Не отвергай любовь - Джо Гудмэн Страница 49

— Твоя забота выглядит очень трогательно, Уайатт.

— Я был груб.

— Разве я дала тебе понять, что мне это неприятно?

— Я набросился на тебя как… животное.

Рейчел приложила указательный палец к его губам, чтобы остановить его.

— Просто ты вел себя как мужчина, который долго ограничивал свои потребности. — Она убрала палец и добавила: — Это я пригласила тебя. Не забывай.

Он опять что-то проворчал.

— Это означает, что ты согласен со мной? — спросила она.

Заглянув ей в глаза, он кивнул.

— Хорошо, — сказала она, придвигаясь к нему. — Мне показалось, что ты забыл, кто начал первым.

— Ничего подобного. — Его голос показался грубым даже ему самому. — Твое приглашение мне очень понравилось, Рейчел. — Уайатт заметил, что щеки Рейчел покрылись румянцем. Хотя в комнате горела лишь одна настольная лампа и было довольно темно, от его глаз не укрылось ее замешательство. При этом она продолжала смотреть прямо ему в глаза. — И где же ты научилась первая приглашать мужчин?

Она пожала плечами.

Уайатт увидел, что она отвела глаза и стала смотреть куда-то в сторону. У нее был такой взгляд, что можно было подумать, что они говорили сейчас о чем угодно, но только не о том, как призывно вела она себя несколько минут назад.

Уайатт рассмеялся, увидев, что глаза Рейчел расширились и нежный румянец на ее щеках превратился в пылающие пятна.

Уайатт держал ее в своих объятиях до тех пор, пока не онемело его плечо. Затем он осторожно опустил сонную Рейчел на постель и накрыл ее одеялом, лежавшим в ногах кровати.

Он осторожно забрался в кровать и накинул на себя одеяло, хотя настоящим источником тепла являлась Рейчел. Ему было приятно, когда во сне она повернулась на бок и плотно прижалась к нему. Ее губы оказались возле его лба. Он с наслаждением прислушивался к ее вздохам. Ему казалось, что они превратились в одно существо, которое теперь так тихо и спокойно дышало в постели.

Когда он проснулся, Рейчел сидела на кровати и рассматривала сделанные им фотографии. Она была так поглощена своим занятием, что даже не заметила, что он проснулся и теперь смотрит на нее.

Воспользовавшись этим обстоятельством, он продолжал тихо лежать и наблюдать за Рейчел.

Ее голова была опущена. Она продолжала рассматривать снимки, и выражение ее лица постоянно менялось. Иногда ее рот слегка приоткрывался, ее язык время от времени притрагивался к уголку губ. Иногда она улыбалась, ее брови приподнимались. Вот она поднесла руку к лицу и потерла переносицу костяшками пальцев.

Когда уголки ее губ опустились, а выражение лица сделалось более чем сосредоточенным, Уайатт понял, что она нашла те фотографии, которые он не хотел ей показывать.

Она нахмурилась и тихо вздохнула. Прикусила губу, склонила голову набок.

— Это Сильвиана, — тихо проговорил он.

Рейчел вздрогнула от неожиданности: он повторил вслух ту мысль, которая сейчас мелькнула в ее голове.

— Как ты догадался?..

— Что-то в выражении твоего лица подсказало мне это. — Он вытащил руку из-под одеяла и приподнял голову. — Можно мне взглянуть?

Рейчел передала ему фотографию.

— Когда ты сделал этот снимок?

Уайатт стал рассматривать фотографию. Лицо Сильвианы на фотографии выглядело более мягким, чем в жизни.

— Несколько месяцев спустя после того, как я привез ее сюда, — сказал он. — Свадебные фотографии нам сделали в Бостоне, но они остались в чемодане, который я так и не перевез сюда. Сильви никак не могла примириться с этим переездом. Думаю, она так и не простила меня…

Глаза Рейчел скользили по фотографии Сильвианы. У нее был маленький подбородок, немного приподнятый вверх. В светлых пронзительных глазах ощущался вызов. У нее были тонкий нос и пухлые, красивой формы губы, высокие скулы, изящная линия бровей.

— Она была красивая женщина, — проговорила Рейчел.

— Да, — согласился он, — красивая. Но ей никогда не нравилось то, что находилось не в Бостоне. В какой-то момент я стал думать, что ей лучше вернуться домой. Но я не мог принять решение за нее, а она не уезжала. Если ты думаешь, что она не уезжала по той причине, что мы дали клятвы перед алтарем…

— Я думаю, она не хотела уезжать, потому что любила тебя. Жить без тебя было бы для нее труднее, чем жить без Бостона.

— Я тоже любил ее, но наша любовь сделала нас обоих несчастными.

Рейчел сидела тихо, не шевелясь. На ее лице появилось задумчивое выражение. Она думала о том, что любовь далеко не всегда делает людей счастливыми. Сильви и Уайатту было тяжело вместе, а жить порознь они не могли.

— Что же случилось, Уайатт? Почему Сильви умерла?

— Я убил ее.

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

Он пожал плечами:

— Просто я называю вещи своими именами, Рейчел. Я был тогда в горах, делал фотографии, а она осталась дома. Она терпеть не могла мои отлучки, особенно если я уезжал на несколько дней. Мы поругались, и я уехал. Я приглашал ее с собой. Но в тот раз она решительно отказалась от моего предложения. Она собиралась остаться дома и хотела заставить меня остаться вместе с ней. Она не хотела мне ничего объяснять, и я решил, что это очередная ее блажь. Мы часто ругались с ней, поэтому в этой нашей перебранке не было ничего удивительного.

— И ты уехал, — сказала Рейчел.

Он кивнул.

— Меня не было четыре дня. Тогда я еще не был шерифом. Я не нес ответственности за город. Только за Сильви. Но я уехал на четыре дня.

Рейчел по-прежнему держала фотографию в своих руках, но ее взгляд был прикован к Уайатту.

— Когда я вернулся, ее уже не было в живых. — Он глубоко вздохнул и с рассеянным видом потер ладонью свое колено. — Сильви отправилась на прогулку с женой пастора. В то время, когда они прогуливались по городу, произошла стычка за карточным столом в «Серебряном слитке», и Руди Мартин выгнал зачинщиков на улицу. Он не хотел, чтобы его салун превратили в груду обломков. Никто не ожидал, что картежники начнут палить из пистолетов. Одна пуля попала в Сильви. Прямо ей в шею. Она скончалась от кровотечения на руках у миссис Дуун. Доктор ничего не мог сделать.

— Произошла трагедия, Уайатт, но ты ни в чем не виноват.

— Иногда я и сам начинаю в это верить, но чаще я думаю по-другому. Не забывай, что это ведь я привез ее сюда. Вспоминая об этом, я всегда испытываю чувство вины. Более того, если бы в тот вечер я был рядом с ней, то все было бы иначе. Исход был бы другим.

— Этого никто не может знать.

— Ты можешь ничего не говорить, Рейчел. Это не обязательно. Просто, посмотрев мои фотографии, ты сказала, что теперь понимаешь мою душу. Но ты не знала о прошлом. Мне кажется, ты должна об этом знать.