Позволяю любить - Алина Ржевская Страница 48

Аня подошла к дому. Стоящая возле подъезда милицейская машина не вызвала у нее никакого интереса.

Она не любопытна, чужие проблемы не пробуждают в ней никакого нездорового волнения. Только почему рядом «скорая»? Может, плохо кому-то? Драка с последствиями?.. Аня подошла ближе.

Из некоторых долетевших до нее фраз она разобрала, что кто-то сиганул с балкона. Тело уже погрузили в машину, водитель захлопнул дверцы. Там врачи, сами разберутся, без нее — так успокаивала себя Аня, но сердце почему-то тревожно екнуло. Может, кто-то знакомый? Может, все же требуется ее помощь? Жив ли пострадавший?

Почему он выпрыгнул, она не поняла, но в толпе, среди множества лиц, взгляд ее натолкнулся на знакомое лицо — Жека-Одуванчик. Тот тоже смотрел на нее. Растерянно, испуганно, оцепенело. Что-то еще, никакими словами не объяснимое, присутствовало в выражении его лица, и сердце Ани окончательно ухнуло вниз, сжалось где-то там. Она не стала терять времени на расспросы, все равно бесполезно. Жека сейчас вряд ли сказал бы что-либо вразумительное, он в шоке.

Что-то произошло такое, что балагур Жека молчаливо таращил глаза и беззвучно шевелил губами.

Аня буквально влетела в подъезд. Ступеньки, площадки, один этаж, другой, третий… Милиционер, спускавшийся сверху степенно и неторопливо, поспешно вдруг прижался к стене, пропуская ее; не отступил бы — она бы высоченного мужика сшибла и не заметила.

Сверху доносился крик. Истошный, пронзительный. Аня не узнала голос, скорее почувствовала: Катя.

В дверях ее квартиры стоял еще один человек в милицейской форме со странным выражением недоумения и беспомощности на лице. Дверь выбита, полулежит-полувисит, накренившись. Милиционер загораживал проход, не пропускал Аню.

— Уйди! — рявкнула она не своим голосом.

Он вздрогнул, Аня отшвырнула его к стене, прорвалась в комнату, не разуваясь, расталкивая врачей. Действительно кричала Катя заходясь в истерическом плаче, никого вокруг не узнавая, не понимая, что происходит. Молодой фельдшер пытался удержать ее, прижимая за руки к дивану, отчего она еще сильнее билась в конвульсиях. Врач что-то набирал в шприц.

— Отпусти ее! — истошно крикнула Аня.

Фельдшер никак не отреагировал, только удивленно взглянул на вбежавшую взволнованную девушку. Это еще кто такая? Откуда взялась, почему командует здесь?..

Аня наотмашь ударила фельдшера ладонью по лицу.

Пощечина звонко раздалась, вызвав нервический смешок у стоявшего у двери милиционера. Фельдшер, опешив, отпустил бившуюся девочку и, набычившись, надвинулся на Аню, однако одним рывком она оттолкнула его в сторону.

— Катя! — Голос Ани перекрыл все шумы, в том числе и Катины крики.

Она обняла лежавшую сестренку, прижала к себе, словно стремилась заслонить от всех. Та, узнав Аню, перестала кричать — лишь уткнулась лицом в плечо сестры, судорожно вцепившись в ее пальто, и продолжала громко всхлипывать, дрожа от нервного потрясения. Милиционер удерживал фельдшера, пытавшегося наброситься на обидчицу.

— Вы ее мама? — спросил врач, трогая Аню за руку.

— Все вон отсюда! — приказала она.

— Дело в том, что… — начал было объяснять тот, однако Катя громко взвизгнула:

— Нет! Не было ничего! Не было!..

Она снова закатилась слезами в истерическом плаче.

— Вышли отсюда! — яростно крикнула Аня. — Я — врач, разберусь сама.

Ленивый милиционер, обрадовавшись этому неожиданному сообщению, быстренько вытолкал на лестницу надоевшего всем фельдшера. Тот, пробурчав в адрес Ани что-то нелицеприятное, удалился.

— Я оставлю вам шприц, тут успокоительное, — предложил Ане врач. — Сами сделаете?

Аня неопределенно махнула рукой, врач стал собирать чемоданчик.

— Вы будете писать заявление? — спросил подошедший к ней милиционер.

— Нет! — снова забилась Катя.

— Пройдите пока в другую комнату, — тихо приказала ему Аня, — я сейчас подойду.

Тот послушно пошел.

— Конечно, ничего страшного не произошло, — успокаивала она сестру, гладя ее по распущенным волосам. — Тихо, полежи. Хочешь чего-нибудь?

— Спать хочу, — прошептала, утихая, Катя.

— Хорошо. Ложись. Достать тебе подушку?

Катя испуганно озиралась, будто сама комната, весь вид ее пугали девушку.

— Хочешь лечь у меня в комнате? — догадалась Аня.

— Да, — слабо произнесла она.

— Пойдем. — Аня помогла ей встать, проводила к себе.

Кое-как уложив сестру, она подошла наконец к милиционеру. Тот стоял у окна и старался разглядеть что-то внизу.

Услышав шаги, он обернулся.

— Кем вы ей приходитесь? — громко спросил он.

— Тихо, она уснула, не разбудите, — предупредила Аня. — Я — ее сестра.

— А родители? Они где? — спросил он уже тише.

— Она живет со мной. Что произошло?

— Ее изнасиловали.

— Я это уже поняла. Кто?

— Парнишка выбросился с балкона, когда мы взломали дверь. Остался жив, падение смягчили кусты, что внизу растут. Но он без сознания, его увезли в центральную больницу, она здесь рядом.

— Кто он? Вы знаете его?

Милиционер все больше удивлялся ее ледяному спокойствию — ведь с родственниками пострадавших разговаривать обычно очень трудно. Точно так же, как та изнасилованная девочка, они впадали в истерику или, окаменев, молчали в шоковом состоянии.