Мечты Энни - Маурин Ли Страница 49

— Камин — просто супер, и мне ужасно нравятся эти окна! Нечто подобное можно увидеть только в кино. Мне еще никогда не приходилось встречать ничего такого в реальной жизни. А можно выйти и посмотреть, что снаружи?

— Разумеется. Но боюсь, что там пока лишь месиво из грязи и глины.

Огромный участок за домом, совсем недавно огороженный забором, был почти треугольной формы, чем-то напоминая кусочек пирога. Сквозь перелопаченные комья земли пробивалась дикорастущая свежая трава и несметное количество одуванчиков, но там было еще нечто, что заставило Энни восхищенно ахнуть. Почти в центре сада росло дерево — большая плакучая ива, ветви которой буквально стелились по земле.

Лаури сказал, что на этом месте когда-то был старый дом.

— К сожалению, строители уничтожили красивейшие сады. Всего трем деревьям удалось избежать этой печальной участи. — Продолжая разговор, он признался, что всегда мечтал о саде. — Я ухаживаю за деревьями хозяйки дома, в котором сейчас живу, однако он совсем маленький.

Кругом стояла тишина, нарушаемая лишь приглушенным щебетом птиц-невидимок и одиноким жужжанием пчелы, севшей на ближайший одуванчик. Энни вдруг подумала: «Какой сегодня все-таки прекрасный день!» До этого момента она была настолько занята, что просто не замечала этого. Весь сад был залит ослепительно сияющим июньским солнцем, а желтые одуванчики сверкали и мигали, как свечки. На минутку отрешившись от действительности, Энни вдруг представила себе ровную зеленую лужайку, окаймленную бордюрами в виде цветущих кустарников, небольшой участок для посадки овощей, беседку и маленьких детишек, которые бы радовали глаз своими прелестными личиками, то прячась под сенью плакучей ивы, то снова появляясь из-за веток. Она вздохнула.

— Что такое? — спросил Менин.

— Да ничего. Я просто подумала о том, что когда-нибудь здесь станет очень красиво.

Они снова вернулись в дом. И Энни все охала да ахала, восхищаясь маленькой столовой и кухней, оборудованной двойной раковиной из нержавеющей стали, белым мебельным гарнитуром. Не меньшее впечатление произвело на нее и то, что находилось наверху, особенно бледно-зеленая ванная комната. Главная спальня была расположена в задней части дома. Лаури указал на реку Мерси, переливающуюся вдалеке.

Вспомнив его слова о том, что река будет напоминать ему о детстве, проведенном в Финляндии, Энни поинтересовалась, скучает ли он по родине.

— Лишь глядя на этот пейзаж. — Кивнув в сторону открывшейся их взглядам панорамы, он рассказал, что жил на берегу реки, прямо на опушке леса. — Место было очаровательное, но после смерти матери я очень горевал. Мои старшие братья женились и уехали, а отец был очень замкнутым человеком и практически ни с кем не общался. Когда в тридцать девятом началась Вторая мировая война, я обрадовался, что наконец-то появился повод уехать. Я ощущаю себя коренным жителем Ливерпуля.

— Это самый прекрасный дом, в котором мне когда-либо приходилось бывать, — заявила Энни, когда наконец рассмотрела здесь все, что только можно было рассмотреть.

Разумеется, это был не отель «Гранд», однако в сравнении с Орландо-стрит дом в тупике Хезер казался настоящим дворцом.

Лаури улыбался, наблюдая за тем, как она, затаив дыхание, всем восхищалась, и должным образом фиксировал ее предложения относительно цвета стен.

— А тебя не затруднит поехать со мной, когда я буду покупать мебель? — спросил он.

Энни торжественно пообещала, что сделает это с огромным удовольствием. С деньгами, особенно чужими, расставаться легко.

Потом Лаури пробормотал что-то насчет того, что не мешало бы подвезти ее домой, и она ужаснулась, увидев, что было уже почти шесть часов вечера. Сильвия, которая знала о ситуации, сложившейся в «Стикли и Пламм», наверняка будет волноваться.

Когда «форд англия», принадлежавший Лаури, остановился на Аппер Парлимент-стрит, Энни робко пригласила его к себе.

— На чашечку кофе, а заодно и познакомитесь с моей подругой Сильвией.

Она огорчилась, услышав его отказ.

— Извини, но у меня встреча в полвосьмого, кстати, с твоим дядюшкой Бертом.

Ну конечно же, Лаури ведь был членом лейбористской партии. Энни дала ему номер своего телефона, — после того как Сильвия переехала к Энни, она первым же делом провела телефон, заявив, что не может без него обходиться.

Карие глаза Лаури лукаво блеснули. Он взглянул на девушку с высоты своего роста и попрощался, пожав ей руку.

— До свидания, Энни. Спасибо за помощь. Я скоро с тобой свяжусь.

— Пока, Лаури.

— Энни! Где ты, скажи на милость, пропадала? Я вся извелась от волнения. — Сильвия стояла, уперев руки в бока, как торговка рыбой.

— Я встретила одного славного парня, Сил, — мечтательно произнесла Энни. — Его зовут Лаури Менин. Мы ездили в Ватерлоо, чтобы взглянуть на его новый дом.

— А как обстоят дела в «Стикли и Пламм»? Мне все мерещилось, как Джереми Руперт в отместку за то, что ему дали пинка под зад, набросился на тебя с ножом, совсем как тот сумасшедший из фильма «Психопат».

— Дело в том, что пинка под зад дали вовсе не мистеру Руперту, а мне. Он получил хорошую взбучку или что-то вроде этого.

— А почему же ты не выглядишь расстроенной? — спросила Сильвия.

— Потому что мне его жаль. Как это, должно быть, ужасно — получать удовольствие, навязывая свои заигрывания девушке. А что касается мистера Грейсона, то он абсолютно беспринципный человек.

— Да что ты такое говоришь?

— Понятия не имею. А чайник, случайно, не горячий?

Энни бросилась на кровать.

— Чай уже заварен. И кто же он такой, этот твой Лаури?

— Лаури Менин. Мы прекрасно с ним поладили, и он мне действительно понравился. Но вся проблема в том, — задумчиво произнесла Энни, — что очень уж он древний, ему почти сорок лет.

— Да уж, старее не придумаешь. Он не намного моложе Бруно. Кстати, на столе тебя ждет целая стопка писем.

Большинство из них содержали отказ, и только в двух было приглашение на собеседование. Одно письмо пришло из «Инглиш электрик», расположенной на Лонгмур-лэйн, где Майк Галлахер работал слесарем-инструментальщиком. Эта фирма находилась на окраине Ливерпуля, и поездка туда на автобусе занимала достаточно много времени, но со слов Майка работать там было одно удовольствие. На территории компании имелись теннисные корты, свой драмкружок и много чего еще.

В понедельник утром Энни первым же делом позвонила в «Инглиш электрик» и договорилась о собеседовании. Она узнала, что жалованье там было больше, чем в «Стикли и Пламм». Оно составляло двадцать пять шиллингов в неделю и легко покрывало расходы на проезд в автобусе.

Уже на следующей неделе она приступила к работе: ее взяли в отдел производства выключателей секретарем менеджера по продажам.