостиной здесь не оста­лось, и она удивленно разглядывала украшенную резьбой кровать с темно-зеленым пологом и стол, заваленный его личными вещами.

Он опустился в кресло, уверенный в своей мужской силе, как и прежде. Флер предпочла остановиться в неко­тором удалении. Она скрестила руки и притворилась, что изучает новую обстановку.

– Шарл и ее подруги хорошо позаботились о тебе се­годня. Я выразил им благодарность.

– Я знаю, что вела себя глупо и это будет на руку Гре­гори с его ложью. Если ты хочешь сказать мне, что я очень некстати заварила эту кашу, то лучше не трудись. Я бичева­ла себя весь последний час.

– Я стремился к тебе вовсе не для того, чтобы отчиты­вать тебя. Я хочу понять, отчего ты потеряла самообладание.

– Я слишком устала.

– Шарл сказала, что причина несколько иная. Она счи­тает, что ты была потрясена, решив, будто у меня любовная связь с баронессой Далри.

Флер была настолько удручена, что не могла поднять глаз от пола. Жаль, что Шарлотта не сдержала слово и не дождалась завтрашнего утра.

– Она права? Увидев серьги, ты до такой степени рас­строилась?

Флер не могла признаться, что была настолько глупа и неправомерно ревнива.

– Понимаешь, Флер, мы сами создали маленький ад для себя, разве не так? Ты обещала никогда не ревновать меня, но теряешь самообладание, едва заподозрив, что уви­дела мою любовницу. Я обещал никогда не делить с тобой ложе, но не помышляю ни о чем другом.

Он думал об этом и сейчас. Это читалось в его глазах и во всем его теле. Это ощущалось в воздухе. Она говорила себе, что в безопасности с ним, но сейчас в это совершенно не верила.

– Я должна была предвидеть, что в бальном зале может оказаться одна из твоих любовниц – бывших, а возможно, и нынешних. Я просто не подумала об этом и потому была так ошеломлена. В будущем я это учту. Вполне понятно, что ты сердит, но это никогда больше не случится.

– Я вовсе не сержусь за то, что ты ревнуешь.

– Я не имею права и знаю это.

– Да, ты не имеешь права. Тем не менее ты стала рев­новать при малейшей улике. А вот я видел, как ты встречалась с мужчиной этим утром. Моя ревность имеет более су­щественные основания.

О Господи, он шел за ней этим утром гораздо дольше, чем она предполагала. Если он знает о той ее встрече, зна­чит, был в церкви.

Она прошлась по комнате, обдумывая ответ. Ей не хо­телось, чтобы он видел ее вышагивающей, но он заставлял ее нервничать. От него исходила сильная аура, она напол­няла комнату, безжалостно окутывала ее. Его спокойный тон не мог скрыть его настроения, в его взгляде читалось намерение, о котором она не смела и подумать.

– Не стану лгать, – начала она. – Ты прав. Я встреча­лась с мистером Сидделом этим утром. Наверняка ты дол­жен понимать, что мы не… что это невозможно.

– Ты так заявляешь.

– Ты мне не веришь? Господи, ты задаешь вопрос, не солгала ли я тебе? Ты считаешь, что я могла столь бессер­дечно разыгрывать тебя, когда предложила этот брак?

– Я не знаю, во что я отныне верю. Мало что в этом браке оправдало мои ожидания, и ты ведешь себя нечестно в некоторых отношениях.

– Я честна сейчас. Мистер Сиддел и я не связаны аль­янсом подобного рода. Мы даже не друзья. Мы встречаем­ся на деловой основе.

– И что это за дело?

– Я не могу тебе этого сказать.

– Стало быть, ты не сообщишь мне. Ты намерена швыр­нуть мне назад наше соглашение, если я стану настаивать? Как я уже сказал, эта ночь не для этого.

Флер почувствовала себя в западне. Она судорожно ис­кала слова, которые могли бы его умиротворить.

– Сиддел – твой советник по использованию наслед­ства?

– Да, можно сказать так.

– В таком случае тебе нужно найти другого. Ты не должна иметь никаких дел с этим человеком. Никакого об­щения, никаких встреч. Если тебе нужен советник, обратись к Хэмптону. Если ты хочешь получить совет по делам, тебе с удовольствием поможет Сент-Джон, а когда вернет­ся Верджил, он будет самым лучшим консультантом, ко­торого ты когда-либо способна найти. Хью Сидделу нельзя доверять. Будь я проклят, если я позволю тебе встречаться с ним.

Он не имел понятия, о чем просит. Нет, что требует.

Все ее возражения испарились, стоило Данте поднять­ся с кресла и шагнуть к ней. Она немного отошла, чтобы сохранить дистанцию.

Однако это не помогло. В считанные секунды она ока­залась у стены, а он – стоящим перед ней.

– Тебе не по душе мои советы в отношении Сиддела?

– Да, не по душе.

– Ты испытываешь добрые чувства к этому человеку?

– Нет, я уже сказала тебе. Тем не менее эти дела долж­ны быть только в моей компетенции.

– Нуда, из-за нашего соглашения.

То, как он это произнес, а также пронзительные искры в его глазах и опасная улыбка заставили Флер вжаться в стену.

– Если ты закончил, то я пойду спать, Данте.

Он оперся рукой о стену на уровне ее груди, блокируя ей путь к маленькой двери.

– Еще не закончил. Есть еще несколько вещей, которые я хотел бы сегодня тебе сказать, Флер.

– Так скажи. – Флер хотела, чтобы он не находился так близко от нее. Когда он сидел в кресле, а она шагала по комнате, она могла не смотреть ему в лицо, сейчас же избе­жать этого было невозможно.

– Она не является моей любовницей. Я вернул ей дра­гоценности, потому что они принадлежали ей и я не нуж­дался в ее щедром жесте после того, как мы поженились. Они ее, и она вправе надевать их, когда ей вздумается.

Флер рассердилась на себя за то, что сердце ее напол­нилось радостью при этом заявлении. Удивительно, как легко развеялась ее печаль. Насколько же порабощены ее чувства!